И это пройдет…

— Ну какие пары, сейчас 6 утра, суббота, прогуляй, побудь со мной, — настаивал он. В среду должен был вернуться из командировки ее муж, и их встречи станут совсем редкими. Игорь от этого страшно бесился. Вот уже год он не мог ее получить. Каждый раз, когда ему казалось, что победа близка, что-то шло не так: то ее каникулы, то его командировки. Он до зубного скрежета ненавидел всех этих вечно недовольных, из-за которых его дернули в Питер в сентябре. Игорь не понимал, почему нельзя просто жить, обязательно надо устраивать головняк, теперь он должен был ездить по военным частям и проверять не только безопасность, целостность и нормативность объектов, но и выяснять, есть ли среди командного состава те, кто поддерживает и культивирует протестные настроения.

— Нет, — выбираясь из-под одеяла, поворачивая к нему свои блестящие глаза, ответила Аня.

— Это не честно, — недовольно произнес Игорь, складывая руки на груди.

Она засмеялась. «Почему Аня не может быть такой веселой всегда?» — думал он. Последнее время Игорь часто замечал в ее лице тоску, слышал тяжелые вздохи, словно она не девушка, а старушка. Ему это не нравилось. В основном метаморфозы происходила в те моменты, когда он настойчиво предлагал переехать к нему. Иногда она отнекивалась, но чаще отмалчивалась, грустно вздыхая.

— Ты знаешь, а у меня завтра день рождения, — неожиданно выпалил он.

— Ты врешь, — встряхнув волосами, с сомнением произнесла она.

— Ни на минуту, — признался Игорь.

— Тогда ты тем более должен быть занят, наверняка у тебя встреча с твоими друзьями: шашлыки, банька, бабы, — замогильным голосом произнесла она последнее слово.

— Нет, баб не планировалось, только шашлыки и то вечером, хочешь, пойдем со мной? — предложил он, польщенный тем, что она ревнует.

— Ты как себе это представляешь? — ее брови изогнулись, словно крылья летучей мыши.

— А что такого — то? — не понял Игорь.

— Я замужем, ты все время об этом забываешь, — сказала Аня. Она начала одеваться, движения выдавали ее с головой, она никак не могла зацепить крючки бюстгалтера.

— Я не могу об этом забыть, ты постоянно напоминаешь и отказываешься устранить это досадное недоразумение, — Игорь выбрался из кровати, подошел к ней, подхватил на руки и понес обратно, — нет, я не могу и не хочу тебя отпускать, — целуя её в шею, шептал он.

— Хорошо, — томно вздыхая прошептала она, — но ты выполнишь одну мою просьбу?

— Что же ты хочешь? — жарко шептал он, проводя ладонью по ее груди.

— Ты уже больше месяца с проверкой в части моего мужа, я знаю, что у него не все так хорошо, как хотелось бы. Может ты закроешь глаза на его косяки? — попросила она.

Игорь опешил. Такой наглости он не ожидал. В постели с ним, она думает о другом.

— Ты серьезно? — гневно воскликнул он.

— Да, — обнимая его за шею и соблазнительно глядя ему в глаза, говорила Аня, — разве для тебя это так сложно?

— Ты мне взятку предлагаешь? — полушутя спросил он.

— Считай, что так, — игриво ответила она, вкладывая в эти слова двойной смысл.

— Ты знаешь, мне проще его посадить лет на пять, тогда у тебя точно не будет повода мне отказывать, — хищно глядя на Аню, сказал Игорь.

— Ты не станешь этого делать, — в ужасе пролепетала она.

— Это уже от тебя зависит, — рыкнул он, грубо обнимая ее.

Серый северный день клонился к вечеру. Аня мысленно ругала себя, она прогуляла пары, не дописала эссе, которое было частью работы, для проекта в Польше. Девушку очень волновал стиль ее письма, она никак не могла поймать острую эмоцию, которую должна вложить в слова, чтобы они ожили и заиграли.

— У меня для тебя есть подарок, — прошептал Игорь ей в ухо.

Она повернулась к нему, на лице читалось любопытство.

— День рождения у тебя, а подарок для меня? — удивилась Аня.

— Ну вообще я хотел еще на Новый год, но ты так быстро ушла, а потом все никак не было подходящего случая, — он встал, протянул ей руку, помог подняться и подвел к зеркалу. Аня посмотрела на их отражение: они удивительно хорошо смотрелись вместе. Он большой, сильный, практически богатырь, она рядом с ним такая хрупкая и женственная. Она улыбнулась ему. — Закрой глаза, — заигрывая, попросил он.

Аня послушно зажмурилась. Ей определённо хотелось знать, что он придумал. Она почувствовала, как ей на плечи опускается что-то мягкое, щекочущее. Она поежилась и хихикнула.

— Можешь смотреть, — торжественно произнес Игорь.

Аня открыла глаза и уставилась на себя в зеркало. По плечам струился жемчужно-белый мех.

— Шуба? — с недоумением спросила Аня, глядя на свое отражение, она чувствовала, как в памяти колыхается какая-то смутная тень, но она не могла ее уловить и узнать.

— Тебе не нравится? — настороженно спросил Игорь. Не такой реакции он ждал. В его представлении любая женщина должна прыгать от счастья, когда ей дарят меха.

— Очень нравится, но зачем? — Аня смотрела то на него, то на себя, проводила по гладкому длинному ворсу пальцами, словно раздумывала над чем-то. Наконец, она повела плечами. Шуба начала соскальзывать, Аня поймала ее, на мгновение прижала к себе, а потом протянула Игорю, — я не могу, нет.

— Почему? — ошарашенно спросил он.

— Потому, это все неправильно, я не пойду к тебе в содержанки, мне очень хочется принять твой подарок, но я не так воспитана, — ее лицо вспыхнуло, голос дрогнул.

Наблюдая за ее щеками, лихорадочно бегающими глазами, Игорь вдруг поймал себя на том, что оглушительно хохочет.

— Ты на голову видимо совсем жахнутая, — наконец смог сказать он, — я себя ощутил сейчас героем романа, который обольщает бедную девушку, чтоб увлечь ее в пучину страсти, а потом бросить на произвол судьбы. Не придумывай того, чего нет. А уж если ты решила прицепить к себе ценник, то ты, дорогуша, продешевила, за такие услуги в Москве некоторые барышни квартирами берут.

— Спасибо за идею, я учту, — холодно ответила она. Очередная шутка напомнила ей, какой он на самом деле.

— Давай вот без этого, не хочешь, не бери, я найду, кому подарить, — продолжал он, лицо его перекосило в гневной усмешке, он злобно зыркнул на нее и вышел в кухню.

— Не сомневаюсь, совет да любовь, — фыркнула она и стала быстро одеваться, потом, немного остыв, Аня достала из сумки свою тетрадку, села за стол и начала писать. Она черкала ручкой, закусывала ее, в итоге вырвала листок, скомкала и бросила в стену.