И это пройдет…

— Ну как что, ты же просила заговор. Это он, — загадочно глядя на подругу, ответила она.

— А говоришь, что не увлекаешься, — скептически заметила Мира.

— Я сама эта сочинила, — пожимая плечами ответила Аня, — другого у меня для тебя нет.

— Оу, спасибо, ну что, пошли? Я тебе тоже сплела, — протягивая подруге венок, ответила Мира.

— Эй, а где ромашки, — удивленно глядя на цветы, спросила Аня.

— Нам с ромашками уже поздно, это только для непорочных дев, — хохотнула Мира, вздергивая брови.

Аня прыснула:

— Ну тогда надо было все-таки добавить петрушку или базилик.

Девушки встали, спустились к реке. Ноги оставляли на мокром песке глубокие следы. Мира коснулась воды, она была удивительно теплой.

— Жалко я купальник не надела, — посетовала она.

— Зачем тебе купальник? — удивилась Аня.

Лёгким движением она скинула сарафан и белье. Взяв венок, стала входить в воду, ее фигура быстро удалялась в темноту. Мира медлила, она никогда не купалась в костюме Наяды. Робко обернувшись по сторонам, девушка последовала примеру подруги. Вода ласкала кожу, Мира почувствовала, что где-то под ногой проскользнула рыбка. Аня уже отпустила свой венок, пламя свечи колыхалось далеко от берега. Мира положила на воду свой: «Пусть у нее все получится, пусть в ее жизнь придет настоящая любовь», — подумала она, оттолкнув венок. Он медленно поплыл, словно гордый корабль, уносясь все дальше вниз по течению. По телу девушки побежали мурашки.

— Мы будем прыгать через костер? — где-то далеко в тумане, стелящемся над водой, прокричала Аня.

— Конечно, — ответила Мира, поворачиваясь к берегу.

Ступив на прохладный влажный песок, она поежилась под дуновением ветерка, накинула сарафан и мелкими быстрыми шагами пошла к огню. Она слышала за спиной мелодичный Анин голос, распевающий в тишине ночи народную песню:

«Солнце низко,

Вечер близко,

Мне на сердце тяжело

Ой, лё — ли, ла лё-лё-ше-ньки

Мне на сердце тяжело

Если бы знала я своё счастье,

Не влюбилась бы в него.

Ох, лё — ли, ла лё-лё-ше-ньки

Не влюбилась бы в него.

А я его полюбила,

А он меня разлюбил

Ой, лё — ли, ла лё-лё-ше-ньки

А он меня разлюбил

А на последнее свиданье

Со мной речи говорил.

Ой, лё — ли, ла лё-лё-ше-ньки

Со мной речи говорил.

Слова ласковые дарил.

Руки мне целовал, целовал — миловал.

Ой, лё — ли, ла лё-лё-ше-ньки

Руки мне целовал, целовал — миловал.

А Как заря взошла,

Так любовь прошла

Ой, лё — ли, ла лё-лё-ше-ньки

Так любовь прошла».⁴⁰

— Девушка, вы цветок брать будете, или так, постоять зашли? — гаркнула на Миру продавщица.

— Буду, я буду, — доставая кошелек, ответила она. «Почему в наших магазинах всегда такое хамство, — мелькнуло в голове у Мирославы, — словно они мне одолжение делают, когда продают. Изменится ли что-то когда-нибудь?»

***

«Март, март, уже март, — думала Полина, прогуливаясь с коляской вокруг пруда в парке. — А у меня бесконечный день сурка. Так и с ума сойти недолго». Поля переключила песню в наушниках. Колеса застревали в мокром кашистом снеге. Девушка недовольно выругалась. В это время мимо нее прошел красивый, высокий кудрявый юноша. Он обернулся блеснул своими голубыми глазами:

— Поля, — неожиданно радостно сказал он, — вот так встреча, это твой что ли? — указывая длинным пальцем на коляску, спросил он. — Откуда?

— Аист принес, — сардонически ответила девушка, — Данька, я тебя тоже не узнала.

— Стало быть оба будем богатыми, — ответил он, обнимая ее, — вот это, конечно, новость. Стало быть, ты замужем.

— Развожусь, — кисло улыбнулась Полина.

— Обалдеть, а Аня? — поинтересовался он.

— А Аня- нет, — искоса глядя на Даньку, ответила Полина.

— Странно, я думал, что она больше полугода не выдержит, видимо, ошибся. Ну бывает, — легко и непринужденно продолжал он.

— Я слышала, что ты в Питер собирался махнуть? — глядя на Даню, спросила Поля.

— Да, так и есть, я с Мари туда уехал, мы живем вместе, — улыбнулся он.

Поля удивленно вздернула бровь. Маша, как и все девчонки в театральном, обожала Даньку, она вздыхала о нем за кулисами, бегала на его уличные выступления, словно околдованная, зачитывалась его стихами. Поля же их никогда не понимала. Красавицей Машку назвать было сложно: тощая, словно жердь, с тонкими волосами, узким лицом и длинным носом, она не пользовалась популярностью у мальчиков. Что же привлекло парня?

— С Марусей? — решила уточнить Полина.

— Ну да, она моя муза! — восхищенно ответил парень.

Поля не смогла сдержать смех, он разнесся по парку, эхом отскакивая от голых деревьев.

— Никогда бы не подумала, ты из всех девочек, которым нравился, выбрал ее? — бестактно спросила Полина.

— А что здесь такого? Она меня вдохновляет, с ней всегда есть о чем поговорить, она понимает меня, она умеет любить, как никто другой, — пожимая плечами, ответила Данька.

— С ума сойти, я-то думала… — Полина осеклась, она чуть не брякнула про Аню.

— Ты про Аньку что ли? Никогда! — категорично ответил он, — она трусиха ужасная, а еще самовлюбленная вертихвостка.

— Фу, как некрасиво, она тебя другом считала, — заметила Поля.

— Поэтому за 2 года ни разу не позвонила и не написала? — скептически ответил Даня, — дружба — это общий взгляд на жизнь, творчество, людей, время вместе. А она выбрала воинскую часть, где можно только загнивать.

— Она на журналистку учится, — обиделась за подругу Полина.

— Да отстань ради бога, когда она хорошие тексты писала? Ты же это читала- сплошные сопли. Какая журналистика ее ждет? Газета «Боевой листок» в клубе на 30 солдатиков к Новому году? Она должна быть кромешной дурой, чтоб этого не понимать, — зло продолжал он.