И грянет буря

– Ты думаешь, что он настолько старше?
– тихо уточнила я.

– Ну или ты его идеализируешь и приукрашиваешь ваши разговоры, - развела руками она.
– Он слишком… слишком взрослый в твоих рассказах. Посмотри даже на наших старшекурсников! За исключением оборотней, они редкостные балбесы во многих вещах, - небрежно фыркнула Осенняя.
– А он к тому же сильф. Всем известно, что младшие духи воздуха взрослеют позднее.

– А это уже расовые предрассудки! – обвинительно ткнула я в ее столону десертной ложечкoй.

– Может быть, - раcсмеялась она. – Но это не отменяет того, что твой Сайшши может оказаться вовсе непрост.

– И… - я нервно облизала губы. – Кaк думаешь… что ему нужно?

Нэрайа вдруг тонко и как-тo совсем взросло улыбнулась.

– ты не думала, что это такoй хитрый способ добиться тебя?

Я замерла, совершенно ошарашенная.

– Бред, - я тряхнула головой.
– С чего бы такие сложности…

– Оставаться рядом, быть поддержкой и опорой, но при этом умудряться сохранять флер тайны, - скрупулезно перечислила она.
– По мне выглядит как отличный план. Ты сама говорила, что сильф изначально о тебе многое знал. Значит, не мог не понимать, - обычными ухаживаниями твое сердце не растопить. И, заметь,тактика сработала.

Думать о том, что Сайшши плел вокруг меня какую-то паутину, было… неприятно. Все во мне протестовало против такого. Я даже на миг пожалела, что рассказала обо всем Нэрайе. Казалось, что мои светлые воспоминания об оранжерее были безнадежно запятнаны. И это меня разозлило.

Но прежде, чем я сказала хоть слово, Нэрайа вдруг мягко улыбнулась:

– Не злись, я не говорила, что это плохо. Сильфы, пусть и легкомысленны, но никогда не были ни злыми, ни высокомерными. Кто знает… может, он в тебя давно влюблен?

– Ты… думаешь?
– опешила я, моментально растеряв весь гнев.

– Ну, это тоже похоже на правду. Вот попадешь в кадемию и спросишь, - лукаво улыбнулась Нэрайа.

ГЛАВА 11

Кертис льрейм сидел в своем кабинете и мягкий приглушенный свет магического светильника бросал отблески на его задумчивое лицо. Он бережно держал старую, потрепанную запечатленную карточку, пристальнo всматриваясь в родные лица, многих из которых уже не было в живых.

Кто бы знал, как больно несгибаемому главе безопасности смотреть на то, чего больше не вернуть.

Тяжело вздохнув, мужчина спрятал карточку в ящик стола и тщательно его запер. С тех пор, как маленькая Диана обратила на нее внимание, он старался не оставлять ценную память на виду.

Диана…

Кертис откинулся на спинку кресла и позвoлил себе тихо рассмеяться.

До чего же упорная девчонка. Каким глупцом он был, когда считал, что сумеет направить ее кипучий огонь в безопасное русло. разве огонь вообще бывает безопасным?!

Как же он был зол, когда Диана начала чудить! Сейчас даже смешно… Характером девчонка пошла в мать, а та никогда никого не слушала, упрямо двигаясь к своим целям. Кертис любил Элину почти всю сознательную жизнь, но не мог не признавать, что та часто была безрассудна. В конце концов, это ее и погубило… Как жаль, что имя того ублюдка, который сломал ее жизнь, бережно хранилось ею в секрете до самого конца. Даже уходя за грань, Элина Майер оставалась верна себе и своей любви.

Интересно,тот хоть догадывался, как далеко все зашло?

Но Диана не Элина. И влияния на нее он имеет куда большее. Правда, сам чуть все не испортил, должен же был понимать…

Но сейчас все хорошо. Все наладилось. Диана старательно училась, по-прежнему светло ему улыбалась и с восторгом делилась собственными успехами. И Кертис ощущал невольную гордость каждый раз, кoгда ему докладывали об этих успехах другие. Да еще и осторожно добавляли, что Диана вся в него, сразу видно одну кровь.

Кертис многое бы отдал, чтобы это было действительно так. Чтобы Диана была его дочерью, но… Есть в этом мире вещи, которые от него не зависят.

Но это ерунда, это не важно. Диана рядом, они близки, как никто. Большего желать грешно…

Герцог Ольрейм с ностальгической улыбкой вспомнил те несколько дней, что Диана провела в его доме перед отъездом к оборотням. Они словно в прошлое вернулись. В те дни, когда Диана еще не успела напугать его до смерти сильным проявлением магии, и он не начал пытаться судорожно исправить ситуацию.

В народе говорят, что от судьбы не уйти, но Кертис Ольрейм верил, что человек способен выгрызть у богов свой собственный путь.

И он убережет Диану, чего бы это ему не стоило.

Стук в дверь раздался так неожиданно, что мужчина крупно вздрогнул. Ушел в мысли и воспоминания слишком глубоко…

Выпрямившись, Кертис придал своему лицу суровое выражение и громко сказал:

– Входите!

В кабинет проскользнул один из помощников и от его бледного вида герцога затопили дурные предчувствия.

– Что такое?
– требовательно спросил он.

– Ваша внучка…

– Диана? – Кертис резко встал.
– Что с ней?! Неужели у оборотней…

– Нет-нет! – торопливо закачал головой помощник.
– Но она… В общем, вы должны увидеть сами.

И осторожно положил на стол целую стопку запечатленных карточек.

Кертис замер, застывшим взглядом рассматривая Диану, стоящую вполоборота, на фоне до боли знакомого пейзажа.

Неожиданно черные отросшие волосы были забраны в высокий небрежный хвост, а единственный видимый с такого ракурса глаз даже близко не был голубым, почти приближаясь оттенком к темно-карему. Белизна кожи в обрамлении выпавших из хвоста прядей казалась почти болезненной. На себя обычную Диана не была похожа вообще.

И все это в окружении гор, снега и высоких шпилей.

Кертис без сил рухнул обратно в кресло и закрыл лицо руками.

Он должен был, должен был догадаться, что неспроста вечно занятая Диана выпросила эти несколько дней, чтобы побыть вдвоем!

Паршивка знала, что сбегает! И знала, что Кертиса это не обрадует!

А еще она знала… все.

Измененная внешность громче любых слов говорила: Диана в курсе, на кого похожа. И что с такой внешностью в кадемии северных гор будет опасно.