И немного волшебства

Не сдержавшись, я рассмеялась. Он тоже усмехнулся.

– Так как, Ингри? Ты согласна?

– Трулльс, - он посмотрел на меня с надеждой, – сегодня ночью я сбежала из дома, купила на все деньги билет в один конец, а потом отдала целый серебpяный тор за фонарик, взятый у случайно встреченного на улице тролля. Да ещё и расписала его рунами так, что в итоге встретила тебя. Ты правда думаешь, что я не способна на еще одно решительное «да», о котором никогда-никогда в жизни не буду жалеть?

– Так это «да»? Решительное «да»? А разве не ты прошлой ночью убеждала меня, что ни за что не пойдешь замуж?

– Ты заставил меня передумать. И был очень, – выдохнула я почти в самые его губы, - очень убедителен.

Трулльс потянулся поцеловать меня, но я отстранилась, лукаво поглядывая из полуопущенных ресниц.

– Но сначала ты должен будешь, как и обещал, попросить моей руки у отца.

– Так и думал, что я не зря ввязался в авантюру с возвращением херра Сульберга в мир людей, раз уж именно от него зависит теперь моя женитьба.

Я фыркнула,и он прижал меня к себе, целуя жадно и жарко.

– Фру Ингри Хольмен, - прошептал он мне на ухо. – По-моему, звучит восхитительно.

Тут я была с ним абсолютно согласна.

***

Поезд стоял на расчищенном от снега перроне, исторгая из труб густой белый дым. Пассажиров было немного: люди, праздновавшие до глубокой ночи, не спешили покидать уютные теплые дома на исходе самой длинной ночи. Тем не менее, утренний рейс должен был отправиться по расписанию, как будто гномам-железнодорожникам, как и нам, не терпелось начать движение.

Коренастые носильщики тащили сундуки херра ольмена к багажному вагону, а сам профессор нес в руке мой небольшой дорожный чемодан. Я бережно прижимала к себе фонарик-манок, артефакт, сыгравший в моей жизни столь важную и значимую роль. На безымянном пальце сверкало тонкое золотое колечко – единственное, что удалось отыскать по пути к поезду, но Трулльс настоял, чтобы наша помолвка была скреплена по вcем правилам.

– Хочу, чтобы все знали, что ты будущая фру Хольмен, – сказал он.

На полупустой платформе нас встретил памятный мне по покупке билета в Венло бородатый кассир. Гном хитро заулыбался, что явно свидетельствовало о тoм, что меня он прекрасно помнил. Память услужливо подкинула несколько не самых приятных картин того, как я безуспешно пыталась достучаться в окошечко кассы, где только что исчезли все мои деньги в обмен на бесполезную бумажку. Но сейчас я лишь радостно улыбнулась в ответ : если бы не проданный странным кассиром билет, кто знает, как сложилась бы моя судьба.

И ничего, что я поеду в Венло вторым классом, тогда как в распоряжении Трулльса было целое купе. По сравнению с целой жизнью,три дня – такая мелочь.

– Билеты, пожалуйста, – гном раскрыл мясистую ладонь, и мы протянули ему картонные корешки. Кассир, не глядя, пробил их круглым дыроколом,и объявил. – Одно место во втором классе, одно место в двухместном купе. Прошу пройти на посадку.

– Уважаемый, - херр Хольмен на мгновение замешкался, читая значок на лацкане форменного пиджака железнодорожника, который носил кассир, - херр Огринн, мы бы хотели приобрести второй билет в мое купе, разумеется, со щедрой доплатой.

н потянулся к висевшему на поясе кошелю, но гном остановил его взмахом руки.

– Не положено, – отрезал он.
– Молодой девице не пристало ехать три дня в одном купе с малознакомым мужчиной.

– Видите ли, эта молодая фро – моя невеста.

Гном недоверчиво покосился на меня,и я с готовностью продемонстрировала кольцо. Кассир расплылся в широкой улыбке.

– Что ж, в таком случае ваш вопрос легко решаем, уважаемый. Скажем, - он прищурился, – пятьдесят три золотых одинна вполне уладят дело.

Прежде чем я успела возразить о неуместности подобных трат, cопоставимых с ценой недельного проживания с полным пансионом в лучшей гостинице Риборга, херр Хольмен отстегнул с пояса кошель и, не пересчитывая лежавших внутри монет, кинул гному. Тот ловко перехватил добычу и спрятал под полами пиджака. У меня закралось подозрение, что сумма была названа хитрым железнодорожникoм исходя из размера кошелька профессора, а вовсе не потому, что три ночи в купе первого клаcса обошлись бы мне в пятьдесят три золотых монеты.

Трулльс вскочил на подножку и протянул мне руку, чтобы помoчь забраться в вагон.

– Поздравляю с помолвкой, фро Сульберг, - проговорил гном мне в спину.
– Он будет счастлив узнать, что ваша судьба, наконец, устроена.

Я вздрогнула и обернулась, во все глаза уставившись на кассира. ткуда железнодорожник знал мое имя , если я ни разу не называла его? И кого имел в виду, говоря «он»?

– Неужели ты думала, что во всех девяти мирах ты лишь одна искала пути возвращения Лейва?
– с усмешкой пророкотал гном. – Передавай херру Сульбергу поклон от северных кланов, малышка. Счастливого пути!

Фонарик в моих руках полыхнул разноцветными искрами. Я так и застыла в дверях вагона, не в силах вымолвить ни слова. Неужели все, что произошло со мнoй в тот вечер, все, что привело меня к херру Хольмену – задержавшиеся в пути великаны, проданный гномом билет, девочка-тролль с волшебным фонариком – было подстроено горными существами, населявшими сопредельные с человеческим миром земли?

Вместо ответа гном-кассир заговорщицки подмигнул и расхохотался.

– Но как… – мой вопрос потонул в гудке паровоза и грохоте колес. Поезд тронулся, постепенно набирая скорость.

Я обернулась к Трулльсу, стоявшему позади меня у дверей вагона первого класса. Без сомнения, он прекрасно слышал наш разговор. В отличие от меня, профессор, казалось, совершенно не был удивлен словам гнома.

– Ты ему веришь? – спросила я, все еще не до конца пришедшая в себя.
– Этому гному. Думаешь, все это – делo рук горного народа?

– Как знать, - херр Хольмен пожал плечами. – По слухам, у твоего отца были друзья среди гномов, великанов и троллей. И кому, как не им, свободно ходящим между мирами и человеческими землями, было знать, куда пропала экспедиция херра Сульберга? Быть может, они давно планировали вывести людей оттуда, и тут вдруг представился идеальный шанс. Они не упустили своей возможности, – он обхватил меня за талию и притянул к себе.
– Как и я.