И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся

Я работаю, переделывая по 15 раз, не для суда читателей (читатель чувствует только фабулу в огромном большинстве случаев: интересно, неинтересно…), еще меньше для суда критиков (где они?) и во всяком случае не для удовольствия. Я работаю потому, что меня грызет, именно грызет, желание сделать лучше. А я не могу».

Интересно, как Савинков обрушился на дневник Гонкуров: «Дневник Гонкуров – дневник сытых французских буржуа, любящих искусство. Потому что они любили искусство и хорошим языком писали романы, которых давно никто не читает, они, разумеется, воображали себя исключительными людьми. А кто себя таковым не воображает? Даже не любя искусство, даже умея говорить только матом…»

По какой-то странной ассоциации вспоминаются строки «Разбойника» Вальтера Скотта в переводе Эдуарда Багрицкого:

О, счастье – прах,И гибель – прах,Но мой закон – любить…И я хочу В лесах,В лесахВдвоем с Эдвином жить!..

Мне кажется, и Борис Савинков считал, что счастье – прах и гибель – прах. Но во имя чего он все-таки хотел жить? И боролся? Во имя новой России? Или в угоду себе? Своим устремлениям и своим амбициям, ведомым тщеславием напролом?..

На этот вопрос нет ответа. Его унес с собою Савинков.

Троцкий: Лев и Люцифер революции

Судьба – я смеюсь над ней.

Лев Троцкий

О Троцком лгали столько лет, что сделали из него крайне загадочную личность. По существу сегодня никто не понимает, что такое Троцкий. И это в равной степени относится и к тем, кто его любит, и кто ненавидит.

Юрий Фельштинский

Советские историки переписали историю Октября, революции, которая свершилась под руководством двух вождей – Ленина и Троцкого. Но Ленин остался в качестве первого лица и покоится в Мавзолее, а Троцкого мало того что жестоко убили, но очернили память о нем и выкинули из истории, заменив его общим понятием «троцкизм».

Память о нем хранит президентский дворец в Мехико, где на огненных фресках Диего Риверы изображены восставшие бедняки России, солдаты в буденовках, красные звезды и сияющие лица Ленина и Троцкого.

Именно Троцкий был основным организатором и практическим руководителем Октябрьской революции. Именно он организовал Красную армию и обеспечил победы красным в Гражданской войне своими чрезвычайно эффектными мерами, используя беспрецедентный террор, привлекая профессиональные кадры царской армии, введя систему заложничества и т. д.

Более подробный очерк о бурной и драматической жизни Троцкого можно прочитать в моей книге «Ангел над бездной» (2001). Повторять его не имеет смысла и невозможно из-за объема, поэтому многое опущу, приведу лишь отдельные фрагменты и кое-что добавлю «по ходу пьесы». Итак…

Троцкий Лев Давыдович (Давидович, а настоящая фамилия Бронштейн, 7 ноября 1879 года, деревня Яновка близ Елизаветграда (Кировоград) на Украине – 20 августа 1940 года, Койакон, Мексика).

Болезнь Ленина чрезвычайно обострила борьбу за власть, за ленинское наследство. В пьесе Петера Вайса «Троцкий в изгнании» в уста Льва революции вложены такие слова: «Я уже вижу, во что это выродится. За партию все будет решать аппарат, за аппарат – центральный комитет, а за центральный комитет – диктатор. Львиная голова Маркса первой падет под нож гильотины».

Так все и произошло. Троцкий утверждал, что «Сталин – это наиболее выдающаяся посредственность нашей партии». Но именно эта «посредственность» обладала гениальной цепкостью и изворотливостью в тайной закулисной борьбе. В этой борьбе Сталин полностью переиграл Троцкого (тот был отменно хорош лишь в открытом бою). В январе 1925 года Троцкий был снят с постов наркома по военным и морским делам и председателя РВС СССР.

Как прозорливо написал великий Сервантес: «Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, кто еще вчера были наверху, сегодня повержены в прах». И вот «любимчик революции», «триумфатор Октября и Гражданской войны» – Лев Троцкий 16 января 1928 года отправлен в ссылку. К нему на квартиру пришли агенты ГПУ с ордером на арест и отправку его под конвоем в Алма-Ату. Троцкий категорически отказался уехать в ссылку. Тогда агенты насильно одели его в дорогу и вынесли на руках. Младший сын Сережа бросился звонить во все соседние двери с криком: «Несут товарища Троцкого!» Но ничего не помогло. Троцкого с семьей и его секретарями отправили подальше от Москвы. Клим Ворошилов потирал руки: «Может, в Алма-Ате скоро помрет?!.»

Нет, Троцкий продолжал бороться, писал статьи, рассылал письма своим сторонникам. Кремль терпел-терпел и 18 января 1929 года принял решение: «…гражданина Троцкого, Льва Давыдовича, – выслать из пределов СССР».

Далее последовала целая эпопея переезда на поезде из Алма-Аты в Одессу. В ту зиму стоял лютый мороз, и в Одессе пароход «Калинин» замерз во льдах (природа сопротивлялась?), и тогда подогнали новый пароход, «Ильич», который, преодолевая шторм, отправился курсом на Босфор. Так Троцкий оказался в Константинополе…

В Англию Троцкого не пустили, и он остался жить в Турции на острове Иринкино. Затем переезд во Францию, где его в течение двух лет преследовали кошмары: его ненавидели и за ним охотились как местные нацисты, так и французские коммунисты, поддерживающие Сталина и СССР. И, конечно, агенты ОГПУ. Пришлось переехать в Норвегию. Троцкий в роли безвизового скитальца…

И, наконец, последняя страна изгнанника – Мексика. Норвежский танкер «Руфь» 9 января 1937 года доставил «красного Бонапарта» в мексиканский порт Тампико. Политическое убежище Троцкому выхлопотали убежденный левак Диего Ривера и его жена художница Фрида Кало, близкие знакомые президента Ласаро Карденаса.

В Мексике Троцкий продолжал свою аналитическую и литературную работу и написал книгу «Что такое СССР и куда он идет?», затем она была переработана и названа по-другому: «Преданная революция». В книге автор высказывал парадоксальную для того времени мысль, что «сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие социальных основ, представляют собой симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга».

Троцкий полагал, что в СССР неизбежно произойдет «политическая революция», которая изменит форму правления, устранив партийную и государственную бюрократию, и «молодежь получит возможность свободно дышать, критиковать, ошибаться и мужать. Наука и искусство освободятся от оков».

Скажите, разве Троцкий не обладал некоторым провидческим даром?

И еще он писал: «Мы уверенно бросаем вызов сталинской банде перед лицом всего человечества. Отдельные из нас могут еще пасть в этой борьбе. Но общий ее исход предопределен. Сталинизм будет раздавлен, разгромлен и покрыт бесчестием навсегда…»

Троцкий предвидел свою гибель и, может быть, поэтому обдумывал мысль о самоубийстве. Что касается разгрома сталинизма, то, к сожалению, следует отметить, что Россия вошла в XXI век, так и не избавившись окончательно от родовых мет сталинизма. Но этот дискурс уже выходит за рамки нашего небольшого исследования.