И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!
Шрифт:
Иван крутил и вертел её в постели, как только мог. Как хотел. Вдыхал в себя её выдохи, поглощал губами стоны и любил до полной выработки сил, до конечного исчерпания эмоций, до дна. Арина в долгу не оставалась — не заметила, как начала сама требовать своё и брать его так, как желалось именно ей. Хватать, сжимать, притягивать, иногда еле успевала опомниться, чтобы не укусить, ущипнуть, впиться ногтями в спину. Она не могла не откликаться на каждое его движение, на каждый толчок в себе.
— Ты… просыпаешься… Кнопка, — шептал ей на ушко Беспалов после ещё одного раза днём, на диване, в холле, когда ещё
И почему-то именно тут Арина вспомнила, как они с Ритулей обсуждали, что парни иногда сравнивают девушек в постели с брёвнами.
— А у тебя когда-нибудь был секс… — она замялась, — с «бревном». — Показала пальцами кавычки. Ей вообще было дико интересен прежний сексуальный опыт парня.
Беспалов тут же кривовато усмехнулся, и его карие глаза слегка подёрнулись поволокой от воспоминаний.
— Был. — Он кивнул. — У меня было много секса… Кнопка. Люблю я это… дело. Грешен.
— И ты… сказал ей… ну, что она… «бревно».
Теперь он понимающе улыбнулся.
— Неплохая попытка, Ариш. — Обнял ладонью её личико и погладил её большим пальцем щёчку. — Не переживай. Всё будет хорошо.
Звонила сноубордистка. На удивление притихшая и немногословная. Арина не знала, что и подумать — она приготовилась оглохнуть от воплей и восторгов и даже уже заранее сочувствовала Альпам — наверняка, они там тоже визгу натерпелись. Несколько раз переспросила у Марго, понравилось ли ей. Та уверяла, что очень, и клялась, что пребывает в полном экстазе.
— Тут классно, — подытожила в конце.
Арина обескураженно моргала.
«Тут классно?» И всё?»
— Ты с Сашкой поцапалась?
— А? Что? Я? С Сашкой? Да ну брось. Ничего подобного.
Так и не добившись ничего толком, Арина решила подождать возвращения домой своей непредсказуемой сестрицы.
В школе после праздников всё осталось на своих местах, и это даже радовало. У вернувшихся с каникул одноклассников в глазах читалось только одно слово: «Мало». Никто ничего не успел прочувствовать и уж тем более — отдохнуть. Все ходили словно мухи после спячки — сонные, заторможенные, вялые и недовольные.
У Олега Безгребельного развелись родители, и он теперь живёт с мамой у бабушки. Таня Сафонова ещё не вернулась из Парижа, Семён Фогель ездил в Питер на какой-то выставку техники и информатики — общаясь и узнавая всё больше и больше, Арина не сразу обратила внимания на Макара.
Его лицо она знала хорошо. Настолько, что ей бросилась в глаза его нарочитая живость и радостность. Парень улыбался и сверкал глазами, и всё вроде бы классно, да только, видимо, актёр из него никакой, отсюда и результат.
«Неужели Капа его всё ещё не осчастливила? — в первые моменты усмехалась девчушка и тут же себя отругала. — Ты теперь всё будешь объяснять сексом? — воображение тут же метнулось к Ивану, но Арина быстро вернула его назад. — Нет-нет, здесь что-то не так», — глянула на саму Капу и что-то нехорошее пробежало по позвоночнику — та сидела с серым лицом приговорённой к смерти через плаху. Но на то, что эти двое поссорились, не походило. Окончательно утвердилась Арина в своих подозрениях, после того как заприметила, что Гусев ни разу не заснул на уроке. Ни разу.
«Странно», —
закусила она нижнюю губку, и поскольку шла география, продолжила слушать историю про то, как в Южной Америке португальцы нашли полезные ископаемые.К концу шестого урока девушка убедилась, что у Макара что-то случилось, поскольку уловила на нём сочувствующие взгляды даже от мальчишек.
Спросить, кроме самого парня не у кого — ей бы просто не рассказали, посчитав это делом самого Гусева. Подходить к нему, когда от него не отстаёт Капа — не вариант.
«У тебя что-то случилось?» — не выдержала и написала ему под конец занятий, чтобы дать время решить: хочет он с ней делиться или нет.
Не захотел. Вышел из школы один — куда делать вездесущая Капланова, Арина не засекла — и отправился куда-то пешком, подбрасывая ладонью рюкзак за спиной.
«Жаль». — Посмотрела Макару вслед девчушка и решила на следующий день всенепременно всё выяснить.
Но это ей удалось гораздо раньше.
Их одноклассница Маша Белякова к вечеру создала в «ВКонтакте» беседу, куда не включила Макара, но позвала Ромашову. Именно там и выяснилось, что на каникулах Гусев пьяный за рулём сбил какого-то мужчину — не то узбека, не то таджика гастарбайтера. И хоть пострадавший тоже оказался не самым трезвым человеком в Мире на тот момент, но он в больнице, и его родня требует с Макара кругленькую сумму.
«Он сказал, что в суд они не пойдут, жалко бабок на адвокатов и у них не принято. Будут мстить» — писала Маша.
«А сколько хотят?» — спросила Арина.
«500К. Увидели, что пацана машина хорошая, вот и…»
«Пятьсот тысяч» — зажмурилась от ужаса девушка.
«Отцу говорил?» — быстро запорхали её пальчики над мелкой клавиатурой аппарата.
«Говорил, но хочет сам кредит взять. У него какая-то старшая сестра в Сбере работает»».
«Ага, с процентами», — написал Руслан Чалый.
«Гоу скидываться, — вклинился Кирилл Вяткин. — Хера, вы одноклассники-то». — С тех пор, как Макар его побил в восьмом классе, за то, что заложил их физруку про результаты забегов в тетрадке, Вяткин немного пресмыкался перед Гусевым и лебезил.
Был бы у Арины отец, такой, авторитетный, умный мужчина, она бы обязательно с ним поделилась проблемой, рассказала и посоветовалась — как он решил бы, так и поступила. Да, в принципе, это можно было бы сделать и с Йурегом, и с мамой Жанной.
Но с Ваней так не пройдёт — он с Гусева и так хотел шкуру спустить. Девушка очень пожалела, что знает, куда опекун положил эти чёртовые доллары. Иван не очень-то и прятал деньги.
— Да пусть воруют. Они не мои. Бурцева. Его обворовать — святое дело. Я бы сам обворовал. А возьмёт кто чужой, я Базу по слежу пущу — он порежет на органы. — Поэтому весь пакет с подсчитанными и сложенными баксами спрятал в пианино, в акустическом блоке, прямо на струнах.
«И ведь лежат там приспокойненько, а Макара могут избить или посадить, или ещё чего похуже». — Встретив Ивана с работы этим вечером, Арина уже решила, что возьмёт из тайника столько, сколько рука не дрогнет. Но её мужчина, зайдя в комнату с запахом улицы и салона машины на коже и одежде, так обнимал, с таким желанием зарывался носом ей в волосы, так стискивал в объятиях и ласкал ладонями, что она отказалась от идеи.