И тысячу лет спустя. Трэлл

Глава 23. Беда не приходит одна

Беда не приходит одна. Мирослава и не знала, что этой пословице больше тысячи лет. Райан вымолвил ее, когда они услышали последние новости в городе. Олег рассказал им. И об убитой девушке, выброшенной в лесу, и об убитом кузнеце, которого разорвал волк.

— Пожалуйста, даже не смей выходить отсюда до тех пор, пока мы не отправимся в поход, — словен просил Марну сурово.

— Когда же вы отчаливаете? — Райан провел рукой по голове, на которой снова виднелся рыжий пушок.

— Завтра. На рассвете. Но теперь и не знаю, что будет. Когда новость об опороченной девушке доберется до крепости и моего отца, то боюсь, нам не придется никуда ехать, чтобы воевать. Война начнется прямо здесь. И не с хазарами.

— Я могу помогать там, — покачала головой Мирослава. — Бери меня с собой. Я знаю… тактики.

— Тактики? Что это?

Так Мирослава рассказала Олегу и Глебу обо всем, что знала сама из книг. О том, как воевали викинги. О стене щитов. О тактике окружения, как было сделано во время Второй Мировой Войны советскими войсками. Марна рассказала о хитростях Наполеона, назвав его одним хорошим воином из ее мира. О тактике косого строя Фридриха Великого, каким пользовался тот же Наполеон. Марна советовала словенам спрятать резервные войска в лесах и поставить вперед самых слабых воинов, но дурных и бесстрашных, что пойдут на врага, не жалея своего живота, будут приманкой, пока самые могучие воины и богатыри будут поджидать нужного момента. И все же она настаивала на осаде крепости и просила Олега уговорить своего отца послушать ее.

— Откуда она все это знает? — Глеб шепнул Олегу, и черные глаза его сверкнули. — Бери ее с собой!

— Иттан искала тебя, — вдруг ответил совсем другое словен. — Она прибыла в крепость под ложным желанием сражаться и идти на войну. Но на деле она здесь, чтобы найти тебя.

— Ты говорил с ней?

— Нет. Это лишь то, что мне докладывает Паук. Я не суюсь в крепость, чтобы конунг или ярл меня не видели.

— Есть еще кое-что, — продолжила Марна, и все три пары глаз уставились на нее с истинным любопытством. — Если вы все же будете драться, то когда вас будут обстреливать из лука. Вы умирать. Но некоторые могут упасть, чтобы притвориться мертвыми. Затем, когда хазары пройдут ваши тела, вы вставать. Вы теперь сзади них. Вы можете драться им в спины и брать их в кольцо.

— Это…

— Да уж…

— Что-то не так?

— Нет… это очень умно!

— Молодец, Марна!

— А если вы все-таки брать крепость штурмом, у них будет очень много лука!

— Лука? — посмеялся Глеб, и Марна скорчила рожу. — Луков!

— Луков! Сделайте крышу из щитов! И идите! Так всегда делают варяги!

— Мы должны поговорить с отцом и дядей, чтобы поведать им все то, что сказала ты. Сегодня конунг и ярл не в крепости. Нужно идти, Глеб, пока у нас есть лишний час. Завтра уже армия выдвигается.

Так Мирослава и Райан остались одни. Бруни лежал в ногах Мирославы, и она заметила, что теперь не было у него половины хвоста, только обрубленный полухвостик.

— Отморозил, — догадалась Мирослава. — Так много ты был в воде.

Мира наклонилась к Бруни, чтобы проверить его ошейник еще раз. Дирхама все еще не было. Мирослава все надеялась, что ей показалось, что медальон пропал.

— Что ты ищешь? — поинтересовался Райан, закончив свою вечернюю молитву.

— Дирхам. У Бруни был дирхам. Теперь его нет.

— Да, я видел его. Но, кажется, его снял сам конунг Рёрик. Монеты не должны таскаться без дела. И уж тем более на шее пса. Так он сказал.

— Один дирхам… это много? — прошептала Марна, зная истинную цену одного дирхама: возвращение домой.

— Почти три грамма серебра. Это одна овца. Или восемь литров масла. Или тридцать килограмм фиников.

— А рабыня? Рабыня может стоить один дирхам?

— Странный вопрос. Почему?

— Просто ответь.

— Одна рабыня — это две коровы. А две коровы — это двенадцать овец. Значит, двенадцать дирхамов. Вот, сколько стоит одна средненькая рабыня. Примерно.

— А сколько стоит вёльва?

— У вёльвы нет цены. Как и у любого человека, что говорит с самим Богом. Хотя когда ты пропала, сам конунг Рёрика обещал тысячу дирхамов любому, кто тебя приведет.

— Значит, Рёрик будет рад такой сделке, где я ему досталась просто так! Это нечестно!

— О чем ты?

Марна молчала. Она откинулась спиной на спинку лавки и посмотрела в глаза Райана пристально. Теперь, когда она знает наверняка, что дирхам — есть ключ к возвращению домой, она не знает, где ее дом. Что будет делать Мирослава, если однажды снова проснется там, в питерской квартире, а рядом будет храпеть уставший Александр?

— Она уйдет от него, — Марна ответила ненарочно вслух. — И уедет в Ирландию искать мать.

— Что?

— А? Нет, ничего.

Сердце Марны пропустило удар. Никогда прежде она не чувствовала подобного. Неужели это и была та самая влюбленность? Мирослава боялась ее. И каждый раз, когда думала, что теперь любит Райана, в ушах звенели слова психолога. Ты так и будешь выбирать тех, кто отвергает тебя. Как выбрала Александра, потому что он был похож на твоих приемных родителей.

— Как выбрала Райана, потому что он любит Бога и Маккенну и всегда будет выбирать их…

— Что с тобой, Марна? — Райан замер и перестал шнуровать свою обувь — он собирался выйти наружу, чтобы сходить по нужде. — О чем ты говоришь?

Марна снова молчала и думала о своем, не переставая смотреть на лицо Райана, будто пытаясь отыскать на нем ответ. Хотя бы одно движение губ. Или блеск в глазах. Которые говорили бы ей остаться.

— Если Рёрик был готов платить тысячу дирхамов, почему бы не получить это? Этих денег хватит, чтобы уплыть в Ирландию на собственной ладье! И даже нанять людей! Заплатит 999 и еще один. Тот, что мне и нужен.

— Но… но тогда ты останешься с ним. Это не имеет смысла.

— То, откуда я пришла… Кажется, я знаю, как вернуться назад. Это может помочь и сбежать от конунга в подходящий момент, когда мы получим то, что нам нужно. 999 и еще один дирхам.

— Правда? Я думал, ты всегда можешь вернуться обратно, — и вот тогда глаза Райана заблестели. Ему было любопытно. Но в то же время страшно. Страшно, что он потеряет Марну. Ведь она знает, где Маккенна.

— Нет, я сюда попала совершенно по ошибке, — Марна испытывала его. — Но мне нужен дирхам, что забрать конунг Рёрик. А затем вода. Тогда я смогу уйти домой.

— Что же… — голос его потух.

— Райан?..

— Да?..

— А ты бы хотел, чтобы я осталась?

Он молчал. Затем облизнул губу.

— Я не в праве тебя держать или просить здесь остаться. Тем более я знаю, каково это: потерять дом. Но я буду огорчен.

— Правда? — в голосе Мирославы промелькнула отчаянная надежда.

— Ты обещала мне помочь отыскать Маккенну.

— Ну… да… конечно, — она ответила уже шепотом.

— И я бы был рад, если бы мы сделали это вместе. Но получается, если твой план сработает, я останусь один с кучей серебра? Ты же мой верный друг! Я буду скучать по тебе.