И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

– Нет, - коротко отрезал Паттерсон и сдвинулся еще правее. Его пасмурное, вечно недовольное лицо застыло в таком напряжении, что врежь им об стену – треснет кирпич, а не лицо. Петеру стало интересно: что же он там себе такое напредставлял? Что Петер бьет Деллу ногами? Пытает? Заставляет работать на урановой шахте?

Все-таки этот парень был крепко двинутым. Но хотя бы заботился о Делле. Уже хорошо – при прочих равных.

– Да, - резюмировал Петер. – Так оно все и было. Потому что именно так оно и происходит. Всегда. Это у Деллы модус операнди. Не думай, что ты единственный, кто ведется на эту херь. Когда Деллу клинит, она не убеждает – она индуцирует, - Петер слез со стола и подошел к Паттерсону, нависнув над ним, как доброжелательный мастодонт.

– Чисто для справки – я был категорически против того, чтобы брать тебя на работу. И все-таки ты здесь. Делай выводы.

– И какие выводы я должен сделать? – вздернув подбородок, подался вперед Паттерсон. Выглядело очень воинственно, но психоделическая футболка с единорогами несколько смазывала эффект.

– Самые очевидные. Не ведись. Опомниться не успеешь, как по уши в дерьме окажешься. И она, кстати, тоже, - тыкнул пальцем в Деллу Петер.
– Из вас двоих здравый смысл есть только у тебя. Его мало, но он есть. Учитывай это, когда принимаешь решения.

На мгновение по лицу Паттерсона пробежала тень сомнения. Утратив гранитную уверенность, он коротко зыркнул на Деллу – и наткнулся на такой же озадаченный взгляд. В головах сотрудников оперативной группы происходила сложная и, возможно, интеллектуальная деятельность.

Петер счел этот невыразительный результат успехом. Потому что другого успеха пока не завезли.

– Вот и отлично. Наконец-то мы разобрались с началом этой охуительной истории. Теперь переходим к основной части. Что вы делали в доме?

– Ничего, - хором ответила оперативная группа и синхронно покачала головами.

– Господи! – воздел очи горе Петер. – Вот за что мне это, а? Я что, в прошлой жизни сиротский приют поджег? Старушку изнасиловал? Щенков топил? Делла, кисонька! Ну имей же ты совесть!

– А что я? – высунулась из-за плеча Паттерсона Делла. – Мы действительно ничего не делали! Просто влезли и посмотрели. Стэн на диване сидел, я сканировала. Все стоит, как стояло, даже пыль на месте!

– Перечисляй, какие заклинания использовала: с момент проникновения и по порядку, - скомандовал Петер. – Начали со взламывающих, так?

– Нет. Начали с ножа, - снова влез поперек Паттерсон. – Это я вскрыл окно, без магии. Мы же не идиоты.

– Замечательно, - проглотил комментарии о спорности подобного утверждения Петер.
– А дальше что?

– Залезли в дом, - подключилась Делла. – Тоже без магии. Потом я использовала только сканнер и левитационные. Кофе варили на печке, Стэн поджег газ зажигалкой.

– Что. Вы. Делали? – переспросил Петер. Услышанное не умещалось у него в голове, как «Граф Цеппелин» - на автомобильной парковке. – Вы варили кофе?!

– Ну… Да. В доме был запас, мы взяли две ложки. И чашки помыли, - растерялась Делла. – А что?

– Да вы совсем рехнулись, что ли? Это же место преступления! – от возмущения у Петера перехватило горло, он сипел и свистел, как проколотый воздушный шарик. – Вы бы еще пикник устроили, с костерком!

– Но мы устали! Поздно же было… – развела руками Делла. – Да и сварили всего две чашки. Без магии. Это технически нельзя обнаружить.

– Охуеть… - с размаху вбил фейспалм в лицо Петер. – Просто охуеть… Ну, не томите, родимые. Жгите дальше!

– А нечего больше жечь, - пожал плечами Паттерсон. – Выпили кофе, помыли посуду, поставили на место. Потом я нашел эту херь. Все.

– И вы вылезли через окно точно так же, как пришли?

– Ну да, - кивнула Делла. – Стэн задвижку на место поставил.

– Зашибись. Когда вас посадят, я первый скажу: вы заслужили каждый год из назначенного срока. За тупость! Взлом с проникновением. Кофе. Собачку сперли. Господи, с кем я работаю… - Петер добавил к одной ладони вторую, отгородившись от кошмарной реальности. – Вот скажите, что мне теперь с этой хуйней делать? – потряс он в воздухе фарфоровой собачкой.

– Все, что захочешь, - фыркнул Паттерсон.

– Точно, - немедленно поддержала его Делла. – Это всего-навсего маленькая статуэтка. Никто и не заметит, что она пропала. Бери, препарируй, изучай.

– А оформлять ее как?!

– А зачем тебе ее оформлять, солнышко? Напиши рапорт: так мол и так, нас не пустили, ой и ай. Передай стражам, забей хуй и развлекайся с артефактом. Тебе же интересно, правда?
– искусительно улыбнулась Делла.

Петер посмотрел на нее. Молча.

Делла потупилась.

– Слушай, ну чем ты недоволен? – насупился Паттерсон. – Надо было эту херню суицидную прекратить? Мы прекратили. Надо было артефакт достать? Мы достали. Тебе бумажки нужны или результат? Если результат – так вот он, забирай.

Петер молчал. И подкидывал в ладони собачку. Глянцевая тяжесть фарфора приятно холодила ладонь.

В этом был смысл. Дурацкая авантюра Деллы выходила за грани понимания, но результат… результат был. Вот он. В руках.

Эти засранцы действительно вошли в дом, не оставив следов. Они ничего не изменили внутри – если, конечно, не врали. Паттерсон мог бы, запросто и с большим удовольствием, но Делле Петер доверял как себе. Она частенько вела себя неосмотрительно, совершала поступки, о которых потом жалела. Но она никогда не скрывала своих ошибок. Если Делла сказала, что в доме все нормально, – значит, там все нормально.

А следовательно, наследник ничего не заметит. Он спокойно продаст старый дом, теперь уже безопасный, и будет счастлив, как как упырь в банке донорской крове. Петер напишет стражам отказной рапорт, исследует артефакт и разберется, как он работает. И… и все будут довольны.

Кошмарные методы, но отличный результат.

– Сгиньте с глаз моих, утырки. Видеть вас не могу, - тоскливо вздохнул Петер. – Вы взломщики и воры. А я из-за вас лжесвидетелем стану.

– Почему? – пискнула, отступая к выходу, Делла. Ей было очевидно неловко – в отличие от Паттерсона, которому было так же очевидно похуй.

– Потому что именно я буду отчет по этому делу писать. Лживый от первого и до последнего слова.

– Петер, ты лапочка, - улыбнулась Делла и выскользнула за дверь. Паттерсон сдержанно кивнул. Он Петера лапочкой не считал, но мнение держал при себе. И на том спасибо.

***

На балконе телефон не работал. В коридоре тоже не работал. И на лестничной площадке не работал.

Обреченно выругавшись, Делла набросила куртку и спустилась на улицу. Закатное солнце зависло над крышами домов, окрашивая облака во все оттенки золотого и красного. В воздухе пахло водой, снегом и горьким сосновым дымом – какой-то оригинал додумался растопить камин настоящими дровами.