И заблестит в грязи алмаз

Миновав давно заброшенный дом культуры, Энвидий шмыгнул в узкую невысокую пешеходную галерею закрытого типа, примыкавшую к ограждению стройплощадки одного печально известного городского долгостроя. Изначально имевшая своей целью возведение здания для размещения рандомельского дворца бракосочетаний, замороженная стройка по причине отсутствия должного финансирования со стороны властей региона уже много лет числилась в перечне объектов незавершенного строительства. Теперь же, когда Маркович ступал по прогнившему за столь долгое время деревянному настилу галереи, из-за забора доносились звуки бурной строительной деятельности, по голым этажам постройки сновали рабочие, а пристроившийся неподалеку автокран без устали поднимал на высоту различный стройматериал. Все это не могло не удивлять коренного рандомельчанина Сапожникова.

Как только Сапог добрел до конца временного строительного прохода (в конечном счете превратившегося в соответствии с логикой популярного афоризма в постоянный), его взору предстало еще одно удивительное и необычное для Рандомли зрелище. Прямо перед ногами главного героя, в том месте, где обрывался дощатый пол пешеходной галереи, и где раньше всегда начиналась брусчатка, сейчас красовалась каша из щебня и песка, а рядом стояли штабели новехонькой тротуарной плитки. Выбравшись из тесного тоннеля, он узрел и инструмент окончательного решения плиточного вопроса – группу трудовых мигрантов откуда-то из стран Средней Азии, с головой поглощенную работой по замене тротуарного покрытия. «Ничего не понимаю, – промелькнуло у Энвидия в голове. – И когда Рандомля успела так похорошеть при нашем мэре Потанине? Да и с чего, вообще, вдруг так резко?»

И тут его осенило. Всем увиденным им прежде странностям и загадкам в один миг было найдено плававшее на поверхности логическое объяснение, которое до этого момента ему не удавалось выудить из пучин собственной памяти. Сапожников вспомнил, что через три недели губернатором области планировалось посещение Рандомли с рабочим визитом, а маршрут его следования до цели предполагалось проложить как раз через историческую Миллионную улицу, которая одна из немногих могла показать себя в выгодном для города свете. Выстраиваемые таким образом на улицах Рандомли потемкинские деревни призваны были продемонстрировать главе региона благополучие и процветание районного центра.

Аккуратно обогнув подготавливавшуюся гастарбайтерами к замощению площадь, Сапог вышел на финишную прямую до «РандомМузТорга». Недалеко от входа в магазин, на той части тротуара, плитку которой уже успели обновить несколькими днями до этого, каким-то наглецом прямо посреди пешеходной дорожки был припаркован черный Lexus. Протискиваясь в неширокий просвет между витриной лавочки музыкальных инструментов и бочиной «лексуса», Сапожников, между делом проклиная его владельца, прошептал: «Вот такие, как ты, точно принадлежат к худшей части человечества. "СтопХама" на вас нет».

Выскользнув из стесненных условий пешеходного движения, вызванных незаконной парковкой, он наконец очутился перед входом в «РандомМузТорг». Сапог потянул на себя дверь, приветливо отозвавшуюся переливом колокольчика «музыка ветра», и вошел внутрь музыкального магазинчика. Внутри оказалось полным-полно народу, что, в принципе, было совсем не характерно для утра выходного дня. Данный факт тотчас же смутил нелюдимого социофоба, не готовившегося к подобному столпотворению. Прочитав расклеенные сразу после входа объявления, он понял, что причина массового скопления людей крылась в том, что сегодня в магазине был последний день распродажи с выгодными акциями и скидками.

Среди толпы покупателей в гитарном отделе Эн разыскал свою сокровенную мечту – шестиструнную черно-белую Yamaha с корпусом из агатиса и грифом из клена. Перед покупкой аппарат обязательно требовалось хорошенько опробовать, поэтому он оглянулся вокруг в поисках ближайшего свободного продавца-консультанта. Все находившиеся в его поле зрения продавцы, как назло, заняты были консультированием других клиентов. Тогда Сапожников прошел чуть дальше по отделу и набрел на полноватого невысокого мужчину пожилого возраста, одиноко разгуливавшего взад-вперед вдоль прилавков. Невзирая на то, что толстый мужичок мало походил на типичного продавца-консультанта, надетая на нем корпоративная форма с фирменными цветами «РандомМузТорга» выдавала в нем такового, а потому, за неимением другого варианта, Сапог решился обратиться с просьбой испытать выбранный товар именно к нему. Этим солидного возраста дядечкой с огромной лысиной был любивший временами попримерять на себя роль обычного менеджера Федор Шилов.

Энвидий сблизился с Федором до приемлемой для общения дистанции и вежливо начал подавать свою устную челобитную единоличному собственнику всего учреждения:

– Здравствуйте. А не подскажете, можно…

– «Акустика» или «электро»? – с ходу перебил жалкого холопа магазинный барин.

– Э-э-э… – замялся оконфуженный таким резким подходом к делу Сапог, – ну, вообще-то, «электро», но…

– Шестиструнка, семиструнка? – вновь прервал невежественный лепет дворовой челяди строгий бояринъ. – Восьмиструнок у нас сейчас пока нет в наличии, сразу говорю.

Озадаченный напором продавца, Сапожников в смятении вскинул брови.

– Шестиструнка, но мне не нужна помощь в выборе. Я уже, наверное, определился и хотел бы…

– Так «наверное, определился» или «точно определился»? – хитро прищурившись, в третий раз подряд не дал клиенту договорить надменный господин, корона которого явно ни на секунду не переставала царапать потолок.

Энвидий сделал глубокий вдох, всеми силами стараясь сохранить спокойствие.

– Я определился с выбором и хотел бы послушать ту «Ямаху Пацифика», – ткнул пальцем в присмотренный инструмент Сапог, с четвертой попытки наконец-то озвучивший консультанту и по совместительству держателю бизнеса свое желание в полном объеме.

– Не «Пацифика», а «Пасифика» правильно, – поправил неуча дотошный Шилов и неспешным шагом вразвалочку направился к запрошенному им на испытание объекту.

– Я знаю, – взялся оправдываться перед ярым формалистом ущемленный знаток английского, – просто захотел использовать русифицированный вариант произношения.

– Молодой человек, такой пример. Вот снаружи у магазина мой «лексус» стоит. Вы же, допустим, не говорите: «Лехус», правильно? Вы говорите: «Лексус». Вот так же и тут.

«Вот, наверное, чья машина на тротуаре стоит, – сообразил Сапог. – Теперь ясно». Пускаться в бесперспективную дискуссию по поводу норм произношения иноязычных слов с щепетильным Федей, которому еще предстояло его обслужить (иными словами, портить отношения с которым на данном этапе было бы нецелесообразно), он благоразумно не стал.

Глава «РандомМузТорга» вяло подошел к желанной клиентом покупке, снял гитару с кронштейна и приступил к настройке ее на свой развитый музыкальный слух. Пока Шилов был захвачен небыстрым кропотливым процессом, Эн решил пройти к противоположному краю настенного стенда, чтобы рассмотреть запасные варианты на тот случай, если после прослушивания его по какой-либо причине не устроит облюбованная им «Ямаха». Интерес его привлекла примерно равная «Пасифике» по стоимости модель шестиструнки от Ibanez.

– Молодой человек, я для кого стараюсь? – возмутился обделенный вниманием эгоцентрист, чье самолюбие было до глубины задето временно отлучившимся покупателем.

– Так вы же все равно настраиваете пока, – опешил из-за выставленной в его адрес претензии неблагодарный клиент, очевидно не понимавший, зачем в обязательном порядке требовалось его непосредственное присутствие при занятом настройкой гитары продавце.

– А когда вам врач в больнице давление измеряет, вы тоже в другой конец кабинета убегаете? – провел своеобразную аналогию заканчивавший с регулировкой инструмента Федор. – Вы на электрогитаре вообще играли когда-нибудь? С педалбордом имели дело?