И жили они долго и счастливо

— Не помню, выключила ли утюг, — пояснила Настя.

Помаду Изольда Францевна все-таки съела.

***

— С чем работаем? — спросила Настя, когда Финист втиснулся к ней в машину. С некоторых пор она сменила свой зелененький Ниссан Марч на Фольксваген Битл и не могла нарадоваться. Впрочем, Сокол ее энтузиазма не разделял. Его богатырская фигура при почти двухметровом росте в машинке смотрелась так, будто он попытался утрамбовать себя в консервную банку. Он жаловался, что из-за Настиного вкуса на авто у него однажды разовьется клаустрофобия.

— Несанкционированное владение и пользование артефактом четвертого уровня, — ответил он, оставив бесплодные попытки поудобнее вытянуть ноги.

Настя присвистнула.

— Волшебная дубинка?

— Бери выше. Двое из сумы.

На пути зажегся красный свет, она притормозила и повернулась к Соколу, даже не пытаясь скрыть шок.

— Кто такой смелый? Они же тупые как пробки.

— Какой-то ночной клуб для наших. Днем используется как бильярдная и бар. По сети пробил, вроде все чисто, но кто его знает, нормально ни разу не проверяли. Видать решили использовать как вышибал, то ли на зарплате хотели сэкономить…

– … то ли есть, что скрывать, и нужна охрана, которая никому ничего не расскажет, — закончила Настя. — А я с тобой туда еду потому что?..

— Потому что мне захотелось поиграть с тобой в бильярд, — улыбнулся Сокол. — Разведуем что к чему, прежде чем я решу, просто забрать мешок или напустить на них моих пацанов.

— И именно поэтому я обвешивалась ножами, косплея ежика.

В машине Настя сидела без куртки, и Финист окинул ее взглядом с ног до головы. Облегающая черная водолазка, узкие джинсы и кожаные сапоги вроде как не оставляли возможности что-либо незаметно спрятать на себе, но Настя как всегда отлично справилась с этой задачей. Если бы он достоверно не знал, что ножи на ней есть, то и не заподозрил бы.

— А это, чтобы я потом мог найти каждый, — ответил он, многозначительно улыбнувшись.

— Пообещаешь плохо себя вести, предоставлю тебе такую возможность, — вернула улыбку Настя, трогаясь с места: им зажегся зеленый свет.

«Приманиваю обратно на тело, Изольда Францевна, — подумала она, — а вы что решили?»

***

— Кольцо сними, — сказала Настя, закончив красить губы.

Она захлопнула пудреницу, убрала помаду, стянула свое и протянула мужу ладонь.

— Зачем? — нахмурился Сокол.

— Кто ж ходит с женами по бильярдным в разгар рабочего дня?

Сокол нехотя стащил кольцо. Оно застревало в костяшке, поэтому пришлось повозиться. Настя полезла в рюкзак, чтобы убрать кольца в кошелек, и пока рылась там в поисках оного, поинтересовалась:

— Личину накидывать будешь?

— Уже.

Она подняла голову. К ее чести стоит отметить, что секунды на три ей удалось сохранить серьезное выражение лица. Но потом она не выдержала и дала волю смеху.

— Что? — не понял Сокол. — Ну-ка!

Он развернул к себе зеркальце заднего вида и выругался. Оттуда на него смотрел интеллигентного вида мужичок лет шестидесяти с залысинкой, небольшим лишним весом и вторым подбородком. За небольшими очочками прятались маленькие светло серые глазки, маслянисто посматривающие на мир. Мужичок был одет в коричневые шерстяные штаны в полосочку, рубашку, жилетку и пиджак в тон. Все это великолепие венчала бабочка. Сокол машинально попытался содрать ее, но рука предсказуемо прошла насквозь. По своей структуре личина напоминала голограмму, накладывающуюся на любого, кто надевал соответствующий артефакт.

— Я убью Леху! — громыхнул Финист.

— Зато никто не заподозрит, что ты несешь в мир закон и порядок, — все еще хохоча, простонала Настя. — Максимум, что ты можешь нести в таком виде — лекции о поэзии серебряного века! «Свобода смотрит в синеву. Окно открыто. Воздух резок»**…

Сокол одарил ее мрачным взглядом.

— Ага, в таком виде я похож на престарелого извращенца, зажимающего по углам студенток.

— Оу, я буду твоей малость перезревшей студенткой! Видишь, не зря кольца снимали.

— Ну почему же перезревшей? Не думаю, что кто-то способен дать тебе больше двадцати.

— Подкат так себе, но засчитано, — мурлыкнула Настя и потянулась, чтобы поцеловать, но на полпути остановилась и отпрянула.

— Прости, не могу, — снова захихикала она, вытирая выступившие слезы.

— Точно убью Леху. Так, бери давай тоже, — и он протянул ей зачарованный браслет.

— Нет, я, пожалуй по старинке, — открестилась Настя и достала из бардачка кудрявый рыжий парик и упаковку невидимок.

Со сноровкой, выдающей немалый опыт, она убрала в пучок собственные волосы, натянула на них сеточку, встряхнула парик и ловко и с первого раза надела его, разравняла на висках. Пряди, завитые в тугую спираль из частых колец, свесились на лицо, прикрывая его от взглядов.

— Ну как? — спросил она.

— Понятия не имею, — буркнул Сокол, — я тебя в любом виде узнаю.

Это означало, что все нормально. Иначе бы он ее из машины не выпустил.

Бар был как бар, бильярдная как бильярдная. На входе сидел охранник. Он окинул их взглядом с ног до головы, пошловато улыбнулся, когда Финист по привычке положил руку Насте на талию, но больше никаких действий не предпринял и пропустил внутрь. Финист оплатил стол на час, и они прошествовали в сторону бильярдного зала. Вжившись в роль, Настя похихикивала и пожимала плечиками, не забывая оценивать обстановку. Зал был небольшой, прямоугольный и с одной дверью. Узкие окна располагались под самым потолком и сейчас были закрыты. По бокам стояли кожаные диванчики, посередине — пять столов, расположенных не слишком далеко друг от друга. За дальним расположились двое мужчин в костюмчиках. Они о чем-то разговаривали и, кажется, даже не обратили внимания на вошедших. За следующим было четыре шкафоподобных типчика. «Охрана», — решила Настя. Третий был пуст, за четвертый встали они с Финистом, а вот возле последнего играли трое мужчин, и, едва войдя, Настя ощутила на себе их взгляды. Она тряхнула париком, заставляя пряди сильнее скрыть лицо. На подобный род мужчин у нее была стойкая аллергия, а у Финиста ряд небезобидных рефлексов.

— На что играем? — хитро прищурился Сокол.

— Проигравший неделю готовит ужин, — улыбнулась Настя.

— Оу, меня ждет семь дней пира по вечерам!

— Скорее меня — неделя бифштексов с кровью.

— Эй, мои бифштексы безупречны.

Пока Сокол собирал пирамиду, Настя искоса наблюдала за первым столом. Мужчины так увлеклись диалогом, что совсем позабыли об игре. Их охрана увлеченно гоняла мячи по полю, то и дело промахиваясь мимо луз.

— Раскат***? — спросил Сокол, протягивая ей кий.

Настя кивнула.

— Чувствуешь запах? — шепнул Финист, пока мячи катились к заднему борту и обратно.

В этот момент шар Сокола остановился, а Настин прокатился еще немного вперед.

— Уступлю, — улыбнулась Настя.

Пока Сокол целился в пирамиду, Настя сделала несколько глубоких вдохов. Еле заметный, сладковатый, почти приторный аромат. Тем временем биток ударил в край пирамиды, и она разлетелась, однако о борт ударился только один шар, и тот быстро остановился.

— Лузер, — протянула Настя.