И. О. темной принцессы

— Шесть! — крикнул толстяк.

Принц развернулся на девяносто градусов, вскидывая руку. Белая вспышка. Сорвавшаяся с пальцев голубая молния испепелила чучело.

— Два!

Новый поворот и вспышка — вторая мишень превратилась в ничто.

— Девять!

И опять меткое попадание.

— Двенадцать!

Еще одна мишень обратилась в пыль.

Слепой принц стреляет из часовой позиции, кажется, так это называется? Цифры на воображаемом циферблате часов помогают понять, где цель.

Себастьян стрелял одинаково хорошо и с левого, и с правого браслета. Идеально выходило и с обеих рук. Магическая стрельба по-македонски… ух! Невероятно! Удивительно красиво!

Я смотрела, забывая дышать.

Сухой треск бьющих на поражение молний. Яркие вспышки освещали суровое лицо Себастьяна. Экономные, плавные, полные хищной грации движения. Принц двигался, как земной ниндзя. Нет, круче в миллион раз! Он ведь не видел полноценно, ориентировался на голос помощника.

Когда в защитном круге не осталось целых мишеней, принц застыл.

— Потрясающе! — восторженно сообщил женский голос, отвратительно знакомый.

Увлекшись зрелищем, я пропустила появление принцессы Марибель. Она переоделась в скромное платье без малейшей отделки и собрала льняные волосы в низкий узел. Без туфель на каблуках она казалась не только ниже, но и юнее. Милая девчонка, еще вчера бывшая вздорным подростком. Впрочем, вздорность никуда и не делась.

Глаза Марибель горели восторгом, поднос в руках подрагивал.

— Как всегда, великолепно, дорогой мой брат. Ты похож на древнего бога войны! — льстиво сообщила она.

— Не богохульничай, Марибель.

Защита вокруг принца исчезла. В воздухе запахло сухой травой и озоном. На полу валялись неопрятные кучки из сажи и пепла — то, что было чучелами считаные секунды назад.

— Как прошло расследование, Себастьян?

Принцесса сделала несколько шагов навстречу брату. Смотритель юркнул в сторону, чудом не заметив меня.

— Спросишь у отца, — резковато ответил принц.

— Ты все еще на меня сердишься? Прости, я такая дура, — грустно покаялась Марибель. — Обещаю, трогать ее не буду, только если она первая не начнет.

Загадочная «она» — это я? Неужели Марибель из-за меня попала в немилость к брату?

Для меня семья — важная часть жизни, и размолвки между кровными родственниками (даже чужими) всегда вызывали грусть. Сейчас же я от души позлорадствовала, что выходки Марибель не простили сразу. Определенно, я становлюсь хуже на Дисгаре.

— Себастьян, да, я заслужила твое презрение… — Поникшая принцесса некрасиво шмыгнула носом. — Но выпей, пожалуйста, свой чай. Он поможет расслабиться после тяжелого дня.

Она смиренно подошла к брату. Несколько мгновений он колебался, а затем взял большую белую чашку.

— Спасибо, Марибель. Иди спать.

Радостно улыбнувшись, она выполнила приказ, вручив поднос смотрителю.

Через несколько минут Себастьян также покинул тир. Смотритель никуда не торопился — занимался уборкой.

Я продолжала таиться в темноте, понимая, что показывается ему на глаза не стоит — мои прятки обязательно вызовут ненужные вопросы.

Толстяк ушел к дальней стене, где располагались мишени с разметкой.

Пора! Мой шанс уйти сейчас незамеченной. Упущу его — останусь до тех пор, пока смотритель не соизволит уйти.

Сняв обувь на каблуке, прокралась к двери.

Мне везло — толстяк работал с мишенями, не оборачиваясь.

Вылетев в коридор и тихо закрыв за собой дверь, я выдохнула. Все, обошлось!

В движении развернулась резко — и врезалась во что-то твердое. Кого-то твердого.

— Лина, пойдем спать, — тихо произнес Форк, хватая меня за плечи, чтобы не упала после столкновения.

— Пойдем, — эхом отозвалась я, испытывая невероятное облегчение, что это он.

— Обувь наденешь? Или на руках отнести?

Я ощутила, как горят щеки от смущения. После удара о стальной торс Форка все умные мысли вылетели из головы, остались одни эмоции.

Когда я покончила с туфлями, герцог взял меня под руку. Чтобы не сбежала?

Близость будоражила, пугала. Я не знала, что сказать, поэтому молчала, полыхая в огне стыда.

Форк вел себя так, словно между нами ничего и не произошло. Мужчина во всех мирах мужчина. То есть не зацикливался на случившемся, не переживал.

Чем ближе подходили к крылу, в котором разместили конкурсанток, тем сильнее меня трясло.

Нет, я не согласна с позицией замалчивания. Делать вид, что ничего не произошло? Нет уж. Расставим все точки над е.

И я с отчаянной смелостью заявила:

— Никлас, поцелуй был ошибкой...

Форк остановился. И проникновенно попросил:

— А теперь прокричи это, пусть услышит весь дворец.

Меня вновь бросило в жар. Он прав, нашему разговору не нужны свидетели.

И я терпеливо ждала, пока не войдем в мои покои.

Скрестив руки на груди и прислонившись к двери, совсем как я недавно, Форк вскинул бровь.

Ждет, что начну я? Хорошо!

— Никлас, я хочу домой. Мне придется покинуть Дисгар. Это тело лишь временно мое, Каро вернется в него, как только я выполню условия богини. К тому же я не имею морального права пользоваться чужим телом...

— Пользоваться? — заинтересованно переспросил Форк.

Издевается? Не поверю, что он не понял, о чем я…

Лицо мое продолжало пылать. Представляю, какая сейчас я красная, могу посоперничать цветом с помидорами.

— Да, пользоваться. Даже если влюбилась, как последняя дурочка.

— Любовь не бывает глупой, — глухо произнес Форк.

Я же на миг закрыла глаза, осознавая, что фактически призналась ему в любви.

Можно ли сгореть со стыда дотла? У меня сейчас не получилось.

— Я вернусь на Землю, Никлас. Не целуй меня больше. Пожалуйста.

Я должна проявить твердость, должна!

— Ты понимаешь меня?

Форк смотрел в глаза так, будто видел душу. Мою, а не физическую оболочку Каро.