И.О. Злой Королевы

У нас появилась надежда прокормиться своими силами. Так, глядишь, и зиму переждем. Вот только узнать бы, что за жить-нежить водится в руинах замка.

Теперь мне начали сниться яркие достоверные сны. Такие, что сам Фрейд потянулся бы за блокнотом.

Я, вернее Моргата, сидела на лавке в тюремной камере. Грязь, отвратительные запахи, крысы? Нет, комнатка была вполне чистой. Уж лучше в ней бы водились пауки и нежить. Моргата выплеснула бы на них свой гнев.

Ей не хватало воздуха. Она мучилась то от удушья, то от холода.

Тело, привыкшее к магии и лишенное ее, корежило, как в героиновой ломке.

Грубые кандалы на запястьях натирали нежную кожу. Толстая цепь позволяла отойти на несколько шагов от деревянной кровати, почти до самой двери. Но только почти.

Тюремщик дважды в день приносил поднос: миску с едой, флягой и куском грубого кисловатого хлеба. Ставил на пол и опасливо подталкивал ногой на середину камеры. Иногда проливал воду. Моргата съедала все, не брезгуя простой едой.

Ночью было тяжелее всего. Тонкое овечье одеяло почти не спасало от холода, проникающего через щели в ставнях. Через них же в камеру просачивались отголоски Зова. Молодые драконы звали свою покровительницу, сетуя, что она так долго не навещает их в пещерах.

Они скучали и жаловались на новые порядки. Другая покровительница почему-то считает их своей собственностью, а себя госпожой. Глупая. Даже самые старые драконы, нуждающиеся в тепле и присмотре на закате жизни, не собираются ей подчиняться, что уж говорить о молодняке.

Моргата, будь у нее крылья, сама полетела бы к своим подопечным. Поползла бы, если бы кто-нибудь позволил.

Ее приступы гнева были страшны – тем, что внешне они никак не проявлялись. Но сама суть Великой колдуньи сотрясалась от яростной дрожи, не выпуская ее на поверхность. Как они посмели украсть у нее ее волшебство?! Как они осмелились?! Как они вообще сумели это сделать?! Откуда у них эти страшные силы?!

Он пришел, когда Катарине стало немного легче. И хуже. Она ослабла и уже вряд ли могла бы кого-нибудь придушить цепью от кандалов.

Изысканный бархатный камзол, алые чулки, туфли с тонкими мысами – спаситель Белоснежки не вписывался в тюремную обстановку. Принц соседнего королевства Лефландии. С Камиллой его обручили еще в детстве.

Потом последовал период вражды.

Моргате удалось приструнить слегка обнаглевших соседей, вернуть земли, захваченные во время смуты, когда многие вассалы не хотели признать юную королеву в качестве сюзерена.

Был заключен мир… но теперь Моргате не нравился главный претендент на руку падчерицы. Слухи об «облико морале» принца Рауля ходили… разные.

Это-то было понятно, соблазнов вокруг наследника престола таилось много. Вот, например, как бывало при Лефландском дворе: что ни новенькая молоденькая фрейлина, то скандал с беременностью. По крайней мере, о мужском здоровье наследника переживать не приходилось. И как же удачно он приехал в Гессланд, как раз в разгар войны Черной и Белой роз, королевы из тейр Вайсланов и ее белокурой падчерицы-сироты!

Когда принц вошел в камеру, Моргата осталась сидеть с закрытыми глазами. Во-первых, от Рауля за фенн несло восточными маслами, должными скрыть вонь немытого тела. Во-вторых, даже будучи обезмаженной Катарина могла пользоваться природной магией. Да, легкой, да, слабенькой, но силой.

В-третьих, Катарина ждала этого визита. Насколько она поняла, зову причинного места принц сопротивляться не умел. Благоразумием тоже особым не отличался.

К счастью, ничем, кроме чар привлечения противоположного пола, Рауль одарен не был. Иначе понял бы, что пленница потихонечку тянет из-под земли природное волшебство. Физически крепче не становится, зато может пробудить кое-какие способности, доставшиеся от матери.

— Ждала меня? — принц тихонько засмеялся. Лучше бы пукнул, ей богу. Не так противно было бы.

— Умереть решил? — равнодушно бросила Моргата.

На нее чары принца никогда не действовали. А ведь он старательно пытался соблазнить недостижимый объект. Так часто смеялся с этими своими хрустальными переливами, что совсем опротивел Злой мачехе.

Она тоже старалась. Белоснежка выбрала суженого – мачеха пыталась ужиться с избранником подопечной.

— Ты в моей власти, — торопливо заговорил Рауль.

— Почаще повторяй это и сам поверишь.

— А что ты сделаешь?

Рауль храбрился. Судя по нетвердой походке и крепкому амбрэ, перед визитом в подвалы королевского замка лефландский принц накачался бренди.

Но Моргата не имела иллюзий по поводу реальной опасности, исходящей от Рауля. Где-то под маской удалого ого-го молодца мог таиться трезвый расчет. Совсем тупому парню не удалось бы так долго водить за нос Камиллу. А в то, что падчерица готова полюбить без оглядки, Моргата не верила.

— Я? — удивленно ответила пленница. — Я – ничего. Тебе не меня нужно бояться.

— Чего же тогда? — в глазах Рауля промелькнул хищный интерес, он даже завязки на гульфике перестал развязывать.

Нет, Моргата не ошибалась насчет принца. Рауль пришел проверить, не осталось ли магии у свергнутой королевы. Он почти не рисковал – почему-то был уверен, что не осталось. Наверное, он преподнес свою инициативу как что-то героическое: а спущусь-ка я к Моргате. Она при одном моем виде бесится. Наверняка не устоит и применит силу, если она у нее осталась. Вот и посмотрим, не ошиблись ли мы с…

С чем? Какую магию применили к мачехе Белоснежки? Как в этом был замешан лефландский принц. Я попыталась уловить дальнейшие мысли Моргаты, но не смогла. Остальную часть разговора я слышала словно сквозь вату.

— Этого подземелья, — звучит спокойный ответ. — Тебе нужно бояться этого подземелья. Сколько загубленных душ блуждает по их коридорам…м-м-м… даже представить боязно.

— Загубленных тобой, моя Кровавая королева… падшая королева? — Рауль криво улыбается, но чуть отступает к двери.

— Ну почему сразу мной? — Моргата пожимает плечами. — Нет, это было до меня. Мой покойный муж любил… хм… своеобразные развлечения. В качестве жертв использовал узников. С тех пор подвалы полны призраков. Они почему-то ко мне так и тянутся. Наверное, чувствуют преемницу своего создателя. Странно, что я еще жива. Побудь со мной, Рауль тейр Нантин. Мне страшно.

Свергнутая королева раскрывает глаза. Рауль бросается к двери и колотит в нее, подвывая от страха. Я не могу видеть, что с глазами Моргаты, я сама смотрю на мир через нее. Но принц почему-то страшно пугается.