И.О. Злой Королевы

— Что? — грозно повторила Камилла, приподнимаясь.

У Эвейна в голове пронеслись все слухи о жестокости Белоснежки. И ванны с кровью жертв она принимает, и пытает, и драконам неугодных скармливает… но последнее вряд ли. Драконы людей не жрут, а барон Дьюз, о котором говорили, что его сердце отдали на закуску троллям, жив и здоров. Именно он рассказал Эвейну, где королева хранит свое Зеркало, в обмен на жизнь.

Белоснежка облизала губы, плюхнулась на стул и капризно протянула:

— Куда делась моя кукла? Эй ты, в плаще! Быстро искать мою куколку, а то папе расскажу!

Вайсдан. На мгновение стало жалко, что я отказалась от воспоминаний Моргаты. Но и другого пути для меня не имелось. Человек состоит из прошлого, планов и ежесекундных решений. С памятью Катарины я бы стала каким-то другим.

Дом действительно был небольшим, по местным меркам, не замок, а скорее особняк.

Звук шагов разлетался по нему гулким эхом. Первый этаж... кухни, хозяйственные помещения, огромный зал с камином, в который я могла бы поместиться в полный рост... просторные комнаты для слуг. Бригитте и Руте здесь бы понравилось...

Я поднялась наверх... А здесь бы у каждого имелось по... отдельным покоям из нескольких комнат. Но нам и в амбаре было неплохо.

Вот и комната Моргаты. Гладкие стены, расписанные цветами и сценками из рыцарской жизни... Единороги и томные девы, драконы, водопады… вот рыцарь сражается с целым полчищем нечисти... Дева верхом на драконе пролетает над коленопреклоненными жителями деревни... Ковер с восточными узорами…

Целый мир на стенах детской комнаты. Кое-где сохранилась мебель. В камине – сухие поленья, на кухне покачиваются над очагом медные сковородки. Хоть сейчас заселяйся и живи.

«Пора».

— Еще минуту.

Я коснулась стен. Очень хотелось сказать замку, что я еще вернусь, но я не стала давать обещаний, который могли остаться невыполненными.

…

В полной тишине Галата опустилась посреди площади у рынка. Спрыгнув с шипастой спины, я огляделась.

Вот Гарлак чистит крылья чуть поодаль. Он ни на что не намекает, просто присутствует, но вряд ли кто-то осмелится приблизиться к огромному самцу с недобрыми целями. Или к нам. Время от времени Гарлак окидывает толпу цепким взором, и тогда осмелевшие передние ряды откатываются к воротам.

— Моргата… Моргата… — проносится по рядам селян, и мне очень хочется спрятаться под крыло драконихи.

Валата мы оставили в Вайсдане. Там Трисс и Клара, служанки (вернувшиеся больше из любопытства, меня-то они никогда не боялись), старая Мейгл с несколькими девушками из деревни и отряд орков.

Матушка Клара в приподнятом настроении. Она в нас верит. Сейчас ее занимают только подушки и одеяла для «гостей». На кухне маловато посуды. Камины нужно бы почистить. Без свинины и приготовить-то особо на такую толпу нечего, ну да она пошлет орков на охоту.

Толпа не очень-то верит, что я Кровавая Королева. Я сама не слишком уверена. Магии не осталось. Черное платье разлетелось на… воронов, сразу как я очнулась. Вот бы…

Меня слышат. Черные птицы пикируют с неба, Гарлак от неожиданности выпускает клуб дыма. На этот раз платье у меня не только из перьев, но и из лепестков черной розы. Ворон и роза. Символично. Что ни говори, тело мое никуда не делось. И в моих жилах течет кровь магов.

«Услуга», — слышу я в голове.

«Спасибо. Кто ты?»

Это не Галата и не Гарлак. Голос в голове тихо смеется.

«Я Галата, Гарлак, Болтон, Лагайн, Валат, Моранз… Я все драконы мира».

«Ты… Драконий бог? И ты на нашей стороне?»

Тихий смех растворяется в наступившей тишине…

Зрелище превращающихся в мерцающую ткань воронов немало впечатляет зрителей. Теперь они верят. Как и воины барона Холенца, и закованные в железо рыцари во главе с незнакомым мужиком на мощном першероне.

Мужик мрачен. Хмурится. Поджимает губы так, что рот выглядит кривой трещиной. Рыцари и воины опускаются на одно колено. Мужик на першероне склоняет голову. И на том спасибо.

— Родерик тейр Ардайн, — наклоняется ко мне Тарун.

— Тот самый мятежный барон? Который провозгласил себя герцогом земель за Верхним Вайсом?

— Он самый. Дескать, возвращение драконов в Северное Гнездо настолько его впечатлило, что он решил присоединиться к нам, — хмыкает орк. — На самом деле, объяснение простое: из Тень-Долины полезла всякая гадость, полагаю, не без участия Белоснежки. И если раньше барон чуток колебался, то тут сразу проникся преданностью к законной жене Эрхарда Второго и его потомкам. Кстати, народ почему-то убежден, что Кайл и Трисс – твои дети.

Я с трудом справляюсь с тем, чтобы не закашляться.

— Это во сколько же я бы тогда родила Кайла? В семь?!

— Они считают, что у тебя есть власть над временем. Смерть-то ты победила, замок вернула. А как иначе? Орден раззвонил, что тебя уничтожило гномье серебро. Остальное люди сами додумали. А ты вернулась… с того света. Теперь на тебя… уповают. Дела-то нехорошие творятся. В деревнях и городах поднимаются кладбища, нечисть сбивается в стаи, даже та, которая обычно охотится в одиночку… Много беженцев. Люди бегут в Нижний Вайс. У них одна надежда – на драконов.

Да, задачка с несколькими неизвестными…

— И это все Камилла?! — восклицаю я.

— Не только, — раздается у меня за спиной.

Барон тейр Ардайн. Он спешился, но выглядеть субтильнее от того не стал. Родерик с почтением кланяется, грохоча железом. Мне все время кажется, что несмотря на габариты барон вот-вот рухнет под тяжестью лат.

— Гномы… мелкие тщеславные твари… — цедит он сквозь зубы. — Королева – лишь инструмент. Уж я-то знаю. Говорят, гномы создали для Камиллы особое Зеркало… кость и кровь невинных жертв в нем… Тьма – в его основе. Оно привлекает нечисть, пробуждает мертвецов.

Мое сердце обрывается.

— Оно так опасно? — шепчу я. — Я полагала…

Родерик качает головой:

— Его ковали Трисста дней и ночей. Все это держалось в страшной тайне. Я сам узнал случайно. Пропадали дети из моих деревень. Я нанял мага. Он… увидел след пропавших малышей. Я сразу выдвинулся сюда. Позвольте присягнуть вам на верность. Дайте мне драконов, Ваше Величество, и я уничтожу их горы, а заодно и замок Дун.

— Присягните будущему королю, — я киваю на Кайла.

— Вашему сыну?