Идеальная жена боевого мага

Я собралась обрушиться на него с новой порцией брани. Объяснить, что если с самкой что-нибудь случится, её стая вырежет всех обитателей замка, и хорошо если не сунутся ещё и в город. Кобели точно отомстят. Гарантирую!

Но Морвель перебил:

— Почему сразу Сайя? То есть речь действительно о ней, но ей незачем присутствовать лично.

Я замолчала и нахмурилась, а через миг убедилась — Грей действительно отбитый.

— Мы используем не саму Сайю, а её мочу.

Моча? О, светлые силы! Что за мысли в голове у этого мужчины? И что мы, два благородных, высокообразованных аристократа, сейчас обсуждаем? Испражнения?

— Ари, да что ты так кривишься? — Грей едва не заржал.

А потом начал излагать.

Слушать про мочу не хотелось, но пришлось. И чем дольше он говорил, тем сильнее сжимались мои кулаки. Наконец я не выдержала:

— Альтернативный план! Ты просто дождёшься, когда я починю портал, обратишься с прошением к императору и он предоставит армию.

На меня посмотрели недобро.

— Во-первых, неизвестно сколько времени тебе потребуется, Ари. Во-вторых, добиться аудиенции императора не так уж легко. В-третьих, помощь сюзерена вряд ли будет бесплатной, и, зная нрав императора, запросить он может ой как много. В-четвёртых, даже при наличии портала, прислать армию — это не быстро. В-пятых… — Тут Грей замолчал, но взгляд сказал всё.

Этот невыносимый, твердолобый мужчина не желал оказаться в ситуации, когда все его проблемы решила жена. А именно так он и относился к починке портала.

— Грей, — начала я примирительно, но была опять перебита.

— А в-шестых, мне очень не понравилось наблюдать развешанные по деревьям фрагменты трупа. Я обязан навести порядок в Нортейме немедленно.

Я хотела съязвить, но…

А, впрочем, я всё-таки съязвила!

— При помощи сайгирсовой мочи?

— Да. — Не смутился он.

Минута на то, чтобы успокоиться и не швырнуть в мужа боевой молнией, а потом я предложила сделку:

— Давай так. Если я починю портал раньше, чем ты подготовишься к проникновению в шахты, то мы идём к императору.

Грей посмотрел опять-таки недобро.

— А что? — Я всплеснула руками. — Ты, конечно, тот ещё подарочек, но я не желаю становиться вдовой. Править твоим герцогством без тебя тоже не желаю. Что касается завещания, это прекрасно, но после восстановления порталов, сюда может явиться кто угодно. Любой человек, включая императора. А император вряд ли позволит хозяйке такого большого края оставаться незамужней слишком долго. Выдаст меня за какого-нибудь очередного Фарми, и что тогда? Ради чего вот это всё?

Морвель посмурнел и промолчал. Но мы договорились! Он всё же принял сделку.

Я развернулась и направилась к двери в намерении незамедлительно заняться аркой. Понятно, что душа Грея требует подвига, но жизнь долгая, и подвигов ещё будет предостаточно. Главное, чтобы он был живой. Просто живой.

— Ари! — окликнул Грей, когда я открывала дверь.

— Что?

— Можешь поговорить со своей собакой на тему…

— Нет, — отрезала я. — Тебе надо, ты и разговаривай. Это не моя задача.

Морвель фыркнул и сложил руки на груди, а я не выдержала и… показала язык. Тоже мне самоубийца. Завещание он напишет. Герцогство мне передаст. Далось мне это герцогство три раза!

Я аж зарычала. Правда чувств своих не понимала, но это не важно. Нужно починить арку. А ещё добыть успокоительное на случай, если Грей всё-таки залезет в эти проклятые рудники.

Глава 20

Следующие три дня прошли для меня как в тумане. Я махнула рукой на приём, на сайгирсов, вообще на всё.

Я практически поселилась в телепортационном зале, при этом была настолько зла, что даже магические системы, созданные Кейром Мараем, кажется, испугались. Силовые линии больше не пытались взбрыкивать, беспрекословно подчинялись моему таланту. Кристаллическая структура тоже поддавалась легко.

Я чинила. Восстанавливала, сращивала и распутывала. Попутно наткнулась на поломку, которая, вероятно, была основной. Повреждения крупного узла кристаллической структуры давали феноменальную утечку магии! При такой утечке никогда не накопить нужный для перехода заряд.

Зал я покидала лишь для того, чтобы поесть, помыться и посетить туалетную комнату. А работая с аркой, далеко не всегда пребывала в сознании — меня отключало раз по десять на дню.

В таких случаях я, как правило, чётко ощущала присутствие Сайи — самка по-прежнему сопровождала меня неотступно. Но иногда, особенно по ночам, мне мерещился Грей Морвель. Снилось, что он обнимает. Что покрывает лёгкими поцелуями лицо и рассказывает, что я ужасно глупая.

Хотелось ответить: сам дурак! Но я не могла.

Я не могла, потому что тонула в удовольствии. Оно было невероятным — этакий концентрат тепла, нежности и ласки. Казалось, что все проблемы мира исчезли, что есть лишь это особенное, ни с чем не сравнимое ощущение. Лишь я и эфемерный Грей.

В том, что «муж» именно снится, я не сомневалась. Во-первых, в моменты пробуждения его никогда не оказывалось рядом, во-вторых, Грей фанатично занимался подготовкой смертельной вылазки — Морвелю было не до меня.

Он пропадал либо в кабинете, в компании столь же ушибленных в голову советников, либо на рудниках. При этом на рудники уходил телепортацией, с помощью моего кулона.

Нужно забрать кулон, когда всё закончится, а то, зная хомячью натуру нортеймских, Грей и загулять его может. А я такой потери не перенесу!

Я очень старалась. Очень! Из кожи вон лезла.

Дошло до того, что в один из последних визитов в покои, Дара совсем уж берега попутала. Увидав меня, сердобольная служанка охнула и, прижав ладони к щекам, воскликнула:

— Ваша светлость! Вы же как оживший мертвяк!

Я не ответила. Сделала очередную мысленную пометку про грядущий разнос, но, увидав себя в зеркале, неприятный комментарий простила.

Впрочем, там была ещё одна реплика. Тоже разумная, но гораздо хуже:

— Ох, леди Ариадна… Мужчины любят глазами, а вы… Как бы его светлость не охладел.

Меня не просто задело — я аж подпрыгнула. Так больно стало, так неприятно. Умом понимала, что между мной и Морвелем ничего нет, но испытала прилив страха. Испугалась, что могу потерять эту его несуществующую любовь.

А вместе со страхом пришла злость. Если Грей способен разлюбить из-за того, что выгляжу вымотанной и уставшей, то зачем он мне? Я не живописная картина, а живой человек и, как любой человек, могу пребывать в разных состояниях. И хуже от этого не становлюсь!