Идеи и интеллектуалы в потоке истории

материальных богатств и оружия)5.

Рассмотрим в качестве примера таких сложных связей и

механизмов описание Р. Коллинзом причин радикального расширения

избирательного права как значимого аспекта демократизации и,

соответственно, модернизации.

«Модель капиталистической индустриализации правомерна в более

узком смысле: индустриализация мобилизует ресурсы,

предоставляющие возможности для всех социальных групп

участвовать в политике при расширении этой арены до

общенационального масштаба [Tilly, 1995]. Капиталисты, благодаря

накоплению богатства и организационной власти, в большей мере

мобилизованы для участия в политической жизни, чем другие группы;

также на протяжении XX в. мобилизовывались пропорционально своей

численности растущие слои специалистов, рабочих, этнических групп,

женщин и других групп интересов» [Коллинз, 2015, с. 213].

Исходный процесс здесь — капиталистическая индустриализация,

побочными эффектами которого являлись урбанизация как

демографическое скопление оторванных от земли бывших крестьян

в растущих городах, а также усиление миграций с появлением

в больших городах крупных этнических анклавов (изменения

в географии и демографии — биотехносфера). Такого рода изменения

в структуре расселения дают новые большие возможности для

быстрого распространения новых, кем-то придуманных социальных

идей (психосфера), для солидаризации и протестной мобилизации

(социосфера).

«Рост материальных средств ресурсной мобилизации в масштабах

всего общества — вот основная причина расширения избирательного

права. В структурном плане, мобилизация также проводилась сверху.

Как показывает Манн, расширение государственной деятельности,

5 Детальное описание сфер (миров) социальной онтологии см. в главе 1.

40

прежде всего взрывной рост численности военных во время

наполеоновских войн, привело к гораздо большему проникновению

государства в жизнь общества» [Там же].

Здесь уже вмешиваются процессы усиления государства и

бюрократизации, обусловленные продолжающейся военной

революцией. Продукты творческого воображения (психосфера) —

новые идеи-лозунги, такие как «свобода, равенство, братство»,

«гражданское равенство» и «нация» как основа государства, с одной

стороны, продолжали стародавние религиозные и политические идеи о

том, что «Господь всех сотворил равными», и об «естественных

правах» (культуросфера), а с другой стороны, были тесным образом

связаны с развитием сквозных бюрократических институтов,

направленных на сбор налогов и контроль над потенциальной базой

рекрутов для армии (социосфера).

«Это сподвигало местные группы интересов на более

космополитичные требования и протесты против центрального

правительства, а вследствие этого стали выдвигаться требования права

голоса. Государства с большими бюджетами нашли для себя полезным

расширение избирательного права, поскольку это наложило на

большее число лиц долю ответственности за финансовую поддержку

этих бюджетов» [Там же].

«Право голоса», бывшее изначально требованием буржуазии

оказывать влияние на политические решения в обмен на налоги,

теперь становится протестной идеей широких городских масс. А

воплощается эта идея не столько благодаря успеху политической

борьбы или революциям, сколько благодаря тому, что центральная

бюрократия находит полезным широкое избирательное право

в качестве могучего средства легитимации власти, более или менее

объективного и честного «взвешивания» относительной легитимности

конкурирующих элитных групп и центров силы, а также оправдания

собираемых с миллионов избирателей налогов.

Творческое социальное воображение:

механизмы активации и институционального воплощения

Какова мораль всей этой истории четырех линий модернизации?

Явно неадекватными оказываются прежние упрощенные концепции

исторического развития, как идеалистические (Гегель, Кроче,

Коллингвуд, Тэйлор), где сами идеи развертываются в процессах

творческого воображения и «тянут» за собой все остальные реалии,

так и техно- или экономоцентристские (Маркс, Энгельс, Ростоу, Белл,

Валлерстайн, Сандерсон), где идеи лишь плетутся за реальными

изменениями, задним числом их объясняют и оправдывают.

Вместо этого мы видим сложные и причудливые траектории,

пересечения, трансформации элементов разной онтологической

природы, в том числе процессов и продуктов социального и

41

политического воображения, которые не остаются равными сами себе,

а, родившись в одних структурных условиях, могут при изменении

условий существенно поменять роль, функцию и направленность.

Во всех рассмотренных аспектах европейской модернизации XVI—

XIX вв. в периоды вызовов и кризисов теряют устойчивость

компоненты всех четырех сфер бытия, разные социальные группы

предлагают свои стратегии восстановления благополучия,

придерживаясь как собственных интересов, так и мировоззренческих

установок (комплексов фреймов и символов). Как показал Вутноу

[Wuthnow, 1989; Коллинз, 2015, гл. 1], именно в условиях мирного

противостояния (патовой ситуации) возникает повышенный спрос на

завоевание престижа и привлечение сторонников, а значит и на новые

идеи, служащие теперь главным оружием борьбы конфликтующих

групп.