Идущие к свету, рожденные тьмой

– Спускайтесь по северной лестнице во двор и бегите на перевал!

Он хотел крикнуть что-то еще, но неведомая сила внезапно подняла под самый потолок стоявшего слева от него стражника и бросила его, словно пушинку, вдоль коридора. Облаченный в кольчужный доспех воин тяжело грохнулся на пол, по инерции прокатился какое-то расстояние и замер у самых ног Винсента. Голова стражника неестественно повернулась и безжизненные глаза мертвого человека уставились на Винсента. Мать попыталась увлечь застывшего Винсента по коридору в другую сторону, но когда они уже готовы были бежать, дальняя дверь, мимо которой пролегал их путь к спасению, с треском вылетела, сорванная с петель, и в коридор вылилась та самая тьма, с которой сражался отец. Только поначалу она показалась Винсенту бесформенной, но затем разделилась на неуклюжие приземистые фигуры, быстро засеменившие навстречу людям. Мать вместе с Винсентом попятились обратно, когда позади раздался свирепый рев.

Что-то большое едва протискивалось в коридор, и его огромная лапища, увенчанная когтями, охватила отца Винсента, сжимая его сильнее и сильнее. Двуручный меч отца насквозь пробил эту огромную руку, из нее хлестала черная кровь, но этого было недостаточно, чтобы остановить чудовище. С противоположной стороны твари приближались стремительными прыжками. Одна из них, обогнав остальных, прыгнула на стену и, оттолкнувшись от нее всеми четырьмя конечностями, обрушилась на мать Винсента. Перед глазами Винсента блеснули заплывшие красным глаза, белесые когти и бледная кожа создания. Мать вскрикнула и упала на четвереньки, обильно поливая пол густой алой кровью.

Винсент остался стоять один, скованный ужасом, переводя взгляд со скорчившейся на полу матери на погибающего в когтях чудовища отца. Он помнил это, помнил столь отчетливо, что обхватил голову руками и закричал, желая избавиться от этого нереального ужаса...

Вокруг разлилась тишина. Винсент отнял руки и вдохнул свежий прохладный воздух, который приносил сквозь разрушенную кладку замковой стены горный ветер. Он стоял в том же коридоре, только все вокруг изменилось настолько сильно, что Винсент едва узнал свой дом. Доски пола во многих местах сгнили, стены замка обвалились, а двор, виднеющиеся сквозь прорехи в стене, был завален остатками рухнувшей дозорной башни. Замок пребывал в запустении. Винсент ощутил, что что-то стискивает в руке. Он посмотрел вниз и увидел, что сжимает цилиндрический футляр. Опять появилось ощущение, что все это уже происходило с ним. Он откупорил крышку футляра и рассмотрел внутри туго свернутые в рулон листы пергамента. Их он тоже помнил. Он нашел их в сундуке в разрушенном кабинете отца. Нечто, имеющее сомнительную ценность, и на что даже не позарились многочисленные мародеры, вынесшие из развалин замка все мало-мальски ценное. Единственная память о родителях, о семье, об истории его рода.

Ярость затопила Винсента. Он уже знал, что в этих бумагах. Знал? Откуда? Неважно! Он разыщет спрятанную лабораторию мага, он наймет рабочих, оживит в конце концов этих треклятых големов и восстановит свой дом, свой замок... свое могущество!

Винсент в ярости воздел руки вверх, и они запылали ярким пламенем, будто продолжение клокотавшей в нем ярости. Пылало его тело, его ноги, а он не чувствуя боли, на распев произносил непонятные, но почему-то знакомые ему слова. Огонь пылал вокруг, скрыв разрушенный замок и вытеснив прохладный воздух. По сторонам стали появляться объятые пламенем фигуры, извиваясь и протягивая к нему пылающие руки. В огненных глазах демонов горела ярость и алчность. А позади них возвышались огромные каменные фигуры големов, ожидающие, когда демонические сущности вольются в их каменные сердца и заставят глаза пылать первородным огнем. Он уже не помнил ни мать, ни отца. Что-то иное, какая-то другая цель заставляла его раз за разом выкрикивать слова призыва, сливающиеся в необычную песню, побуждавшую призванных из-за завесы демонов изгибаться в гипнотическом танце.

Лишь темная фигура, появившаяся за внешним кругом демонов, нарушала ритм огненного танца. Она приближалась к Винсенту, игнорируя пышущих пламенем созданий. Отец? Но почему он одет в легкий доспех с серебряным грифоном на груди? Он казался Винсенту одновременно и знакомым, родным, и чужим. Тень незнакомца играла на дальней стене пещеры, и она вовсе не была похожа на тень человека. Чужак подходил все ближе и ближе, пока не остановился рядом с Висентом.

– Довольно, - властно произнес незнакомец, и по мановению его руки окружающих демонов подхватил незримый вихрь, закрутив в сплошное огненное кольцо, в центре которого оказался Винсент.

– Ты не властен надо мной!
– закричал Винсент.

Отец, чье лицо вдруг поплыло и исказилось, протянул руку, бледную и холодную.

– Ты все равно пойдешь со мной!

Винсент отшатнулся и попятился прочь, с опаской оглядываясь, как бы не угодить в огненный вихрь. Но огненное кольцо стремительно сужалось, не позволяя выбраться за свои пределы, а незнакомец, окончательно сбросив лик отца, медленно приближался, вырастая в размерах и уже нависая над попавшим в ловушку Винсентом гигантской рогатой фигурой.

– Нет!
– закричал Винсент, загораживаясь от ослепительной белизны в многочисленных глазах незнакомца, - Нет, я не пойду с тобой!

Кожи Винсента коснулись мягкие руки. Нежно обвив его, заключили в теплые объятья, заставляя успокоиться. Знакомый голос матери раздался совсем рядом:

– Тише, мой малыш, тебя никто не тронет.

Винсент откинул голову, зарывшись лицом в душистых волосах матери. Он плакал от боли, от отчаяния, от бессилия.

– Мне нужны были они, чтобы дать силу моим созданиям, - всхлипывал он.
– Они должны были стать бесподобными, сильными и сияющими. Я хотел освободить древнего бога... Но я не смог... Не смог совладать с собой...

Мать нежно гладила его голову, перебирая седые волосы.

– Ты все еще можешь оживить их, можешь освободить дракона, - мать повернула его лицо к своему, и Винсент увидел ее не изменившиеся со временем черты. Вновь она казалось ему, как и отец, до боли знакомой, но одновременно бесконечно чужой. Это была вовсе не она! Он знал эту женщину или узнает ее... Винсент в смятении оттолкнул мать и обнаружил, что теперь стоит поодаль, тяжело дыша. В центе освещенного круга посреди безжизненных каменных статуй големов на полу лежал седой старик, облаченный в чародейскую мантию. Она была грязной и заляпанной какими-то пятнами, но еще сохраняла признаки богатого облачения. Седая голова старика покоилась на коленях Фейнис, которая заботливо поглаживала его по волосам. Неподалеку стоял Родрик, держа ладонь на рукояти меча.

Старик всхлипывал, как маленький ребенок и пристально смотрел в лицо Фейнис. Проглотив комок из слез, он, наконец произнес, судорожно схватив пальцами плечи девушки.

– Я могу, могу помочь тебе!

Родрик качнулся по направлению к девушке и старику, но Фейнис взглядом остановила его.

– Как нам оживить големов?
– спросила она.
– Где нам достать управляющий жезл?

– О, нет жезла, нет простого магического слова, чтобы вдохнуть в них жизнь, - страстно заговорил чародей.
– Ведь я не совладал с сущностями, которые должны были вдохнуть жизнь в мои создания. Не смог... Не справился... Я бежал, укрылся здесь от их гнева, но ты нашла меня...

Старик вдруг совсем близко придвинулся к Фйенис, будто осознав что-то, и Винсенту показалось, что теперь он как-то даже вырос в размерах, и его седые космы и крючковатый нос хищно нависают над хрупкой девушкой.

– Ты сможешь вернуть меня! Я вижу в тебе путь!
– завопил он.
– Вот увидишь, я заставлю этих големов маршировать!

Было заметно, что Фейнис растерялась от этого напора. Старик напрягся, изогнувшись дугой. Родрик бросился на помощь Фейнис, и опомнившийся Винсент тоже сорвался с места, но тут блеснула ослепительная алая вспышка, и Винсент проснулся. В уши ударила какофония звуков, а жара плотным одеялом окутала кожу.

Винсент широко открыл глаза и увидел стоящую посреди ниши Фейнис. С другого края ниши точно также, непонимающе хлопая глазами, Родрик пытался подобрать под себя непослушные руки, чтобы встать. Фейнис держала перед собой сомкнутую в кулак руку и сквозь стиснутые пальцы ее ладони наружу пробивались алые лучики света. Она раскрыла ладонь, и на волю вырвалась алая искра, принявшаяся описывать в воздухе замысловатые узоры, похожая на мотылька, мечущегося из стороны в строну. Алый искра покружился перед лицом Фейнис, словно призывая следовать за собой, и полетела, выписывая зигзаги, к выходу из ниши. Фейнис медленно двинулась за ней.