Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

Он отрезвел:

– Например?

Она заколебалась:

– Не знаю, что и сказать. Чему верить, чему не верить - тоже не знаю.

– Выпаливай все, я уж разберусь.

– Как твое состояние, Бен?

– Поправляюсь. Ничего серьезного.

– Нет, я насчет мозгов. Какой части этой истории про графа Дракулу ты веришь?

– А, так Мэтт тебе все рассказал?

– Мэтт здесь, в больнице. Этажом выше, в интенсивной терапии.

– Что?
– он приподнялся на локте.
– Что с ним такое?

– Сердечный приступ.

– Сердечный приступ?

– Доктор Коди говорит, что положение стабильное. Он числится серьезным, но так записывают всех, кто поступает. Я была у него, когда это случилось.

– Расскажи мне все, что знаешь, Сьюзен.

Вся радость ушла с его лица. Оно сделалось сосредоточенным и резким. Здесь, среди белых стен и белой ткани, он показался ей человеком, доведенным до крайней степени напряжения.

– Ты мне не ответил, Бен.

– Насчет того, верю ли я Мэтту? Ты, видно, думаешь, что от Марстен Хауза у меня заворот мозгов.

– Ну что ты, я никогда так не думала... в таких резких выражениях.

– Ясно. И все-таки по твоему лицу видно, что твое неверие дало трещину. Ведь так?

– Да... но я не верю. Этого не может быть...

– Стоп. Вот это и есть ключевое слово - не может. На нем я и застрял. Я не поверил Мэтту, Сьюзен, потому что такого не может быть. Но с какой стороны ни смотри на эту версию, нет ни одной прорехи. Разве он показался тебе сумасшедшим?

– Нет, но...

– Стоп. Ты опять застряла на "не может быть" - ведь так?

– Пожалуй, да.

– Так вот, мне он тоже показался сумасшедшим. А ведь известно, что такого рода сумасшествие не возникает в одну ночь. Оно медленно развивается. Оно нуждается в питании и поливе. Ты разве слышала когда-нибудь от кого-нибудь, что у Мэтта поехала крыша? Хотя бы в сомнительных случаях: увлечение НЛО, астрологией или Союзом Американских Патриотов?

– Нет, - признала она.
– Нет и еще раз нет. Но Бен... мне очень неприятно говорить такое о Мэтте, но некоторые сходят с ума тихо. Внутри себя.

– Не думаю, - спокойно возразил он.
– Признаки всегда есть. Сознательно или подсознательно - ты их почувствуешь, заметишь. Скажи, ты бы поверила свидетельству Мэтта на суде - по поводу, скажем, несчастного случая?

– Да...

– Поверила бы, если бы он рассказал, что видел, как грабитель убил Майка Райсона?

– Да, наверное.

– Но не в этом случае?

– Но, Бен, я не могу...

– Опять! Ну, вот что, я не защищаю его точку зрения. Сейчас я только передам тебе ход своих собственных мыслей. О'кей?

– Давай.

– Я подумал было, что кто-то таким образом сводит с Мэттом счеты. Но мертвое тело! И потом, Мэтт встретил Майка по чистой случайности. Никто его в четверг к Деллу не звал. Видимо, заговор исключается.

– Что же остается в рамках материального?

– Что Мэтту это все-таки приснилось. Что Майк умер по какой-то естественной, но неизвестной причине.

– Ты и в это не веришь?

– Не верю, что ему приснилось, как открывается окно: окно было открыто. И ставень лежал на земле. Не только я это заметил - Перкинс Джиллеспи тоже. А ставни у Мэтта закрываются снаружи. Открыть их изнутри можно разве что отверткой и плоскогубцами, и то с трудом. А под окном мягкая земля, и на ней никаких следов. Чтобы открыть снаружи ставень второго этажа, нужна лестница, а она не может не оставить следов. Вот что меня сильнее всего беспокоит: ставень, открытый снаружи, и никаких следов от лестницы внизу.

Они серьезно посмотрели друг на друга.

– Я думал об этом сегодня утром, - продолжал Бен.
– И чем больше я думал, тем правдоподобнее мне казалась версия Мэтта. Так что я решился. Я убрал на время "не может" и "не могу". Теперь расскажи мне, что случилось с Мэттом вчера вечером. Если от этого все развеется как дым, никто в мире не будет счастливее меня.

– Не развеется, - произнесла она беспомощно.
– Сгустится. Он как раз закончил мне рассказывать о Майке Райсоне. Потом сказал, что слышит шум наверху. Он был испуган, но пошел посмотреть.
– Сьюзен сложила руки на коленях и сжала их так крепко, будто они могли улететь.
– Некоторое время ничего не происходило... а потом Мэтт крикнул что-то вроде того, что он отменяет приглашение. Тогда... ну... я не знаю, как сказать...

– Рассказывай, не умирай.

– Мне показалось, что кто-то... кто-то другой как будто зашипел. Послышался удар, как если бы что-нибудь упало. И чей-то голос сказал: "Я позабочусь, чтобы ты заснул как мерт-вый, учитель". Слово в слово. А когда я пошла за одеялом для Мэтта - вот что я там нашла.

Она достала кольцо из кармана и отдала Бену.

Бен поднес его к окну, разглядывая инициалы.

– Майк Кори Райсон. Я швырнула его, потом заставила себя поднять, подумав, что ты или Мэтт захотите его видеть. Оставь у себя, я не хочу хранить его.

– Оно на тебя действует?..

– Плохо. Очень плохо.
– Она подняла руку, как будто защищаясь.
– И все-таки любой здравый рассудок против этого восстает, Бен. Я скорее поверю, что Мэтт каким-то образом убил Майка Райсона и зачем-то сочинил всю эту дичь. Подпилил ставень. Упражнялся в чревовещании.

– И устроил себе сердечный приступ, чтобы история выглядела натуральнее, - сухо добавил Бен.
– Я не потерял надежду на материалистическое объяснение, Сьюзен. Я надеюсь его найти. Я чуть ли не молюсь, чтобы оно нашлось. Монстры в кино развлекают, но в жизни - не особенно. Я даже готов тебе поверить, что ставень мог самовольно отвалиться. Можно и дальше зайти. Мэтт - человек ученый. Он мог подобрать такой яд, который сложно или невозможно обнаружить. Мог даже принять что-нибудь, вызывающее сердечный приступ. Но зачем? Где мотив?

Она беспомощно покачала головой.

– Если ему нужно было зачем-то убить Майка, - пробормотал Бен, - к чему эти византийские легенды? Жизнь - не сюжет Эллери Квина.

– Но то... это... это же безумие, Бен!

– Да. Как Хиросима.

– Салем Лот - мой город, - отозвалась она упрямо.
– Я знаю его. Если здесь происходит что-нибудь - это вполне реально и вещественно.

Рука Бена невольно потянулась к повязке на голове, заставляя Сьюзен спохватиться.

– Мне очень жаль. Я не знала за Флойдом ничего подоб-ного. Не могу понять его.

– Где он теперь?

– В камере. Перкинс Джиллеспи сказал мне, что отправит его в окружную тюрьму - к шерифу Маккаски... то есть он подождет, пока ты подашь на него в суд.

– А как ты к этому относишься?

– Никак. Он ушел из моей жизни.

– Я не собираюсь подавать на него в суд.
– Она удивленно подняла брови.
– Но я хочу поговорить с ним.

– О нас с тобой?

– О том, чего ради он приперся ко мне в этой нелепой куртке, шляпе, очках... и резиновых перчатках.