Игра Джералда

Ее мысли внезапно оборвались, как пережженная веревка. Взгляд бесцельно скользил по комнате и вдруг натолкнулся на что-то в дальнем углу, где тени от сосен плясали в перламутровом свете луны.

Там стоял человек.

Джесси по-настоящему испугалась. Измученный мочевой пузырь выпустил горячую жидкость. Но она даже этого не заметила. Страх затмил ее разум. Джесси даже не вскрикнула. Она не могла выдавить из себя ни звука, не могла ни о чем думать. Мышцы шеи, плеч и рук превратились в теплый кисель – Джесси просто сползла по спинке кровати и повисла на раскинутых руках в полуобморочном состоянии. Она не отключилась, нет, но состояние полной прострации в сочетании с физическим бессилием в итоге дали эффект, который был еще хуже, чем обморок. Какие-то мысли пытались пробиться, но их останавливала глухая стена черного страха.

Человек. Там, в углу – человек.

Джесси видела его темные глаза. Он пристально смотрел на нее, но взгляд был пустым – как у полного идиота. Впалые щеки и лоб – совершенно белые, как из воска. Пляшущие тени сосен мешали ей рассмотреть его как следует. Покатые плечи, по-обезьяньи свисающие руки, большие ладони. Ноги скрывала тень от бюро. Вот и все.

Она не знала, сколько времени провела в полуобмороке – парализованная страхом, но вполне способная видеть и слышать, как насекомое, укушенное пауком. Казалось, что очень долго. Время шло, а Джесси даже моргнуть не могла, не говоря уж о том, чтобы отвести взгляд от незнакомца. Страх немного отпустил, но его место заняли инстинктивное отвращение и безотчетный ужас. Позже Джесси пришло в голову, что источником этого ужаса и отвращения служила полная неподвижность незнакомца. Она в жизни еще не испытывала такого пронзительного омерзения, разве что когда собака грызла Джералда. Человек прокрался сюда, пока Джесси спала, и просто стоял там в углу и жадно смотрел на нее своими темными непроницаемыми глазами – такими большими и полными восхищения. Они напоминали пустые глазницы черепа. Непрерывный танец теней скрывал его почти полностью.

Незваный гость просто стоял в углу и смотрел.

Просто стоял и смотрел – и больше ничего.

Джесси лежала, прикованная к кровати, и ей казалось, что она лежит на дне глубокого колодца. Время шло, хотя на табло электронных часов по-прежнему моргало: двенадцать, двенадцать, двенадцать… И тут ей в голову пришла первая связная мысль, которая одновременно и успокоила, и насторожила.

Тут нет никого, Джесси, кроме тебя. То, что ты видишь в углу, всего лишь игра теней и воспаленного воображения…

Джесси опять приняла сидячее положение, подтянувшись на руках и помогая ногами. Укол боли не заставил себя долго ждать. И она ни на миг не выпускала из поля зрения длинную фигуру в углу.

Он слишком худой и высокий, чтобы быть настоящим, Джесс, правильно? Его здесь нет. Это просто ветер, лунный свет, тени сосен и впечатления от твоего кошмара, как мне кажется. Ты согласна?

Ну да, так оно и есть. Джесси начала потихонечку расслабляться. Снаружи опять залаяла собака. А эта фигура в углу – результат игры света, теней и ветра – не повернула ли голову на звук?

Нет, быть такого не может. Просто еще одна шутка ветра, лунного света и темноты.

Да, наверное. Джесси была уверена, что это движение головой – это точно иллюзия, но сомневалась насчет силуэта в целом. Она никак не могла заставить себя поверить, что это ей только кажется. Ведь не может же обман зрения быть настолько похожим на очертания человека… Правильно?

Внезапно заговорила примерная женушка Берлингейм. В ее голосе сквозил страх, но не было даже намека на истерику, по крайней мере пока еще не было. Как ни странно, но мысль о том, что в комнате есть кто-то еще, больше всех напугала Рут. И эта часть Джесси все еще что-то несвязно бормотала и дрожала от страха.

Если оно ненастоящее, – сказала женушка, – то почему пес убежал из дома? Наверняка ведь не просто так, верно?

Но Джесси сразу же поняла, что женушка тоже сильно напугана и страстно желает услышать, что силуэт, который стоит в углу, – это действительно обман зрения, и пес убежал вовсе не из-за него. Женушка просто-напросто умоляла, чтобы кто-нибудь ей сказал, что собака ушла потому, что отвыкла спать в доме, как уже решила Джесси. А может быть, пес убежал по вообще самой банальной причине – почуял сучку. Можно предположить, что собаку напугал, скажем, стук ветки в окно на втором этаже. Эта версия больше всего понравилась Джесси, так как была вполне правдоподобна: собаку вспугнул шум ветки, она подумала, что кто-то ломится в дом, чтобы отнять у нее ее ужин, и теперь она лает, чтобы прогнать этого незваного гостя, которого на самом деле не существует.

Да, продолжай в том же духе, – вдруг попросила женушка, – и заставь меня в это поверить, даже если не веришь сама.

Но Джесси не была уверена, что у нее получится. И причина ее неуверенности стояла там, в углу. Там кто-то был. Это не галлюцинация и не пляски теней в лунном свете, это не призрак, навеянный кошмаром, порожденный игрой воображения между явью и сном. Это

(чудище, людоед, он пришел меня съесть)

все-таки человек. Никакое не чудище, а человек, застывший в углу без движения. Он наблюдает за ней. Снаружи гуляет ветер, дом поскрипывает, и тени пляшут на странном, как будто светящемся лице незнакомца.

Страшная мысль – чудище, людоед – снова поднялась из глубин сознания, но Джесси опять от нее отмахнулась. Тем не менее ее снова сковал липкий страх. Может быть, это действительно человек – силуэт в углу комнаты, – но если это человек, то с лицом у него явно что-то не так. Если бы только рассмотреть получше!

Вот уж не надо его рассматривать, – зловеще прошептал НЛО-голос.

Но мне нужно с ним поговорить, нужно установить контакт с этим существом, – подумала Джесси, и тут же Рут с женушкой нервно ответили хором: Это не существо, Джесси, это человек. То есть, может, его вообще тут нет, но ты лучше думай о нем как о простом человеке, который, может быть, заблудился в лесу и напуган не меньше тебя.

В общем-то неплохая идея. Но Джесси вдруг поняла, что не может думать об этой темной фигуре в углу как о простом человеке. И ей почему-то не верилось, что оно – это непонятное существо – потерялось или напугано. Она буквально физически ощущала глухую враждебность и злобу, исходящие из угла черными волнами.

Это глупо! Поговори с этим нечто, Джесси! Поговори с этим человеком!

Она попыталась прочистить горло и с ужасом обнаружила, что там только гладкая выжженная пустыня. Сердце бешено колотилось в груди.

Снаружи выл ветер. На стенах и потолке плясали черно-белые тени. У Джесси было странное ощущение – как будто она оказалась внутри калейдоскопа, где были только два цвета. На мгновение ей показалось, что она разглядела нос незнакомца. Тонкий, длинный и белый – под черными неподвижными глазами.

– Кто…

Сначала ей удалось выдавить из себя только шепот. Но его невозможно было расслышать даже на другом конце кровати, не говоря уже о дальнем угле комнаты. Джесси облизала губы и попробовала еще раз. Мышцы рук превратились в болезненные тугие шарики, но она все равно попыталась пошевелить пальцами.

– Кто здесь? – спросила она по-прежнему шепотом, но уже громче.

Силуэт не ответил. Он просто стоял. Длинные белые руки болтались где-то в районе колен, и Джесси подумала: Колен? Колен?! Это никак не возможно, Джесс, у людей руки доходят лишь до середины бедра.

Ей ответила Рут, но таким испуганным голосом, что Джесси поначалу ее не узнала: Руки у нормальных людей доходят до середины бедра, ты это хотела сказать? Но разве нормальные люди полезут в чужой дом посреди ночи, разве нормальные люди будут стоять в углу, наблюдая за женщиной, прикованной наручниками к кровати. Просто стоять и смотреть, и ничего больше?!