Игра Канарейки

– Ты что это, нарываешься, хуй седой?! – крикнул усатый кмет.

– Он только что убил вампира. Ты думаешь, ты не по зубам ведьмаку? – Канарейка возникла возле стойки, подбрасывая кинжал в руке.

Корчмарь даже как-то растерялся, видимо, не ожидая, что сразу два нелюдя, пущенных им в «Золотого дракона», окажутся вооружёнными и вооружёнными очень хорошо. А вот его друг, усатый Малек, похоже, всерьёз был готов дать им отпор голыми руками – пальцы его исходили мелкой дрожью, а верхняя губа собралась в складку. Корчмарь придержал друга за плечо.

– Отдал бы ты ведьмаку деньги, – спокойно продолжила Канарейка. – И мы сразу же уйдём.

Остальные посетители корчмы усиленно делали вид, что не замечают происходящего, жались по углам и глядели в тарелки. Хмеля в крови было или недостаточно для героической храбрости, или слишком много.

– Я убил бруксу. Сильван сам уйдёт из этого леса, он не хочет, чтобы его нашли. Люди больше не будут пропадать.

– Да хер вам с маслом, а не деньги! Валите отсюда, уроды! – снова закричал Малек.

– Эй, а ты слышал о Канарейке? – вдруг спросила эльфка.

– Какая, в жопу, канарейка? Срать мне на ваших птиц!

Зато судя по выражению лица корчмаря, ему доводилось слышать. Он побледнел, перевёл взгляд на эльфку и замер, увидев жуткую, плотоядную улыбку.

– Это беспощадная убийца, – медленно и тихо заговорила Канарейка, наклонившись к мужчинам. – Знаете, говорят, маленькая эльфочка, а сама оставляет после себя пустые деревни и горы мертвецов. Награда за неё в половину реданской казны, но никто никогда её ещё не ловил.

Ведьмак покосился на эльфку, пытаясь удержать суровое выражение лица. Она строила из себя беспощадную и кровожадную убийцу, и это было почти так же смешно, как когда Лютик вдруг решал быть серьёзным философом и писал не о женских грудях и ложбинках, а о Высокой Материи, Времени и Сущем.

– И чё? Срать мне на неё! – снова крикнул Малек и тут же получил сильный подзатыльник от корчмаря.

– Кретин ты! Она это! Извините, милсдарня эльфка и милсдарь ведьмак! Вот! Держите!

– Мне нужно только четыреста, – сказал Геральт. Но корчмарь упрямо продолжал протягивать всё, что было у него в кармане.

– Возьмите, милсдарь ведьмак, если нужно, и вы возьмите, милсдарыня эльфка. Я ещё заработаю… А вы люди… Э-э-э… Нелюди путешествующие, вам нужнее.

Канарейка взяла деньги из его рук, отсчитала четыреста крон и протянула их ведьмаку. Остальное положила на стойку перед корчмарём. Полезла в свой карман, чем чуть не довела обоих мужчин до нервного срыва, достала оттуда горсть монет и высыпала её сверху.

– Это за мёд. Спасибо. – Эльфка кокетливо улыбнулась и, подхватив ведьмака под локоть, потащила его к выходу.

На улице она стала быстро отвязывать своего коня, посоветовала Геральту сделать то же самое. Он сложил пальцы у рта, свистнул, и его вороная Плотва выскочила из ближайших кустов. Путники быстро забрались на коней и приспустили на запад, к фамильному имению фон Эвереков.

– А что это за небылицы про горы мертвецов и пустые деревни? – не выдержал ведьмак, улыбнувшись.

– Хрен его знает, Геральт. Я слышала, что обо мне по корчмам всякий бред говорят, но этот придумала только что.

– Хорошая о тебе слава, раз уж «маленькой эльфочки» боятся больше, чем ведьмака.

– Да не просто ведьмака, а Белого Волка, уничтожившего Дикую Охоту.

Геральт покачал головой, отстегнул пряжку на седельной сумке, пытаясь найти там запасной доспех.

– Я им не говорил, кто я. Ведьмак и ведьмак. Для них – всё равно урод и бестия.

– Да мы оба бестии, Геральт. И Ольгерд тоже.

Ведьмак достал из сумки чистую рубаху, принялся менять её на ходу.

– А О’Дим тогда кто?

– Настоящий урод, – безапелляционно заявила Канарейка и засмеялась.

Комментарий к XXX. Бестии

Медленно и верно в тридцатой главе мы таки начинаем приступать к третьему желанию.

Пятьдесят сердечек тем, кто поставил мне плюсики! От каждого пускаюсь в пляс :)

========== XXXI. Двор ==========

Купленному покупатель платит по собственному усмотрению,

а оказывающий услугу цену назначает сам.

Калантэ, королева Цинтры

Спустя час езды из-за деревьев показалась каменная стена, окружавшая фамильное имение фон Эвереков.

– Нихрена себе, – вырвалось у Канарейки. – Эти фон Эвереки были такими богатыми, а я о них даже не слышала.

Ведьмак не ответил, задумавшись о чём-то.

Лошади завернули за угол, но ворот нигде не было видно. Высокая стена, увитая плющом, возвышалась над ведьмаком и эльфкой, старинное имение будто бы дышало. Канарейка очень надеялась, что это ей только кажется, и по коридорам просторного дома просто гуляет ветер.

– Сколько же лет здесь никто не живёт? – спросил Геральт негромко. Обычно так он спрашивал что-нибудь у самого себя, но эльфка, не знавшая о причуде ведьмака, растерянно протянула:

– Не знаю… Ольгерд никогда не говорил, сколько он бессмертен.

За следующим поворотом показались высокие чугунные ворота с витой решёткой.

Канарейка и Геральт спешились, ведьмак на ходу накинул куртку от новёхонького доспеха и подошёл к воротам. Дёрнул створку, но та в ответ только пронзительно заскрипела.

– Заросло. Нужно поискать другой вход.

Эльфка хотела что-то ответить, но ведьмак вскинул руку, жестом указывая ей замолчать, прислушался. В пышных зарослях кустарника, почти переваливающихся через стену, кто-то затаился.

Он был буквально в двадцати шагах, достаточно близко, чтобы услышать сердцебиение. Быстрое, суетливое.

Человек.

Геральт вытащил из ножен железный меч, бесшумно ступая, направился к кустам. Канарейка последовала за ним, украдкой схватившись за кинжал.