Игра в безумие

Под дверью стоял Поль Вэйн.

– Надо же, - с наигранным удивлением произнес генерал.
– Это ты, Поль...

Зять насупился.

– Как там погода?
– Генерал вышел на крыльцо, взглянул на звезды. Дивная ночь. Как дела, Поль, дорогой?

– Элис у вас?

Генерал только тут заметил, что Поль нетрезв. Внешне это не бросалось в глаза - чуть растрепанные волосы, нечищенная обувь, странный взгляд, - но человек, который перевидал столько пьяных, как генерал, не испытывал ни малейших сомнений.

– Элис, - протянул он, словно речь шла о какой-то странной зверушке. Ты ищешь Элис...

– Вы не хотите меня впустить?

– Ну что ты, Поль. Я только...

Они уже стояли в прихожей. Открылись двери в салон, на пороге появилась Нора, решительно шагнувшая в их сторону.

– Что тебе надо?

– Лишь узнать, тут ли Элис. Хочу с ней поговорить.

Покосившись на лестницу, словно прикидывая возможность преградить ему путь своим телом, Нора неохотно сказала:

– Ну, не будем же мы разговаривать в дверях.

Генерал зашагал за ними, донельзя счастливый, что вместо него решать приходится другим.

– Выпьем по капельке?
– предложил он. Поль предложение проигнорировал.

– Значит, Элис у вас.

– Она легла. Приняла снотворное. Будить её я не дам.
– Нора грозно придвинулась к Полю, сразу став словно выше ростом.
– Элис ушла от тебя навсегда. Судя по её рассказу, я этому не удивляюсь.

– Вы что имеете в виду?

– Школьницы...
– Нора демонстративно отвернулась.
– А теперь ты опять впутался в грязное дело. Полагаю, она слишком долго терпела...

Поль поднял руку. Нора, отшатнувшись, тихонько вскрикнула. Генерал, подскочив, схватил его.

– Вот что, Поль, я тебя прошу...

– Пустите меня, вы что, с ума сошли?
– Он вырвал руку.
– Я хочу говорить со своей женой.

– Элис спит. Я тебе запрещаю.
– Нора решительно загородила дверь. Если хочешь что-то сказать, - напиши ей. Или позвони. Только сомневаюсь, что она будет тебя слушать.

Поль Вэйн выглядел таким несчастным, таким совершенно потерянным и отчаявшимся, что генералу стало его жалко.

– Не могли бы мы, дорогая... Поль все-таки имеет право...

– Нет.
– Словно чувствуя, что опасность миновала, Нора отошла от двери.
– Элис крайне измотана. Я не позволю её беспокоить.
– Как охранник, она выпроводила Поля из дому.

Генерал вышел следом и нагнулся к окошку машины.

– Поезжай осторожнее, чтоб чего не случилось. Нора все же права, понимаешь, нынче Элис не до разговоров. Пережди день-два, увидишь, все придет в норму. Ты же знаешь женщин.

Машина сорвалась с места, буксуя на песчаной дорожке. Задние огни исчезли за поворотом.

– Нужно было пустить его к ней. Нора постучала ногой по земле.

– Весь гравий рассыпал...

ГЛАВА XXII

ТЯЖЕЛЫЙ УИК-ЭНД

Субботнее утро, половина десятого. Когда Вэйн открыл дверь, Хэзлтон сразу подумал, что перед ним человек конченый. Тот не только был в несвежей рубашке и мятых брюках и не выглядел уже как огурчик, но вдобавок был небрит, и несло от него спиртным. Нос заострился, покрасневшие глаза странно блестели. Хэзлтону приходилось видеть людей на грани срыва, так что признаки эти были ему знакомы. Хватит любой мелочи - и что потом?

Честная игра, как её понимал старший инспектор, всегда была вопросом тактики, и на этот раз тактически верным он считал игру в открытую. Отказавшись присоединиться к Вэйну, цедившему виски, сказал:

– Обойдемся без обиняков. Вчера за вами следил наш человек. Вечером вы от него избавились. Куда вы ездили?

Вэйн выглянул в окно:

– А, вы отозвали своих соглядатаев!

– Пока. Когда пришлем их снова, то позаботимся, чтобы вы так легко не скрылись. Итак, мистер Вэйн?

– Что?

– Где вы были?

Вэйн покрутил в пальцах бокал.

– Черт побери, а вам какое дело? Я-то скажу, но при чем тут полиция?

Хэзлтон ждал. Вэйн подтолкнул к нему листок бумаги.

– Вот что ждало меня, когда я вечером вернулся с работы. Милое послание, не так ли?

Хэзлтон перечитал письмо.

– Что означает "и все остальное"?

– Мы уже говорили об этом. Недавно. Что... что я ничего не сделал.

– Да, говорили. Значит, вот на что она намекает... Значит, ваша жена боится, не имеете ли вы какого-то отношения к убийству?

– Дьявол, ну конечно, нет. Вы преследуете меня, пытаетесь пришить мне это дело. Меня кто-то...

– Да?

– Нет, ничего.

Вэйн казался перепуганным. Почему?

– Значит, вы нашли это письмо. Что потом?

– Я ушел из дому и напился.

– Не сразу. Домой вы вернулись около семи, а ушли без четверти девять.

– Черт, да я не знаю, что делал. Пил. Сидел и думал. Потом ушел из дому, хотел забыться.

– Из дому вы вышли в двадцать сорок три. Наш человек говорит, что вы оторвались от него намеренно. Почему?

– Это труда не представляло.
– По губам скользнула легкая усмешка. Мне не нужен был хвост.

– Никто больше вас не видел.

Вэйн пожал плечами.

– Вы вернулись в двадцать три пятьдесят семь, за три минуты до полуночи.

– Ну, если вы так утверждаете...

– Где вы были?

– Пил. Не в городе, возможно потому ваши люди меня и не видели. Я поехал в паб в Прантинге, полагаю, он именуется "У Орла", потом в ещё один, и еще... Один из них - на выезде.

– "Дети Герцога?"

– Может быть. Мне хотелось изрядно напиться. С вами такое бывало, инспектор, чтобы вы хотели напиться и не получилось? Вы ведь тоже человек?

– Пабы закрывают в одиннадцать. Дорога домой не могла занять целый час.

В больных глазах Вэйна появилось виноватое выражение.

– Я поехал навестить своих родственников - генерала и стерву-тещу. Хотел видеть свою жену. Но меня к ней не пустили. Не хотели её будить.

"Будь там я, - подумал Хэзлтон, - вышиб бы к чертям двери спальни и выволок её за волосы".