Игра

Я оставил домработнице распоряжение собрать все вещи Кхуши после моего отъезда и выслать в Дели, забрав с собой только украшения, которые она даже не распаковала. Ну что за странная девушка вошла в мою жизнь и сердце? Не похожая ни на кого…

Ужинать не хотелось, и я вышел в холодный вечер, накинув на плечи плед, на котором мы обычно располагались с Кхуши у камина – ужиная, разговаривая ни о чем и обо всем, занимаясь любовью… С того сна я больше ни разу не разжигал огонь в камине. Не возникало желания. Да, собственно, с тех пор, как ушла Кхуши, я бывал только в кабинете, превратив его еще и в столовую – заказывая ужины на дом в полюбившемся индийском ресторане; и в спальне – когда усталость превышала все физические пределы, и я был в состоянии просто упасть на нашу кровать и отключиться.

… Поежился, плотнее запахивая теплую шерстяную ткань, и с наслаждением вдохнул состоящий словно из одного кислорода воздух. Медленным шагом, наслаждаясь тишиной вечернего леса и шелестом уже почти невидимых листьев, пошел по подсвеченной брусчатке к видневшейся вдали темным квадратом беседке. Лес расслаблял, незаметно вытесняя все мысли попытками осознать и определить природу разнообразных звуков, издаваемых им.

Шорох шагов заглушал звуки природы, и я остановился, не дойдя до беседки несколько шагов, вслушиваясь в звучащую тишину. Откинул голову, глядя в беззвездное, покрытое пеленой облаков небо. Прохладный ветерок овевал лицо, старался проникнуть к телу, но сдавался, путаясь в теплых ворсинках, пригреваясь под мягким пледом.

Мысли вернулись, но легкие, прозрачные, словно омытые чистой водой.

– А зачем мне все это? – непонятно для несуществующего слушателя прошептал я – небу.

– Надо ли? Возможно, правильнее будет поступить нерационально – просто поверить?

Ответа быть не могло, да я и не ждал его, впервые за это время позволив себе вспоминать нашу жизнь тут – в Лондоне – с мягкой теплотой, радостью, не омрачая ее сомнениями о прошлом, о будущем. Как жаль, что Кхуши нет сейчас рядом, в моих руках. Будет ли когда-нибудь уют теперь полным – без нее? И как давно я в принципе познал значение этого слова? Как давно он стал потребностью, привычкой?

Выдохнул облачко пара – холодало, влага оседала из вечно стелющегося тумана на землю, пробираясь сыростью к незащищенным ногам. Я снял плед, перекинул его через руку и окинул прощальным взглядом ставший привычным пейзаж. Пора спать. В обед рейс в Рим, а там меня будет ждать уже заказанный автомобиль, который отвезет меня во Фьезоле, пригород Флоренции, к моему новому партнеру. Нет. К моей жене.

Кхуши.

Целый день весь дом, фигурально выражаясь, стоял на ушах. Один за другим подъезжали небольшие грузовички, в которые осторожно вкатывались по специальным рельсам стойки с коллекционными изделиями. До показа творения Тери хранились тут, на вилле. Привлечены к сборам были все – и домашние, и слуги, и даже водители прибывших грузовичков. Огромное подвальное помещение, прежде едва ли не впритык заставленное стойками с нарядами, постепенно пустело, выпуская в мир «Цветы души моей».

– Мони! Мона! – истошные крики Марии донеслись до меня в комнате, куда я забежала на минуту, чтобы захватить флеш-карту с описанием каталога. Быстро вытащив накопитель из ноутбука, я решила посмотреть, что опять случилось в этом бедламе, потому что Мария не унималась, строгим голосом отчитывая девчонок. За что – было непонятно – беглая итальянская речь – это вам не si, prego, chio… я не понимала ни слова, не понимала даже, где заканчивается предыдущее и начинается следующее слово.

Поднялась по лестнице и почти приоткрыла дверь, как девчонки пулей вылетели из комнаты и, заметив меня, подхватили за руки и потащили за собой на своеобразном буксире.

– Быстрее, Счастье! – бухтела Мони, а Мона, выпустив мою руку, обежала меня, подталкивая в… хм, чуть ниже поясницы. – Мы взяли у мамы бусики к одному из платьев, и не успели вернуть, его уже увезли. – наконец-то выдали сестры.

– Стоп! – Я, наконец, притормозила, очутившись у кабинета, где, судя по звукам, свирепствовал маленький ураган по имени Тери. – Давайте сюда. – протянула руку, увидев, как у Мони из кармашка платьица свисает жемчужная нить. – Я сама отдам Тери, а вы – марш собираться!

Получив пару синхронных поцелуев в щеки, я улыбнулась стартанувшим вприпрыжку попам девчонок, и решилась войти в кабинет.

– Ууууу… – промычала я невнятно. Тут скорее не ураган, тут торнадо поработал. Неряшливые кучки из обрывков упаковочной бумаги, кусков тканей и прочих отходов фурнитуры гордыми кучками топорщились на полу, столе, диване.

Тери копошилась возле стола, ненароком задевая каждые пару секунд вазон с лавандой, все еще стойко державшийся и не падавший среди этого хаоса. – Может он на магните? – пришла в голову дурацкая мысль, учитывая натуральный деревянный пол и фарфор вазона. Мотнула головой, отгоняя глупые мысли.

– Тери! – я протянула обернувшейся подруге флеш-карту и ожерелье. Та флегматично кивнула, забрав предложенное, и запихнула в сумочку. – Все в порядке? Все собрали?

– Уф. – Тери наконец перестала копаться в документах на столе, выудила нужную бумагу и аккуратно убрала ее в сумку. Только теперь я увидела, что она уже одета в дорожный комбинезон.

– О! Счастье! – казалось, она только что меня заметила. – Дом оставляю на тебя и Марию. Через пару дней вернусь за вами, извинись за меня перед мистером Райзада, хорошо? Но мне срочно-срочно надо ехать в Милан, я не могу не сопровождать коллекцию.

Я кивнула, зная ее отношение к своему труду, она дрожала над ней, как над ребенком, самолично отпаривая каждую вещь для презентации, расправляя складочки, разговаривая с нарядами как с живыми.

– Все будет хорошо, Тери, не переживай. Арнав поймет. – Ну, по крайней мере, я на это надеялась.

Громкие возгласы, раздавшиеся с первого этажа, ускорили подругу. – Все, нам пора! – Чмокнув меня в щеку, Тери унеслась, напомнив мне своих дочек-сорванцов. Еще пять минут невообразимого гвалта, и в доме наступила благословенная тишина.

… Я отпустила Марию еще час назад, поблагодарив за вкусный ужин, и теперь лежала, расслабляясь после ванны. Скорее, пытаясь расслабить хотя бы тело. Внутри я напоминала сама себе взведенную пружину. Завтра наступало катастрофически быстро… За суетой сборов в дорогу коллекции Тери я и не заметила, как пролетел этот день. Зато успела немного свыкнуться с мыслью, что Арнав приедет завтра… нет… уже сегодня – взглянула я на висевшее в моей комнате произведение искусства. Спрессованный песок, обрамленный голубой и синей слюдой, имитировал пляж. Крохотные отпечатки ступней, уменьшаясь с каждым пройденным шагом, даря перспективу, вели к «морю». Стрелки часов, тоненькие, незаметные, венчали маленькие самолетики. Я любила разглядывать эту картину, не сразу научившись определять точное время в отсутствие привычных цифр…

Полночь уже миновала. Значит, уже сегодня… я увижу Арнава. Непрошенная, нежданная улыбка приподнимала уголки губ. Я боялась до нетерпения этой встречи, я желала ее всем существом… Разум уступил место чувствам, которые медленно затапливали тщательно взращиваемые мной все это время поля благоразумия.

– Что-то будет… – прошептала невнятно привычно летающим по кругу самолетикам. Лежала без сна долго, не думая, чувствуя каждой клеточкой тела ход времени – навстречу Ему. Время, когда-то разъединившее нас, сегодня сводило нас вместе убегающими секундами… Веки отяжелели, и я ушла в страну грез – к взволнованным снам, любимым глазам, горячим рукам…