Игры Немезиды

На Тихо из близких были только по горло занятый политическими махинациями Фред да еще Сэм — но она несколько лет назад погибла в Медленной Зоне. Сакаи, заменивший Сэм, считался опытным инженером и серьезно взялся за ремонт корабля, но не выказывал желания общаться, кроме как на профессиональные темы.

Поэтому Холден так много времени проводил в барах.

В «Блоуи–Блум» было слишком шумно и людно. Наоми знала здесь многих, но Холден — нет. В заведениях ближе к палубам отдыхали задиристые работяги, для которых потасовка со знаменитостью была желанным способом выпустить пар. Все прочие местечки, где набиралось больше четырех посетителей, выстраивались в очередь: «Сфотографируйся с Джеймсом Холденом и целый час выспрашивай его о личной жизни».

Скоро Холден отыскал ресторан, притулившийся в боковом коридоре между жилым сектором и рядом киосков. Здесь подавали блюда, которые у астеров считались итальянской кухней, а в задней комнате был маленький бар, куда, кажется, никто не заглядывал.

В этом баре Холден мог посидеть за крошечным столиком, просматривая на ручном терминале последние новости, почитать сообщения и наконец–то добраться до скачанных за шесть лет книг. В баре подавали те же блюда, что и в главном зале. На Земле итальянскими их бы не назвали, но съедобными — вполне могли. Коктейли были сносными и дешевыми. И все здесь Холден счел бы терпимым, не исчезни вдруг из его вселенной Наоми. Алекс регулярно сообщал, где он и чем занимается. С терминала Амоса пришло автоматическое уведомление о прибытии того на Луну, а потом на Землю. От Наоми не было ничего. Она еще существовала в природе — по крайней мере, ее терминал оставался исправным. Посланные Холденом сообщения куда–то доходили. Сеть ни разу не уведомила его о невозможности соединения. Но иного ответа, кроме: «Письмо успешно отправлено», он не получал.

Спустя пару недель плохой итальянской кухни и дешевых коктейлей терминал наконец сообщил о запросе на голосовую связь. Холден понимал, что это наверняка не Наоми. Запаздывание сигнала не позволяло вести живой разговор между разными станциями. И все равно он так резко выдернул из кармана терминал, что выронил его, и тот отлетел под соседний стол.

— Перебрал моих Маргарит? — спросил бармен Чип.

— Уже первая была лишней, — огрызнулся Холден, ныряя за аппаратом. — А выдавать их за Маргариты — просто преступление!

— Это и есть Маргариты, если их делать на рисовом вине и лимонном ароматизаторе, — не без обиды возразил Чип.

— Алло! — заорал Холден в терминал, чуть не продавив экран, чтобы подключить связь. — Алло!

«Это Джим?» — отозвался женский голос. Совсем не похожий на голос Наоми.

— Кто говорит? — спросил он и, треснувшись головой об угол стола, добавил: — Черт!

«Моника, — ответил голос. — Моника Стюарт. Я не вовремя?»

— Я сейчас немножко занят, Моника, — сказал Холден, и Чип закатил глаза.

Когда Холден отмахнулся, бармен принялся смешивать ему новый коктейль. Возможно, в отместку за обиду.

«Понимаю, — протянула Моника. — Но я так хотела повидаться! Нельзя ли нам встретиться? Поужинать, выпить что–нибудь?»

— Боюсь, что я в обозримом будущем засел на станции Тихо. «Роси» перебирают по винтику, так что…

«А я знаю. Я сейчас тоже на Тихо, потому и звоню».

— Точно, — спохватился Холден. — Ну, конечно.

«Сегодня можно?»

Чип поставил бокал на поднос, но коктейль унес заскочивший из главного зала официант. Поймав взгляд Холдена, Чип одними губами выговорил: «Хочешь еще?» Перспектива провести очередной вечер, поглощая то, что в этом ресторане, всем на смех, именовали «лазаньей» и «Маргаритой», пугала как медленная смерть.

По правде сказать, Холдену было скучно и одиноко. Моника Стюарт работала журналисткой и обладала одним серьезным недостатком — объявлялась только тогда, когда нуждалась в чем–то. За каждым ее поступком что–то крылось. Но можно ведь узнать, что ей надо, и отказать — будет хоть какое–то разнообразие в череде одинаковых вечеров без Наоми.

— Ну что ж, Моника, — сказал он, — ужин — это заманчиво. Только не итальянская кухня!

***

Они ели суши из форели, выращенной в баках на станции. Безумно дорогие, но платила Моника — сказала, что ей покроют эти расходы как деловые. Холден позволил побаловать себя, да так, что одежда теперь не сходилась на животе.

Моника ела деликатно, ловко орудуя палочками и подбирая чуть ли не по рисинке за раз. Васаби она вовсе игнорировала. За то время, что Холден ее не видел, она немного постарела. Только ее, в отличие от Фреда, годы украсили, добавив внешности видеозвезды опыта и внушительности.

Разговор начали с мелочей: как идет ремонт корабля, кто теперь где из той команды, что возвращалась на «Росинанте», когда кольца были еще новостью, куда разлетелись Алекс, Амос и Наоми. Холден поймал себя на том, что рассказывает больше, чем собирался. Он не питал к Монике неприязни, но и не слишком ей доверял. Зато журналистка его знала — она летала с ним, а он еще больше, чем по хорошей еде, изголодался по разговору с кем–нибудь из знакомых.

— Тут такое удивительное дело… — начала она, промокая уголок рта салфеткой.

— Что может быть удивительнее, чем свежая рыба на космической станции в компании самой знаменитой репортерши Солнечной системы?

— Ты мне льстишь.

— Привычка. Не обращай внимания.

Моника порылась в сумке и вытащила из нее скатанный в трубочку видеоэкран. Отодвинув тарелки, она разложила его на столе. Включившись, экран показал толстое и громоздкое грузовое судно, направляющееся к одному из колец в пределах Медленной Зоны.

— Посмотри.

Картинка пришла в движение, грузовик на малой тяге входил в кольцо–врата. «Одно из тех, — решил Холден, — что ведут из системы в Медленную Зону и к станции «Медина», хотя, может, и другое. С виду они все одинаковые». Когда корабль прошел врата, изображение мигнуло и заплясало: записывающую аппаратуру обстреливали быстрые частицы и магнитное излучение. Наконец экран прояснился, но корабля уже не было видно. Это ничего не значило. Свет, проходя через кольцо, всегда вел себя необычно, искажая изображение. Как от рефракции в воде. Запись кончилась.

— Я такие уже видел, — заметил Холден. — Эффектно, но расколоть, в чем штука, нетрудно.

— Как раз такого не видел. Угадай, что стало с кораблем?

Моника раскраснелась от волнения.

— А что?

— Нет, ты угадай. Предполагай, выдвигай гипотезы. Потому что на той стороне он так и не вышел.

Глава 6 Алекс

Привет, Бобби, — сказал Алекс в камеру терминала. — Я тут спускаюсь на неделю–другую в Маринер, погощу у кузена. Может, заглянешь пообедать, пока я по соседству?

Он отправил сообщение и спрятал ручной терминал в карман, поерзал и вытащил снова. Стал перебирать контакты, придумывая, на что бы еще отвлечься. С каждой минутой он приближался к прозрачной атмосфере родного дома. Они уже почти миновали орбиту Фобоса и подлетали к еле видимой щепотке гравия, называемой Кольцом Деймоса. Посадочный челнок не снабдили экранами, не то отсюда уже виднелся бы тяжелый корпус базы Геката, распластавшейся по склону горы Олимп. Там Алекс проходил учебку, когда завербовался во флот.