Игры престолов. Хроники Империи

– Именно поэтому ты решил соблазнить его сейчас? Боялся, что не успеешь?

– Братец как был идиотом, так и остался, – раздражённо рявкнул в трубку Айрон, сминая в пальцах недокуренную сигарету. Угольки обожгли пальцы, но он не заметил этого. Слова Луциана неожиданно больно царапнули сердце.

– Воспользовался ситуацией и его слабостью, верно?

– Я просто устал ждать, когда он придёт ко мне. Устал наблюдать за тем, как этот недоумок убивает себя, сожалея о прошлом.

– Значит, всё кончено?

Айрон застыл, не обращая внимания на окрики Луциана, а затем и вовсе отключил телефон, тупо уставившись на дисплей дорогой модели. «Кончено»? Но это было не так. Это как в далёком детстве, когда крадёшь конфеты из буфета, ускользнув от бдительной няньки и они кажутся сладкими, гораздо вкуснее, чем разрешённый родителями шоколад за обедом. Раз попробовав, уже невозможно устоять.

Тимо не принадлежит ему даже после ночи, проведённой вместе, глупо было об этом думать. Айрон и не собирался, но почему-то в украденном шоколаде оказалась горчинка.

Что ж, он будет играть в эту игру столько, сколько сможет, потому что в постылой не-жизни не было ничего страшнее скуки, а без Лайтонена и их противостояния жизнь была пресной, бесцветной, словно кадры старого немого кино. Огонь, которым они так щедро делились друг с другом согреет Айрона до новой встречи с тем, кого Владыка Эргона ненавидел и любил всем своим чёрным сердцем. Эти два чувства заставляли его кровь бурлить и быстрее бежать по венам, а глаза – блестеть задором. И он боялся лишь одного – внезапно потерять нить, протянувшуюся между ними, от того было немного обидно, что Император никогда не узнает об этом и уж тем более не поймёт. Ведь он был до странности невинным.

====== Глава 17. Революция. Инструкция по эксплуатации. Часть 5 ======

Весь месяц Араши готовился к празднику Сотворения. Тщательным и подробным образом изучая последовательность ритуальных действий, он пришёл к выводу, что идеальной из возможностей можно счесть лишь одну – момент причастия, когда специально обученный служка подносит главам Великих Гнёзд чашу Изначальных, чтобы старейшины могли приобщиться к мудрости Драконидов, отведав воды из освящённого храмового источника, доступ к которому открывается лишь раз в полный Цикл.

Араши планировал вмешаться в церемонию, облачившись в белоснежную тунику служки, так что, когда наступил решающий момент и все без исключения старейшины испили из Чаши Истины, он сломал, разрушил вековую традицию, и, выйдя на середину площадки Верховного храма Ал-Хиссы, имеющего форму гигантского, многоступенчатого зиккурата, поднял руки, привлекая к себе внимание сотен тысяч хсаши, собравшихся в этот праздничный день у подножия величественного культового комплекса Храма Семи Изначальных.

Массы внизу пришли в движение, на огромных экранах, установленных по всему периметру площади Возъявления, хсаши наблюдали за тем, как сонное спокойствие церемонии непоправимо рушится и взволнованно спрашивали друг у друга, что происходит. Араши, игнорируя гневные и недоуменные восклицания старейшин, плавно завёл руки за голову, снимая белоснежный капюшон, скрывавший до селе черты его лица и сверкающие ослепительным золотом в полуденном мареве, волосы. Старое, уставшее солнце Ал-Хиссы тусклыми лучами отразилось в сапфирово-синих глазах, с цепким вниманием оглядывающих площадь, с испуганной робостью коснулось молочно-белой кожи, не свойственной смуглым хсаши, и вдруг спряталось за облаками.

– Великий народ Драконидов! Народ, благословенный мудростью и любовью Изначальных! Услышьте мои слова, ибо устами моими говорит сама Хъярра Милостивая.

Волнения на площади продолжались и было заметно, что практически абсолютное большинство хсаши заинтересованно внимали странному пришельцу, смело заявившему, что он говорит от имени богов. Араши с присущей ему тщательностью изучил психологию, культуру и религиозное мировоззрение народа Изначальных, он мог с уверенностью утверждать – ни один хсаши в здравом уме не посмеет приписать какие-либо свои убеждения, мысли и поступки воле Семерых и в этой особенности видел свой шанс ошеломить, заставить задуматься над теми словами, той простой, незамысловатой истиной, что он собирался донести до обычных хсаши, поэтому, выдержав драматическую паузу, продолжил свою речь, выдержанную в пафосном и высокопарном слоге в подражание религиозной риторике. Голос его, ясный и чистый, воспарил над гудящей толпой, сковал невидимыми цепями, заставил прислушиваться, ловить каждое новое слово, ибо никто не мог состязаться с Араши Йоненом в умении управлять одним лишь верно избранным словом, подчинить слушателя оттенками тона, внушить свои мысли и чувства, возжечь пламя революции в сердцах, направив его в нужное русло.

– Настало время подняться с колен, скинув ярмо власти Триумвирата, доказавшего свою беспомощность и бесполезность! Хъярра скорбит, видя, как угнетены и несчастны её возлюбленные дети. Великие Гнёзда утонули в роскоши и вседозволенности, тогда как менее богатые семьи вынуждены убивать новорождённых детей, потому что не в состоянии их прокормить! Эти чистые, невинные души взывают к отмщению, настала пора перемен!

Араши обвёл площадь пылающим взором, стояла оглушающая тишина. Замерли, поражённые священным ужасом, старейшины Гнёзд за его спиной, застыли охранники Храма, которых эфы послали разделаться с нарушителем порядка. Хсаши на площади поднимали лица к зиккурату Собора, пытаясь разглядеть маленькую фигурку на его вершине, облачённую в белоснежную тунику.

– Время пришло, – повторил Араши, театральным жестом вскинув руки к небесам нежно-салатового оттенка, с вереницей кремового цвета облаков и патетически воскликнул: – Доколе честные хсаши будут терпеть произвол Триумвирата, каждый цикл принося обильную жертву творящемуся беззаконию?! Доколе матери и жёны будут рыдать над могилами сыновей и мужей, погибших в бессмысленных войнах между Гнёздами, отстаивая право своих сюзеренов стать ещё на шаг ближе к правящей элите? Великая Хъярра плачет, так неужели хсаши настолько слепы и глухи в своей Матери, чтобы и далее продолжать её муки?! Грядёт новая власть, и это говорю вам я, Араши Йонен, посланник и глашатай Изначальных!

– Как мы можем верить тебе? – Выступил из кучки, в которую сбились напуганные, смятенные старейшины, глава рода Фархал. – Кто докажет, что ты действительно Избранный?

– Закономерный вопрос, – Араши надменно улыбнулся, продолжая смотреть прямо в глаза выступившему, не отворачиваясь от нацеленных на него взглядов. Он знал, что стоит дрогнуть, проявить нерешительность, и от него не останется даже воспоминания, поэтому не давал окружающим ни шанса, не допуская даже тени сомнения в том, о чём говорил. Залог любой успешной лжи в том, чтобы самому в неё поверить. – Думаю, мы выясним ответ на него совсем скоро. Внемлите, дети Изначальных! Истина, что вы искали, уже здесь!

Воздух за плечами Араши замерцал, будто плавясь, и любопытным, смущённым взглядам явились огромные, алые перепончатые крылья дракона. Каждая жилка была видна, каждая чешуйка, мерцающая приглушённым рубиновым сиянием! Араши повёл плечами и крылья послушно распахнулись за его спиной, тяжело хлопнув, развернулись во всю ширь, позволяя любоваться радужными переливами на нежной изнанке, мягкой и трепетной.

Слитный вздох пронёсся над площадью и неясно, чего было больше в этом звуке – восхищения, священного благоговения или страха. Хсаши, запрокинув головы, взирали на великое чудо, явившееся им, даже не подозревая, сколько подобных сюрпризов приготовил им новоявленный Владыка. Кто-то в религиозном экстазе восклицал: