Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков
Шрифт:
«Мне нравится…»
Теряя разум от удовольствия и нечеловеческого неистового желания, вспыхнувшего в ней, София взмолилась:
– Возьми меня и мою душу!
Гул семи голосов внезапно смолк.
– Благодарю, – посреди воцарившейся тишины прозвучал голос, призвавший ледяной порыв ветра, пробежавший волной по ее влажной от поцелуев коже.
И в следующее мгновение София ощутила, как горящую промежность пронзило насквозь. Некто вошел в нее и заполнил каждую клеточку, проник в кровь, сросся воедино с подаренной душой.
Солнце сладкой боли взорвалось
– Я люблю!
И померк свет.
Взорвавшийся мир разлетелся на множество осколков, уничтожая тщательно сотканную иллюзию.
В окно с огромной силой ударилась белоснежная птица, разрушая нижний слой сна, изгоняя проголодавшихся демонов, окруживших два совокупляющихся тела, словно жадное воронье.
София открыла глаза.
Она лежала среди шелковых подушек на огромной кровати, освещенной мертвенным лунным светом, падающим из-за не зашторенных окон. Дождь закончился, в абсолютной тишине в ореоле рваных в клочья облаков плыла царица ночи.
Над ней склонился обнаженный Гай.
София испуганно взглянула в его глаза и облегченно вздохнула. Они вновь стали человеческими, светлыми, прозрачными сапфирами, тревожно смотрящими на нее.
Он убирал растрепавшиеся волосы с ее лица и прикоснулся кончиками пальцев к губам.
– Не говори так больше. А то ты всех распугала.
Страшный удар в окно повторился. Голубка, вернувшись, ударилась со всей силы в стекло, желая разбить его. Маленький клюв оставил трещинку.
Гай, мельком взглянув в окно, тяжело вздохнул.
Вынул из волос Софии белое перо и бросил на пол, подальше от кровати. Достав из-под подушки черный шелковый платок, повязал женщине вокруг глаз.
– Ничего не бойся. Она сейчас улетит, – раздался горячий шепот.
И следом София ощутила очень осторожный, неуверенный, самый нежный поцелуй в своей жизни. Теплые руки Гая скользнули вниз, его тело придвинулось ближе, София, забыв обо всем, обвила бедра мужчины ногами и с радостным стоном приняла в себе его горячую плоть…
Добро пожаловать в рай-ад!
Поднявшееся над озером солнце заглянуло в спальню.
Прячась от выводка лучистых зайчиков, разыгравшихся на постели, София забилась глубже под одеяло.
Протерла глаза, немного полежала без движения, непонимающе разглядывая включенный ночник.
Провела рукой по телу, по отельному халату и, опомнившись, вскрикнула.
«Неужели все приснилось… от начала до конца?»
Только где То начало и Тот конец? Когда именно начался сон?
Почему все тело ноет словно прошло через мельничные жернова?
София с трудом отдернула одеяло. Руки не слушались, дрожали. Приподняла полы халата и застонала. Ноги и живот сплошь покрывали множественные кровоподтеки, оставшиеся после жадных поцелуев. Промежность тлела желанием, которое так и не было удовлетворено.
«Желание отныне нельзя удовлетворить», – послышались в голове хихикающие голоса.
Схватившись за виски, София со стоном
поднялась.«Что это было? Кто говорит?»
Лист бумаги с несколькими написанными от руки строками слетел на пол. Кривясь от боли, бедняга нагнулась за ним.
«Принцесса Софи, благодарю тебя за бесценный подарок. Ничего не бойся. Никого не слушай. Не пытайся бежать. Я скоро вернусь».
Не пытайся бежать… Не пытайся… бежать? Сейчас же! Куда глаза глядят! Прав был, сто раз прав старый доктор, посоветовавший ей вчера уносить ноги.
София выскочила на балкон. Утро только занималось. Привычный густой туман укутал лужайки и аллеи парка, растекся по газонам, клубился над водой бассейна.
Бежать! Не теряя ни минуты, бросив все. Пока отель спит, спуститься по дороге вниз, мимо вилл, добраться до города, найти такси…
Превозмогая боль в мышцах, София быстро оделась, сунула в задний карман джинсов кредитные карты, выключенный айфон, паспорт и сбежала вниз по лестнице.
Рецепция была пуста. Впрочем, как обычно. Ни одной живой души за стойкой, комната персонала плотно закрыта. Не обращая внимания на мелочи, женщина пролетела мимо, и, выскочив на улицу, остановилась как вкопанная.
Воздух…
Его не было.
Субстанция, окружившая отель, затхлая, пыльная, не имела ничего общего с утренним дуновением свежего ветерка.
София втянула в легкие раскаленный жар и обмерла. То, что с балкона номера она приняла за облака тумана, оказалось кусками гигантской паутины, сотканной за ночь бесчисленным количеством черных членистоногих тварей. Они погрузили в паутинные тенета все, до чего дотянулись их лохматые лапки, и продолжали вырабатывать тонкие липкие нити, укутывая мир, заманивая его в ловушку. Отель оказался в самом центре огромной сети.
София потеряла от ужаса голос. Раскрывая рот в немом крике, она видела, что ее ноги, стоящие на гравийной дорожке, постепенно зарастают прочными нитями. Невидимый паук, наметивший ее, словно большую бабочку, в жертву, уже начал вить вокруг уютный смертельный кокон.
Женщина, не имея сил сдвинуться с места, в отчаянии повернулась ко входу в отель в надежде позвать на помощь, но на нее, словно пустые глазницы, равнодушно взирали черные окна фасада.
Паутина доросла уже до колен, и София начала отчаянно срывать с себя ее клочья. Руки прилипали к прочным нитям, она все больше запутывалась. Связанная по рукам и ногам, извиваясь в бессилии, она напоминала гигантскую умирающую гусеницу.
«Не двигайся! – раздался в ее голове приказ Гая. – Не смей шевелиться.
Закрой глаза, заставь себя подумать о чем-то хорошем».
София испуганно всхлипнула, судорожно дернулась. И тот же момент прочная липкая нить, появившаяся из ниоткуда, накрепко смотала ее колени, лишив возможности двинуться с места.
«Софи, детка, слушай меня или погибнешь, – голос смягчился. В нем появились умоляющие нотки. – Закрой глаза, я сыграю тебе на свирели…»