Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков
Шрифт:
Софочка видит, как бабушка прошла в хлев, гремя пустым ведром: собирается доить коз.
Девочка прижимается к отцу, купается в его тепле и знает, что счастье есть. И все будет хорошо.
– Папа, а в мире есть злые волшебники? – спрашивает она.
Отец смеется, гладит ее по рыжим кудряшкам:
– Конечно, без них было бы неинтересно. Только ты их не бойся. Они не злые, просто очень несчастные.
– Несчастные? А почему?
– Потому что разучились любить.
Маленькая София улыбается и гладит крестик на груди отца.
– А я никогда не
Владимир смеется, хотя глаза полны грусти.
– Никогда, моя принцесса. Даже если буду очень далеко, помни, что я забочусь о тебе.
«Софи! Просыпайся!»
Папа умер, когда ей исполнилось восемь. Но ясный свет, что излучала его душа, словно путеводный маячок, всегда уводил Софию от невзгод. Так и сейчас…
«Пора!»
Она чувствует легкий поцелуй на щеке и улыбается, прощаясь с отцом.
Чаще всего он рассказывал ей сказку о Холодном сердце. Но, в отличие от сказки Гауфа, в папиной интерпретации грустная история имела радостный конец. Дровосек Питер, обманув великана, обрел живое сердце. После чего жил долго и счастливо. София не понимала, почему отец решил изменить концовку, ведь Гауф не смилостивился над алчным глупцом. Немного повзрослев, она спросила его об этом.
– Нет ничего проще смилостивиться над дураком, а ты попробуй пожалеть негодяя! – ответил ей отец.
Девочка запомнила его слова:
– «Негодяи куда несчастней. Попытайся это понять! Увидишь, как изменится мир».
Силы закончились. Аннет опустилась на пол и, не обращая внимания на перепуганных идиотов, забилась в истеричном смехе:
«Вот и все! Мир съехал с катушек! Все поголовно помешались. Совсем не страшно, когда разум помрачается коллективно. Ап!
Добро Пожаловать в „Парк Чудес“! Сегодня все для вас! Happy hour! – как пообещал рыжий клоун. Один бесплатный аттракцион на выбор! Спешите!»
Никто не обратил на нее внимания. Гаспар продолжал уверять Сибиллу в реальности своих иллюзий. Она, не слушая его, вырывалась, испуганно оглядываясь на окна, словно монашка притаилась неподалеку.
– Господа, будьте так любезны пройти в зал ресторана! – голос с рецепции заставил вздрогнуть всех троих.
Внезапно возникшая за стойкой Кларенс с любезной улыбкой указала им рукой в нужном направлении.
– Прошу!
На мгновение в холле повисла мертвая тишина.
– Где вы были, черт побери? – разрезал ее истеричный вопль Сибиллы, – Меня обворовали!
Девушка, не дождавшись ответа, рванула к стойке за объяснениями, но, натолкнувшись на вымораживающий взгляд служащей отеля, замерла на полпути, поникла. Заскулив от страха, запахнула халат, и, не обращая ни на кого внимания, быстрым шагом направилась в ресторан.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил недоумевающий Гаспар.
– Нет!
Но полагаю, нам надо идти за ней! – ответила Аннет, пытаясь разобраться в правилах игры.Пестрое облачко врывается в спальню. Несколько десятков бабочек одна за другой опускаются на лежащую в постели Софию, складывают трепещущие крылышки и замирают.
Остолбенев от восхищения, она боится дышать, чтобы не спугнуть живые цветы, которые щекочут ее крошечными лапками.
«Папа, а как отличить доброго волшебника от злого?»
Отец молчит.
Почему она раньше не задала этот вопрос?
«Софи, я жду тебя через полчаса в зале ресторана. Что добро, как не оборотная сторона зла? Все просто. Жаль, что отец не успел тебе рассказать».
«Гай!»
«Что, принцесса?»
«Умоляю, оставь мои мысли!»
«Если только на время».
София решительно встала с постели, спугнув мотыльков. Облачко поднялось к потолку, покружилось в веселом хороводе вокруг люстры и исчезло, вылетев в открытое окно навстречу солнцу.
На рецепции, уткнувшись в монитор компьютера, трудилась умница Кларенс. Она ответила на приветствие Софии легким кивком.
– И вам доброго утра, мадам! Все уже ждут вас.
Двери ресторана гостеприимно распахнулись.
Первое, что увидела София – огромное кровавое пятно на ковре от пролитого вчера вина. Оно зияло словно открытая рана. Женщина осторожно обошла его, стараясь не наступить.
К ней бросилась Аннет:
– Ты ушла за пояснениями и пропала. Умоляю, скажи, что здесь происходит? – голос немки дрожал.
– Я не знаю.
Ледяная каменная рука Аннет схватила ее кисть в тиски.
– Пожалуйста, не оставляй меня. Я очень боюсь.
На ресницах бедняжки блеснули слезы. Сердце Софии сжалось от жалости. Без всякой уверенности она зашептала ей на ухо:
– Мне кажется, что вчера нам за ужином подсыпали сильный галлюциногенный препарат. Другого объяснения я пока не нахожу.
«Не могу же я сказать, что мы находимся в преддверии Ада, если таковой существует. И семь демонов-перевертышей собрали вас на суд…»
София оглядела зал ресторана.
Люди толпились в проходе, стараясь держаться вместе.
Гаспар не отходил от Сибиллы. Девушка намертво вцепилась в его локоть обеими руками. Глаза несчастной хаотично блуждали по залу.
Ее отец, Гюнтер Коппельмауэр, находился в двух шагах, крепко прижимая к себе – не может быть… Да, ту самую маленькую женщину, которая была изгнана с позором со вчерашнего ужина. Она уткнулась ему в грудь и улыбается. На худом лице Гюнтера нет страха, оно спокойно и светло. Если не брать во внимание ирреальность происходящего, можно было предположить, что оба счастливы…