Игры желтого дьявола

Все принялись молча наводить порядок.

Глава 14

Наша жизнь проходит в стремлениях к тому, чего у нас нет, и в сожалениях о том, чего у нас больше не будет.

Ж. Ру

– Миша, я за всеми хлопотами не рассказал, как в Германии с Юркой Розенблатом встречался, – убирая со стола в переговорной документы, сообщил Родик. – Извини, столько дел навалилось…

– Ну ты даешь. Как он там?

– Может, из-за этого я тебе и не говорил. Сразу не сформировалось мнение, поскольку, с одной стороны, он произвел жалкое впечатление: живет в общаге, работает… Не поверишь, дворником на кладбище, кураж потерял, даже пить стал иначе, а с другой – он, проходя через все эти унижения, строит новую жизнь для себя и своей семьи. Не каждый на такое решится. Сейчас думаю, что это поступок, и не хочу его ни осуждать, ни хвалить. Просто он идет по выбранному пути.

– Куда его этот путь заведет?

– Юрка – человек с головой и руками. Такие всюду нужны. Полагаю, помыкается и найдет себя. Кстати, с голоду-то он не умирает. Пособие они получают приличное плюс за эту унизительную работу… Где-то каждый около тысячи марок, но при этом за жилье не платят…

– А сколько у Калемана сотрудник получает?

– Я спрашивал. По-разному. Инженеры много – до десяти тысяч марок в месяц, а рабочие – от двух до трех.

– Значит, Юра ниже нижнего…

– Пока, но по уровню жизни у нас – выше высшего, даже если взять за эталон, скажем, килограмм мяса. Наши рядовые сотрудники намного меньшую зарплату имеют. Кстати, учитывая слабую рентабельность в последнее время ювелирки, здесь он зарабатывал бы ни намного больше.

– Да-а-а. Я бы, наверное, так не смог. Все бросить и в чужую неизвестность. Без ясных целей, а он еще и без языка.

– Язык – дело наживное. Он какие-то курсы окончил. Как-то изъясняется. Научится. Живет он в относительно небольшом городке, но рядом Баден-Баден и Шварцвальд. Красиво. В следующий раз вместе к нему скатаем. Полюбуешься на странника. Кстати, в Германии есть на что посмотреть и без него.

– Да вся Европа одинакова. Кирхи и аккуратно подстриженные деревья. Я был еще при социализме в Германии…

– Ты прав. Города там почти мертвые. Я не о том. Посетил в Кельне светотехнический магазин. Не салон, как у нас, а просто магазин. Правда, огромный. Я тебе проспекты показывал, но ты что-то не среагировал. Вероятно, они мало что отражают. Мне не просто понравилось, я был потрясен разнообразием. Мы уперлись в «Артемиду» и уже многих здесь убедили, что это вершина технической и дизайнерской мысли Европы. Это не совсем так. Есть и другие фирмы. Может, не столь большие, но создающие не менее достойную продукцию как в техническом, так и в эстетическом плане. Они, правда, придерживаются других стилей, но это-то и хорошо. Не всем нравится авангард или тот современный дизайн, который пропагандирует «Артемида». Мне, например, классика больше по душе. Кстати, ее там было много. Знаешь, ампир с бронзовым литьем, классический хрусталь с восточными мотивами, камень… Я до сих пор задаю себе вопрос: не делаем ли мы ошибку?

– Всего не охватишь. Вон с «Артемидой» сколько возни.

– Конечно, но ты опять недотягиваешь… Мы разрекламировали среди богатой элиты артемидовский стиль. Они наживку взяли и активно заглатывают, но ведь мы их не переделали, а только загнали в область моды. Как брюки клеш. Кто их сейчас носит? Да и, если кто наденет, клоуном будет казаться. Те, кто их продавал, сейчас другим торгуют. Очевидная вещь. В нашем случае еще хуже. Поездят они по Европе и поймут, что есть и другое, более близкое к ним по духу и тоже модное. Скажем, под старину захотят жилище оформлять. Посмотри, дома стали, как замки, строить. Этих мы уже сейчас не охватываем. Пока мы всех опередили, но, полагаю, скоро коммерсанты, глядя на наши успехи, станут заполнять нишу. Нас теснить. Если не будем на шаг впереди – затопчут.

– Иными словами, ты предлагаешь начать работать с другими фирмами.

– Конечно. Причем промедление смерти подобно.

– Калеман вряд ли будет рад. Ведь тем самым мы создадим конкуренцию его товарам.

– Думаю, что он понимает неизбежность такого события. Может, поэтому и потащил меня в этот магазин. Напрямую сказать не может. Он ведь сотрудник «Артемиды».

– А как же эксклюзивный договор? Все ведь сегодня построено на нем. Они в Россию обязались продавать только нам, а мы в ответ не должны работать с конкурентами.

– Верно, но как понимать, кто есть конкурент. Надо задать такой вопрос Вольфгангу. Пусть конкретизирует. Например, производитель массивных под средневековье канделябров а-ля рыцарский зал – конкурент? Полагаю, что нет. Или твои любимые поляки производят дешевку, висящую в любом магазине «СВЕТ». Эти-то уж точно не конкуренты.

– Может, и так. Ты что, надумал еще магазин открывать? Со всей Европы светильники свозить? Ты представляешь, сколько для этого денег надо?

– Представляю, но это неизбежность. Иначе потеряем рынок и превратимся в лучшем случае в этакий временно модный салончик. Не забывай еще, что мы втянулись в производство. Георгий обещает к концу года дать продукцию. Грешно его не поторговать в розницу. У нас это в договоре заложено. А деньги… Давай прикинем, что у нас есть… Продажа грузовиков с сопутствующими товарами, склад с торговлей продуктами и одеждой, производство терраблоков. Вернее, его остатки в виде металлоконструкций. Последнее надо в июле, как только погасим кредиты, закрывать. Подожди возражать… Там не за что держаться. Базу по хранению грузовиков перенесем на заводик Александра Павловича, вернее, уже наш заводик, а варить решетки и двери можно где хочешь. Да и прибыли там с гулькин нос. Теперь давай прикинем, что мы можем получить, если закроем склад…

– Ты с ума сошел. Налаженный бизнес. Рентабельный. Я только-только после Серафиминого ухода в него вник. Мы же хотели деньги, которые в варшавском банке накопились, туда в оборотку отдать.

– А сколько там накопилось?

– Тысяч восемьдесят–девяносто долларов. Могу уточнить…

– Не надо. Сейчас не важно, но цифру эту запомним. Так, сколько у нас по продуктам оборотки?

– Порядочно. Тысяч четыреста долларов.

– Эту цифру давай тоже запомним.

– Это же в товаре. Его еще реализовать надо.

– Конечно, можно скидки дать и распродажу устроить. Тысяч триста гарантированно получим.

– Наверное…

– Теперь терраблоки. Саша по товарам на складе и остаткам сырья что имеет?

– Надо уточнять, но у него сплошные неликвиды. Четыре недоделанные установки, куча гидравлических комплектующих, металла, правда, много.

– Не будем сейчас тратить время. Пусть даже сдадим все в металлолом. Десять–пятнадцать тысяч долларов получим и забудем про эту головную боль. Теперь прибыль от двух салонов. Полагаю, что в месяц около пятидесяти тысяч долларов изъять удастся. Предположим, что магазин купим где-то на окраине. Кстати, тот, что я в Кельне видел, вообще черт-те где, чуть ли не за городом. Так вот… Метров четыреста надо брать. Тысяч двести потянет. Мы это можем закрыть варшавскими деньгами и трехмесячной прибылью. За это время если производство и склад закрыть, то тысяч триста–четыреста на обзаведение получится. Вполне достаточно, чтобы четыре-пять фур светильников закупить.

– Ты хочешь все усилия сосредоточить на светильниках? Это по твоей же идеологии в наших условиях опасно.

– Согласен. Грузовики оставим. Там рентабельность огромная. А все остальное закрыть надо. Иначе упустим уникальную возможность стать первыми и, главное, крупными. Пора из детских штанишек вылезать. Повторять фиаско с телефонией недопустимо. Вон как Птушенков на наших костях развился.

– Да, но у нас таких ресурсов не было. Да и… Что вспоминать? Хорошо… А Сашу куда девать?

– Поставим на магазин. Там серьезная работа.