Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

– - Он сейчас на вызове, -- сообщили нам в диспетчерской.
– - Вот-вот должна вернуться машина.

"Вот-вот" растянулись на полчаса. Наконец во двор подстанции въехала "скорая", дежурный врач пошел в диспетчерскую за новым нарядом, а два санитара присели на скамейку и закурили из красной пачки "Примы". А в Чечне Док курил "Мальборо". Такие-то вот дела.

– - Доктор Перегудов!
– - строго сказал я, подойдя к скамейке.
– - С этой минуты вы уволены без выходного пособия!

Узнав нас, он заулыбался, но все же спросил:

– - За что?

– - За служебное несоответствие. Хирургу таскать носилки -- это все равно что генералу чистить картошку.

– - Жрать захочет, так и почистит, -- рассудительно ответил Док.

– - А что было делать?
– - объяснил он, когда мы, покончив с его делами, двигались к Москве.
– - В подольских больницах вакансий не было, а ездить каждый день в Москву -- на дорогу больше потратишь, чем заработаешь. Вот и устроился санитаром. А что? Работа грязная, но вполне честная.

– - Вот примерно такая работа нас всех и ждет, -- сказал я, но в подробности вдаваться не стал. Да и не при водителе же это делать.
– Валера, -- попросил я его.
– - Тормозни у автомата.

– - Зачем?
– - спросил он и из бокса между передними сиденьями извлек трубку какого-то крутого телефона.
– - Звони. Хочешь -- в Лондон. Хочешь -- в Австралию.

– - А просто в Москву можно?

– - Можно даже в Москву, -- подтвердил он.

Я набрал номер Мухи. Ответила его мать. К счастью, я ее знал -- она приезжала навестить сына, когда он лежал с небольшим ранением в нашем госпитале. И даже помнил, как ее зовут -- Алена Ивановна. Она тоже меня вспомнила.

– - А знаете, Сережа, Олежки нет дома, он работает.

– - Где?

– - Как-то даже неудобно говорить. Он газеты продает в электричках.

– - Чего же тут неудобного? Не наркотики же!
– - возразил я, хотя ее слова не слишком-то меня развеселили.
– - На каком вокзале?

– - На Казанском. Голутвин, Черусти, Шатура -- в этих электричках.

– - Спасибо, Алена Ивановна... Так, теперь Трубачу.

Я начал набирать номер, но Док остановил меня:

– - Коле можешь не звонить, он тоже уже на работе.

– - А чем он занимается?

– - Любимым делом.

– - Шмаляет из "калаша"? В Москве?
– - удивился я.
– - В кого?

– - Нет, играет на саксофоне. Днем на Старом Арбате. А вечером или когда погода плохая -- в подземном переходе на Пушкинской. Я там его однажды случайно встретил.

– - И как он?

– - Да как и все, -- неопределенно ответил Док.

– - Ладно, Трубача мы отловим позже, -- подумав, решил я и позвонил Артисту. Мужской, с легкой старческой хрипотцой голос (отец, понял я, профессор Злотников) объяснил, что Семен в театре на репетиции. "Хоть один на своем месте", -- отметил я. Правда, про такой театр -- "Альтер эго" -мне никогда слышать не приходилось. А когда профессор Злотников сказал, что он в Кузьминках, против универмага "Будапешт", я и вовсе озадачился. Какой может быть театр в Кузьминках? Там может быть барахолка у "Будапешта", штук пять пивных и жуткие черные очереди на автобусной остановке в час "пик". Но только не театр. Правда, в этом я мало что понимал. По театрам меня немного потаскала Ольга, когда я был курсантом, а она училась в "Гнесинке". Но этого было явно мало, чтобы чувствовать себя знатоком.

Ну, Кузьминки так Кузьминки. Театр там, как ни странно, действительно был: огромное полукруглое здание на пустыре против "Будапешта", явно не слишком давно построенное. Афиши и рекламные плакаты извещали, что здесь можно по сниженным ценам купить видеотехнику, парфюмерию и много чего еще. Но и для театра место все же осталось. Даже не для одного: там был какой-то Московский областной, еще один областной -- драматический, а рядом с ними и этот самый "Альтер эго" -- "Второе я". Театральная экспериментальная студия. Ближайшая премьера: У. Шекспир "Гамлет". Спонсоры: администрация Чукотского национального округа и московское представительство французской фирмы "Шанель". Ни хрена себе! А кто это сказал, что в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань? Или в этом случае вернее будет: оленя?

Результатами этого театрального эксперимента заинтересовался даже невозмутимый Валера. Он оставил "патрол" у главного входа и включил охранную сигнализацию. Поплутав по лестницам и фойе, мы на цыпочках вошли в зал, где шла репетиция "Альтер эго", и пристроились в заднем ряду.

В зрительном зале свет был погашен, освещалась лишь пустая, без декораций, сцена и режиссерский пульт в проходе у первых рядов. Возле пульта стоял какой-то человек и давал указания осветителям. Лучи софитов побродили по дощатому полу и серым кулисам и сошлись на актере, который в полном одиночестве стоял посреди сцены с кинжалом в руках -- скорее, бутафорским, а может, и настоящим. Это и был экс-лейтенант спецназа Семен Злотников. Он же -- Артист.

– - Текст!
– - приказал ему снизу, от пульта, режиссер. Артист приблизился к рампе, помолчал и начал монолог:

Быть или не быть -- вот в чем вопрос; Что благородней духом -покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством?..

– - Стоп!
– - остановил его режиссер.
– - И снова не так. Не то, не то!..
– - Он резво пробежал по проходу и поднялся на сцену.
– - Категорически не то! Вы произносите монолог так, словно для вас не существует вопроса. Вы заранее отвергаете эту трагическую возможность -- "не быть". Вы презираете ее! Сеня, дружочек, откуда в вас эта агрессивность? Вы же интеллигентный еврейский мальчик, это должно быть противно вашей сути. Если хотите -- даже сути национального характера!

– - Ну почему?
– - попытался возразить Артист.
– - Еврейские мальчики в войне Судного дня раздолбали арабов всего за шесть дней.

Режиссер решительно затряс головой:

– - Я не о том, совсем не о том! Ваш герой, принц Датский, Гамлет, а не израильский штурмовик! Двойственность, вечный разлад в душе, мучительная борьба не с арабами, а с самим собой, со своим "вторым я"! В вас есть этот душевный разлом, я это прочувствовал на просмотрах и поэтому взял вас на эту роль. Это величайшая роль и самая загадочная в истории мирового театра! Я разгадал эту загадку, я нашел на нее ответ. Наш Гамлет станет сенсацией на всех сценах мира!

– - В чем же ответ?

– - Нет, дружочек, нет и еще раз нет! Вы сами должны найти его. Я могу вам в этом только помочь. Вы успеваете записывать?
– - неожиданно обернулся он к темному зрительному залу.

– - Он нас, что ли, спрашивает?
– - удивился Валера.

Оказалось, не нас. От режиссерского пульта поднялась какая-то девица с толстым гроссбухом в руках.

– - Все до последнего слова, -- сказала она.

Но и вопрос Валеры не остался без ответа. Слух у режиссера был, как у хорошей овчарки. Он всмотрелся в глубину партера и довольно резко спросил:

– - Почему в зале посторонние?

– - Сейчас выясню, Леонид Давыдович. Девица подошла к нам и строго сказала:

– - Господа, мы будем рады видеть вас на премьере. А сейчас репетиция. Это -- таинство. Прошу вас удалиться.

– - Миленькая!
– - взмолился я.
– - Мы из Калуги, из молодежного театра-студии. Специально приехали посмотреть, как работает такой большой мастер, как Леонид Давыдович.

А сам подумал: "Только бы фамилию мастера не спросила!"

– - Вы его знаете?
– - с некоторым недоверием поинтересовалась она.