Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

Худущий. Бледный. Небритый.

Живой.

Ольга как увидела его, так сначала глазам своим не поверила, а потом ахнула и разрыдалась, обнимая его и уткнувшись лицом в его колени. А Тимоха лишь смущенно улыбался, гладил ее короткие черные волосы и бормотал:

– - Да что ты? Оль! В натуре! Ну, перестань, все путем, я уже ходить немного могу. Ну, Оль! Слышь? Кончай плакать!..

Следом за солдатами из вертолета появился полковник Голубков. На этот раз он был в сером костюме, сидевшем на нем как-то наперекосяк, будто бы пиджак был застегнут не на ту пуговицу. А с ним -- еще один штатский, лет тридцати, накачанный такой малый, с хорошим открытым лицом. Голубков пожал Сергею руку, представил спутника:

– - Майор Васильев, он в нашей группе. Вадим Алексеевич.

– - Просто Вадим, -- поправил тот, здороваясь с Сергеем.
– - А вы, значит, и есть тот самый Пастух? Много о вас слышал.

– - Ну вот, Серега, твое условие выполнено, -- проговорил Голубков.
– Может, пора нам и о деле поговорить?

Сергей кивнул:

– - Теперь можно...

III

Святые угодники! Если бы кто-нибудь сказал, что мне предложат такое дело и я за него возьмусь, даже не знаю, куда бы я послал этого провидца. Но очень далеко. Очень. Я и теперь не взялся бы за него ни за какие коврижки. Если бы не Тимоха. Они сделали сильный ход. Очень сильный. И выйти из игры я уже не мог.

И главное было совсем не в том, что мы должны будем работать в чужой стране, о которой ни черта не знаем, кроме того, что там танцуют сиртаки. И не в том, что без какого-либо прикрытия. Про оружие и не говорю, какое там может быть оружие! И если бы нужно было выкрасть -- или, как выразился полковник Голубков, переместить -- какого-нибудь бандюгу, мафиози или агента-двойника, вопросов бы не было. Но речь-то шла совсем о другом человеке -- об Аркадии Назарове!

Который во время путча девяносто первого года нес от биржи стометровый российский флаг.

Который стоял рядом с Ельциным на танке возле Белого дома.

И который через несколько месяцев после этого сказал Ельцину прямо в лицо перед десятками телекамер:

– - Борис Николаевич, своим бездействием вы просрали нашу победу!

Он, конечно, не совсем так сказал, но смысл был именно такой, и все это поняли. В том числе и сам Ельцин.

И этого человека "несанкционированно переместить" в Россию?

Полковник Голубков излагал суть дела короткими фразами, без рассуждений -- так, как ставят боевую задачу. Но мне показалось, что немногословие его вызвано другим -- стремлением поскорее с этим покончить.

– - Таким образом, ваше задание состоит из трех частей, -- подвел он итог.
– - Первая: блокировать контакты объекта с третьими лицами. Вторая: обеспечить безопасность объекта. Это -- одна из важнейших задач операции. И наконец, третья -- переместить объект в пункт, который будет указан вам позже. Вопросы есть?

– - По первым двум частям -- нет. По третьей... Чем вызвана эта необходимость?
– - спросил я.

– - Не в курсе.

– - Вот как?

– - Мы солдаты, Серега. Нам отдают приказ -- мы выполняем.

– - Каждый солдат должен знать свой маневр. Это еще Суворов сказал, -напомнил я.

– - Свой, -- подчеркнул Голубков.
– - Даже Суворов не объяснял гренадерам общий замысел.

– - Я не гренадер. А вы не Суворов. Если я что-то делаю, я должен понимать, для чего. Кто в курсе?

– - В Управлении, думаю, только сам Волков.

– -Я хочу с ним встретиться. Голубков кивнул:

– - Доложу.

– - И еще, -- продолжал я.
– - Мне нужна вся информация, которая у вас есть. Досье, агентурные данные, все остальное.

– - Это сверхсекретные документы.

– - Константин Дмитриевич, мы можем работать без оружия. Мы можем работать без прикрытия. Но с завязанными глазами не можем. И никто не может.

– - Он прав, -- заметил майор Васильев, молчаливо присутствовавший при разговоре.

– - Но я же не могу дать ему допуск. И Нифонтов не может. Это наш начальник, -- объяснил мне Голубков.
– - Генерал-майор.

– - Волков может?
– - не отставал я.

– - Он-то, конечно, может.

– - Пусть он и даст. Мне без разницы, от кого я получу документы. Хоть от вашей уборщицы.

Голубков поднялся с бревна, на котором мы сидели.

– - Попробую с ним связаться, -- сказал он и направился к вертолету.

– - Хорошие у вас тут места, -- заметил майор Васильев.
– - Тишина. Простор. Настоящая Россия. А там -- церковь?
– - кивнул он в сторону Заулка, где виднелись три купола, один большой и два поменьше, поблескивающие в закатном солнце позолотой крестов.

– - Да. Спас-Заулок.

– - Действующая?

– - Действующая.

– - Это хорошо. Бабка моя говорила: если храм стоит, значит, земля живая...

Я огляделся. Солдаты подтащили коляску с Тимохой к избе, Ольга уже поила его молоком. Молоко здесь было такое, что к утру в банке набегало сливок на четыре пальца, на нем Тимоха быстро отъестся. Буренки, пользуясь недосмотром, разбрелись по всему берегу Чесны. Я взял кнут и направил стадо в пойму.

Когда я вернулся, майор Васильев стоял у бревна и курил сигарету.

– - Богатый у тебя кнут, -- оценил он.

– - Еще дедовский. Настоящая сыромять. Четыре с половиной метра.

– - Ловко ты им управляешься. Трудно, наверное?

– - Чего тут трудного?
– - удивился я и выщелкнул кончиком кнута окурок прямо у него изо рта.

Он отпрянул, а потом рассмеялся, обнажив ровные белоснежные зубы.

– - Ты прямо ковбой! Лихо! Дай попробовать!

– - Ну, попробуй, -- сказал я и на всякий случай отошел подальше.

Майор примерился к кнуту, с форсом размахнулся и врезал себе по заднице так, что бросил кнутовище и обеими руками схватился за ожженное место.

Полковник Голубков, подоспевший от вертолета, только головой покачал.

– - Пацаны, да и только!.. Беги переодевайся, -- кивнул он мне.
– Волков встретится с тобой в двадцать пятнадцать.

– - К чему такая спешка?
– - удивился я.

– - К тому. Есть свежая информация. Зафиксирован телефонный звонок. Завтра с компаньоном Назарова встречается какой-то тип. Скорей всего -эмиссар КПРФ. Вероятно, будет договариваться о встрече с самим Назаровым. Нужно успеть предотвратить этот контакт.

– - Но я не могу так сразу. Надо найти, кто бы меня подменил. Стадо без присмотра не бросишь.