Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

– - Здравия желаю, -- ответил Голубков.
– - Познакомьтесь, Анатолий Федорович. Это Сергей Пастухов.

– - Мы знакомы. Садитесь, товарищи. Рад, Пастухов, что вы согласились поработать на нас. Не сомневаюсь, что ваша команда справится с этим делом. У вас есть вопросы ко мне. Задавайте. Все. Потому что больше мы с вами не встретимся.

Я начал с главного.

– - Что будет с Назаровым, когда мы доставим его в Москву?

– - Не в Москву, -- возразил Волков.
– - Ваша задача -- переместить его в Россию. А еще точнее -- на польско-белорусскую границу в указанном месте.

– - На польско-белорусскую границу?
– - переспросил я.

– - С детальной разработкой он еще не знаком, -- объяснил Голубков Волкову.

– - Понятно, -- кивнул тот.

– - И все-таки, -- повторил я.
– - Рано или поздно он окажется в Москве.

Волков, видимо, понял, что -- хочет он того или нет -- отвечать на мой вопрос придется.

– - Попробую объяснить. Хоть это и не мой вопрос. Как вы, надеюсь, поняли из этих документов, -- указал он взглядом на письменный стол, словно бы на нем еще лежала серая папка, -- наш объект -- фигура весьма крупного масштаба, человек, широко известный и популярный на Западе и в среде нашей либеральной интеллигенции, с прочным имиджем деятеля демократического толка.

– - Я и раньше об этом знал, -- заметил я.

– - И как вы оцениваете его деятельность?

– - Насчет всей деятельности -- не скажу, не в курсе. Но он мне нравится. А вам?

– - Я отдаю должное его организаторским способностям и умению мыслить государственными категориями, -- уклонился Волков от прямого ответа.
– - Так вот, разногласия нашего объекта с Борисом Николаевичем Ельциным уже давно дают недоброжелателям на Западе и оппонентам внутри страны возможность трактовать их как отход президента от провозглашенной им политики реформ. После неудачного покушения на господина Назарова наши контрагенты усилили пропагандистскую кампанию, обвиняя высшее руководство страны в попытках возродить практику политического террора. Понятно, что это наносит ущерб престижу России и мы не можем с этим мириться.

– - Кто организовал взрыв яхты "Анна"?

– - Я ожидал, что вы зададите этот вопрос. У нас нет сомнений, что это дело рук конкурентов Назарова или его партнеров по бизнесу.

Я промолчал.

– - Если бы это было поручено нашим спецслужбам, как заявляют некоторые западные газеты, он бы не уцелел, -- счел нужным добавить Волков.

Я хотел снова промолчать, но это было уже как-то неудобно и я кивнул:

– - Ну, допустим.

– - Наша задача, таким образом: обесценить карты наших противников, -продолжал Волков, решив, видно, что его доводы меня убедили.
– - Это можно сделать разными путями. Один из них: организовать встречу господина Назарова и Бориса Николаевича, не один на один, конечно, а в ходе какого-нибудь мероприятия. И показать ее по телевидению. Чтобы все убедились, что господин Назаров и президент общаются, как уважающие друг друга политические деятели. Есть еще один вариант. Если вы внимательно читали документы, то должны были обратить внимание на проект Назарова по восстановлению нефтеносности наших загубленных и истощенных месторождений. Он хочет осуществить его с немецкими партнерами. Мы предложим ему средства Центробанка или уполномоченных коммерческих банков, дадим соответствующие гарантии. Эффект понятен: Россия получает миллионы тонн нефти, открываются десятки тысяч новых рабочих мест, а господин Назаров активно включается в деловую жизнь России. И руководит своими фирмами и предприятиями не из Женевы или Лондона, а из Москвы. После этого его уже никому не удастся использовать в политической игре. Я ответил на ваш вопрос? Я спросил:

– - Если все так, для чего вообще эта операция с перемещением? Почему бы просто не объяснить все это самому Назарову? Может быть, это его убедит добровольно вернуться в Москву?

– - Объясните. Ничего не имею против. Это было бы идеальным решением.

– - Вы прекрасно понимаете, что это должен сделать не я.

– - А кто? Сам президент?

– - Или человек, достаточно близкий к нему.

– - Не уверен, что такой человек согласится лететь на Кипр для переговоров с Назаровым. И не очень уверен, что эти переговоры могли бы кончиться успехом.

– - По-вашему, Назаров будет сговорчивей, если мы привезем его со связанными руками и ногами и с кляпом во рту?

– - Послушайте, Пастухов, -- проговорил Волков, -- мы не о том сейчас говорим. Я имею определенные указания и обязан их выполнить. Обсуждать последствия этой акции -- не в моей компетенции. И не в вашей. Давайте в этих рамках и вести разговор. У вас есть конкретные вопросы?

У меня были конкретные вопросы. И не один. Но я понял, что он будет отвечать на них так же. Поэтому сказал:

– - Нет.

– - В таком случае давайте обсудим размер вашего гонорара за эту работу, -- предложил Волков.

– - По пятьдесят тысяч баксов каждому, -- сказал я.
– - Плюс все расходы.

– - Вы сможете обосновать эту цифру?

– - Вам кажется, что это слишком много?

– - Я сейчас не говорю о том, много это или мало, -- возразил Волков.
– Я хочу понять, откуда она взялась. Просто потому, что это красивая круглая цифра, или еще почему?

– - Если мы попадемся на этом деле, все или один из нас, то получим по двадцать лет тюрьмы. Наши семьи должны будут на что-то жить. Пятьдесят тысяч на двадцать лет -- это чуть больше, чем по миллиону рублей в месяц. Не ахти что, но прожить можно.

– - В вашем обосновании мне больше всего не нравится слово "если", -заметил Волков.

– - Если бы вы знали, как оно не нравится мне!
– - ответил я.
– - Но мы должны считаться с этой возможностью.

– - Мы уже заплатили двести тысяч долларов за лейтенанта Варпаховского, -- напомнил он.

– - Вы заплатили не нам. Вы просто оплатили его работу в Чечне. И гораздо дешевле, чем она стоит. Кстати, вы вышибете его из армии так же, как нас?

– - Нет. Он будет уволен по состоянию здоровья.

– - И на том спасибо, -- сказал я.

Волков ненадолго задумался, потом спросил:

– - Как я понимаю, вы не даете мне выбора?

– - Нет.

– - Что ж, я вынужден согласиться. Пятьдесят процентов сейчас, пятьдесят -- после завершения операции. Мы откроем для вас валютные счета в Сбербанке.

– - Никаких Сбербанков, никаких счетов, никаких пятьдесят процентов. Все -- вперед и наличными.

– - Вы не доверяете мне?

– - Конечно, нет. Если бы я имел с вами дело как с частным лицом, я бы подумал, как ответить. Но вы -- представитель государственного учреждения. А сейчас в России госучреждениям доверяют лишь последние идиоты. И их становится все меньше.

На этот раз он думал чуть дольше. Наконец кивнул:

– - Я вынужден согласиться и с этим. У нас есть еще невыясненные проблемы?

– - У меня нет.

– - И у меня нет.
– - Он встал.
– - Желаю удачи.

– - Вам тоже, -- сказал я.

Голубков вышел его проводить, его не было минуты четыре. Видимо, Волков давал ему какие-то цэу. Потом полковник вернулся.

– - Крепко ты его взял за горло, -- отметил он, и неясно было, чего больше в его тоне -- одобрения или осуждения.

– - Надеюсь, -- ответил я.

– - А как он отвечал на твои вопросы, а?

– - Ни одному его слову не верю!

– - Да? Ну-ну!
– - неопределенно отозвался Голубков и как-то словно бы искоса, с интересом посмотрел на меня. И вновь я не понял, одобряет он или осуждает мои слова.
– - Ладно, Пастух, отдыхай. Смотри телевизор, а еще лучше -- спать пораньше ложись. Машина за тобой придет в пять утра. Ключ от входной двери у водителя есть. Когда соберешь ребят, дашь мне знать. Встретимся здесь