Их тайный гость

Как и большинство матерей, она спала чутко. Вернее, не так. Она спала хорошо. Но любой звук из комнат дочерей – девочки жили в разных – слышала великолепно и тут же просыпалась. Когда-то давно, ещё только начав встречаться с Даниилом, она читала книгу о занимательных психологических фактах. В ней в числе прочего рассказывалось и о так называемых «сторожевых центрах». Оказывается, мамы спят, как и все здоровые люди, довольно крепко. Но есть у них этот самый «сторожевой центр», связанный с необходимостью оберегать своих детей, который всегда начеку. Пискнет ребёнок или даже вздохнёт чуть громче – мама проснулась. А громкие слова мужа может и не услышать – спит себе дальше, будто ничем и не потревожена.

Вот и Арина в ту ночь не услышала ни стука щеколды, ни шума, когда кто-то влезал в одно из окон первого этажа, ни щелчка отпираемой двери, ни звуков шагов по старой лестнице, которая хоть и не скрипела душераздирающе, но всегда вздыхала под ногами. Однако лишь только отворилась дверь в детскую, как она встревоженно приподняла голову с подушки и прислушалась. Сначала ей показалось, что это ветерок качнул прикрытую дверь, и от этого чуть задребезжало стекло в ненадёжном переплёте. Но в этот же миг она вспомнила, как, поцеловав уже уснувших дочек, плотно закрыла дверь каждой из комнат. Не прикрыла, оставив щели, а повернула ручки и услышала щелчки язычков.

Но и тут сердце ничего не подсказало Арине. Она просто решила, что одной из девочек не спится, и по привычке стала ждать звука шагов босых ножек по доскам пола. Но не дождалась. И лишь тогда встала и почти в полной темноте – из экономии в их дачном посёлке после полуночи выключали уличное освещение – пошла к дочкам. Марта спала спокойно, тихо посапывая и, как всегда, широко разметавшись по постели. Она вообще давно уже спала очень крепко, почти не просыпаясь ночами. Арина поцеловала её в тёплую щёчку, прикрыла простынкой и вышла.

В тот момент, когда она приоткрывала дверь комнаты старшей дочери, оттуда послышался какой-то звук, Арина по инерции шагнула вперёд, в темноту. Тут же чьи-то твёрдые, недобрые руки схватили её, зажав рот, и вспыхнул свет. В комнате у Миры не было верхнего освещения, лишь торшер, мягкий тёплый свет которого всегда казался Арине очень умиротворяющим и неярким. Но после темноты и он резанул по глазам, заставив зажмуриться. С трудом приоткрыв их, она, не осознавая ещё, что произошло, в ужасе уставилась на кровать дочери. Та была жива. И даже не ранена. И на её девичью честь тоже никто не покушался. Но то, что увидела слезящимися от света глазами Арина, стало одним из самых страшных потрясений в её жизни. Вернее, не то, а кого. Потому что испугали её люди, а не что-то неодушевлённое. Увы, всех троих, что оказались в комнате её старшей дочери в ту ночь, она знала. Слишком хорошо знала.

Июль 2008 года

Константин

В самолёте Соколан снова достал свой блокнот и уставился в записи. Мысль от странных событий постоянно убегала то к таинственно-счастливому виду Светланы, то к стройке, которую он затеял на месте пожарища. Перед отъездом Константин созвонился с бригадиром строителей, успел собственноручно сделать чертежи будущего дома и набросать список необходимых покупок и теперь волновался, не напортачат ли за те несколько дней, что он будет отсутствовать, мастера. Поэтому новые записи в блокноте появлялись медленно.

Константин ещё раз пробежал глазами немногое написанное. В графе «Проблемы соседей» он отметил исчезновение старшей девочки, Миры, голоса и звуки, которые он слышал сквозь сон как раз в ту ночь, когда это произошло, и странное поведение матери пропавшей. Все эти обстоятельства вызывали у него вопросы, ответов на которые не было. Он надеялся, что пока не было.

С его собственными проблемами дела обстояли ещё хуже. Потому он совершенно не представлял, кто мог хотеть его смерти. Подумав об этом такими вот словами, Константин не выдержал и засмеялся про себя. Очень уж наивно это прозвучало. Потому жизнь его, естественно, не была беспроблемной. Случались конфликты, недопонимания, обиды. Но Константин абсолютно не мог вообразить себе какого-нибудь портье, который оказался настолько недовольным оценкой тайного гостя, что решил отмстить. Жена у него имелась только бывшая. Но никаких претензий у Светланы к нему не было. Наоборот, она всегда считала, что Константин слишком много помогает ей и мягко упрекала его за это... Его мозг отказывался представлять в роли злоумышленников и бывших коллег, и родственников, и просто знакомых. Да... Мстить ему, вроде бы не за что. Если и мешал он кому случайно, то только в мелочах, а вот так – до смерти – кажется, никому.

Теперь следующий вариант: выгода от его смерти. Деньги у Константина были, он целенаправленно копил на исполнение своей мечты. Но это была такая смешная, такая незначительная сумма... Да и завещание он пока не писал... И родственники остались только очень-очень дальние... Такие дальние, что доказать родство будет почти нереально... А значит, и в материальном смысле никто не был заинтересован в его смерти.

А что если… Константин замер, боясь спугнуть появившуюся мысль, посидел немного, успокаивая сбившееся дыхание, и теперь уже чётко сформулировал: а что если его пугали? Ну, или предостерегали? И это не месть, не стремление обогатиться после его смерти, а предупреждение? Если поджигатель или поджигатели следили за ним и видели, что он собирался спать в доме у соседей, и подожгли дом, желая не убить, а предупредить его?

От этой мысли Константин едва не подпрыгнул в кресле самолёта. Так, а о чём его могли предупреждать? Что он делал в последнее время? С кем общался? Какими новыми знакомствами обзавёлся? Кому мог перейти дорогу?

Он начал вспоминать все события последних нескольких дней, и пришёл к выводу, что среди них, разумеется, были странные и тревожащие. И эти странные и тревожащие события были связаны с его новыми соседками. Кроме него, рядом с ними больше никого не было. Многодетные соседи укатили на моря. Но тогда получалось, что его дом подожгли, скорее всего, чтобы он и испугался и уехал с дачи. Он не испугался, но уехал. И теперь страшно волновался за своих соседок, не понимая, для чего нужно было убирать его с дачи. Чтобы он не помешал сделать что-то плохое Арине и её детям? Вернее, только одной её дочери. Потому что Мира была в отъезде, как объяснила при нём соседка Марте. Хотя... Ведь Арина врёт, пожалуй. Слишком уж расстроенный и взволнованный у неё вид. Или она просто впервые отпустила девочку от себя и из-за этого так нервничает и переживает?.. Уф-ф... Как тут разберёшься, если соседок даже толком не знаешь?

Мысль о том, что за те дни, которые он проведёт в командировке, с Мартой и её мамой может произойти что-то плохое не оставляла Константина. Правда, тут же на смену этой пугающей мысли пришла другая, отрезвляющая: сама Арина явно беспокоилась только за старшую дочь. Значит, она не ждёт ничего плохого для себя и Марты. Придя к такому выводу, Константин немного успокоился, но решил, что постарается как можно скорее вернуться на дачу и разобраться в непонятной ситуации. И вообще, куда делась Мира? Потому что Соколан, ещё раз прокрутив в памяти события последних дней, уже не сомневался в том, что Аринины слова про внезапный отъезд старшей дочери в гости – враньё... И этот ломик ещё... Зачем им подпирали дверь, если пожар устроили всего лишь для того, чтобы выкурить его с дачи? Или он всё-таки ошибается?

Командировка шла своим чередом. Те три отеля, что он инспектировал, произвели на него вполне благоприятное впечатление, особенно вот этот, красноярский. Оставалось ещё два, один здесь же, в Красноярске, второй в Новосибирске.

Пока Константин успевал всё, что запланировал. Даже с одним из отельеров, заказывавших инспекцию, уже встретился и лично озвучил тому свои впечатления и дал рекомендации. Встречи с другими были назначены в Москве. На каждый из посещённых отелей он тщательнейшим образом подготовил многостраничные отчёты. Отметил, были ли учтены высказанные им при заказе номеров пожелания, оценил все мыслимые и немыслимые услуги, которые предоставляли своим гостям отели и которые он непременно заказывал, дал отзывы работе ресторанов гостиниц. В его обязанности входила и проверка блюд на соответствие по вкусу, запаху, цвету, температуре и размерам порций тому, что заявлено в меню. Влияли на оценку и приветливость и расторопность официантов и метрдотелей.

Для человека стороннего, знавшего о его работе лишь понаслышке, это, пожалуй, прозвучало смешно, но за те шесть дней, что тайный гость Константин Соколан жил в отелях, – по двое суток в каждом – он ужасно устал. Константину всегда было немного неловко перед персоналом, ведь он внимательно отслеживал и фиксировал все их ошибки. Его мучили одновременно чувство вины и огромная ответственность. И после командировок всегда очень, просто очень хотелось домой. Побыть наедине с самим собой и ничего и никого не оценивать.