Их тайный гость

Но в этот раз его неудержимо тянуло не в городскую квартиру, а на дачу. И он даже боялся спрашивать себя, почему, собственно… Но нужно было ещё продержаться четыре с половиной дня, почти пять. И тогда, выполнив наконец все обязательства, он сможет вернуться...

Вечером, накануне переезда в очередной отель, Константину отчего-то взгрустнулось, и он решил спуститься в ресторан. В полутёмном зале было не слишком многолюдно. Тайный гость, который свою работу уже выполнил, чувствовал себя простым постояльцем и, откинувшись в мягком кресле, потягивал коньяк и бесцельно смотрел по сторонам. Была уже почти полночь, когда в двери вошла очередная маленькая компания. Константин равнодушно мазнул по ним взглядом. Двое мужчин в хороших костюмах, а с ними девушка. Сели они по диагонали от Константина и стали делать заказ.

Соколан вспомнил о приличиях, отвернулся от вошедших, жестом подозвал расторопного официанта и попросил принести местные газеты. Было у него такое излюбленное развлечение: погрузиться в мир посещаемого города. А в этот раз всё времени не хватало, и он чуть не забыл, да вот сейчас вспомнил.

Газет было несколько, и он вяло листал их, вчитываясь в незамысловатые местные новости. На окраине в реке утонул человек: полез спасать собаку и не рассчитал силы. Вот ведь судьба... В центре найдена сумка с деньгами. Сумма указана крупным шрифтом, до того велика. Константин с долей восторга представил себе глаза милиционеров того отделения, в которое честный человек принёс найденное, предварительно позвонив в газету и сообщив, где именно будет отдавать деньги стражам порядка, чтобы не провоцировать бедолаг. Вот было бы забавно посмотреть. Пришёл кристальной честности гражданин, выложил на стол сумку с сумасшедшей, особенно по местным понятиям, суммой, а из-за его плеча за реакцией какого-нибудь дежурного капитана уже пара-тройка журналистов наблюдает. «Бедолага», – пожалел дежурного Константин и продолжил листать газеты. Интеллигентная публика ждёт гастролей одного из московских театров, менее интеллигентная, но зато более многочисленная, - выступления группы юмористов… Жизнь бьёт ключом…

Соколан перевернул очередной лист и замер на секунду. Потом, с трудом беря себя в руки, медленно выдохнул, положил газету на стол, снова взял и всмотрелся в знакомое лицо, смотревшее на него с газетного листа. Изменившееся, конечно, лицо, всё же больше десяти лет прошло, но вполне узнаваемое.

Что ж… Довольно высоко залетел… В главное кресло большого города метит… И ведь попадёт… На секунду поднялось в душе желание сделать какую-нибудь гадость, чем-нибудь помешать, навредить. Но тут же вступили в игру воспитание и природная порядочность. Константин лишь длинно выпустил сквозь зубы воздух, сложил газету и, стараясь унять нахлынувшие недобрые чувства, снова рассеянно оглядел зал, не зная, что и как теперь делать.

Глаза медленно скользили по сидящей довольно разношёрстной публике. Вот местные братки, старательно маскирующиеся под приличную публику, - аж покраснели от натуги, сердешные: не ругнуться, ни на пол плюнуть, ни девицу свою за аппетитное бедро ущипнуть. И что уж их в такое приличное место занесло? Ведь не ужин, а сплошное издевательство. У окна устроились явно командировочные. Ага, из Питера: то и дело, будто специально поддразнивая сидящих за соседним столиком москвичей, щеголяют своими «поребриками» и «парадными». Москвичи посмеиваются чуть снисходительно и в знак протеста нарочито громко рассказывают друг другу о «бордюрах» и «подъездах». Интересно, когда им всем это надоест?.. У выхода трогательная парочка. Явно не богаты и женаты уже лет десять. Что-то отмечают. Возможно, годовщину свадьбы. Наверное, для них выход в такое недешёвое место – редкость…

Взгляд переместился дальше, скользнул по группе мужчин и девушке, направился вглубь зала и вернулся обратно к всё той же ничем не примечательной, на первый взгляд, компании, которую он заметил когда они только пришли. Все сидели тихо, не привлекая к себе внимание. К ним, пока Константин изучал местную прессу, прибавился ещё один человек, устроился спиной к проходу и сейчас ел. Соколан хотел уже уходить, но что-то в этой компании… нет, не показалось странным, не встревожило, не позабавило, а… просто зацепило. Будто спешащего человека слегка локтем задели, несильно, чуть-чуть. Константин хоть и отвык за два года от своей прежней службы, но навыков всё же не растерял. А потому чуть подобрался, стараясь сделать это незаметно, и исподволь снова глянул на ту компанию.

Двое мужчин сидели к нему спинами. Того, чьё лицо он видел, Константин совершенно точно не знал. Память на лица у него была великолепная. И ошибиться он не мог.

Мужчины сосредоточенно ели, изредка бросая реплики девушке, которая сидела вполоборота к Константину. Та тоже ела, но явно без аппетита, скорее просто ковыряла еду вилкой. И она тоже показалась Константину незнакомой: высокая небрежная причёска, сооружённая из слегка вьющихся волос, цвет которых в полумраке зала от определить затруднился, изящный профиль, тонкая шейка совсем юной особы.

Ничего подозрительно в ужинающей компании не было. И Соколан совсем уж было пришёл к выводу, что ошибся, когда девушка вдруг довольно резко тряхнула головой, заколка, удерживающая её густые волосы, то ли расстегнулась, то ли сломалась, тяжёлые волосы упали на спину, и он – тут же – узнал её. Через проход от него больше чем в четырёх тысячах километров от своей едва не обезумевшей от горя матери и младшей сестрёнки сидела в обществе троих мужчин Мира, старшая дочь Арины.

Константин так растерялся от неожиданности, что пару раз моргнул обескураженно и сам себя нещадно обругал: теряет, ох, теряет он квалификацию. Взяв себя в руки, он отвёл взгляд и принялся наблюдать за происходящим краем глаза. Насколько он видел и понимал, девушка сидела совершенно свободно. Никто её не удерживал. Никакого насилия к ней не применяли. Оружием не угрожали. И тем не менее, четырнадцатилетняя Мира была здесь, с чужими людьми, а не рядом с матерью… Хотя… Может быть, что мужчины эти вовсе никакие не чужие, а очень даже свои, родственники или друзья семьи… Ага, а Арина пребывает почти в невменяемом состоянии просто так. Хобби у неё такое – трепать себе на досуге нервы…

В этот момент полубредовый поток его мыслей был прерван. Продолжая делать вид, что она ест, Мира быстро и остро глянула на него. Константин замер: было совершенно очевидно, что она его не просто заметила, но и узнала. Он просидел в ресторане ещё десять минут, успев перехватить несколько столь же очевидных взглядов. Наконец, он поднялся и громко сказал подбежавшему официанту:

– Запишите на мой счёт, пожалуйста. Семьсот седьмой номер.

Тот кивнул и с лёгким поклоном удалился, красиво и изящно лавируя между столиками. Но Константин смотрел не на него, а на Миру. Та на его слова тоже еле заметно кивнула и даже едва уловимо улыбнулась краешками губ. И ему оставалось гадать: правильно ли он её понял, и правильно ли она поняла его?

– Константин Дмитриевич, благодарим за визит, - профессионально душевно отозвался метрдотель. А Константин снова излишне громко, чтобы услышала Мира, поделился:

– Завтра я уезжаю. На шесть тридцать уже такси заказал. Так что тоже благодарю вас и всего хорошего.

Метр распахнул перед ним двери:

– Счастливого пути. Надеемся, вам у нас понравилось.

– Спасибо, - кивнул Константин, - очень. – И быстро пошёл через холл к лифтам. Надо было хоть немного поспать. Если он правильно понял, ночь ему предстояла весёлая и, скорее всего, бессонная.

Июль 2008 года

Константин

Она поскреблась в его дверь уже под утро. День хоть и сократился уже, всё же почти середина июля, но светало ещё очень рано. С его седьмого этажа был виден просыпающийся город. Константин, подняшвись к себе после ресторана, так и не спал и то сидел на балконе, чутко прислушиваясь, к происходящему в коридоре, то ходил по номеру.

Сначала он обострившимся слухом уловил лёгкие шаги, потом небольшую заминку у его двери и, наконец, негромкое царапанье. Тут же шагнул и тихо отворил. Умница Мира стремительно и беззвучно скользнула внутрь, подождала, пока он запрёт дверь и только потом рухнула в кресло.

– Спасибо вам, я думала, вы меня не узнали! Я вот вас сразу узнала, хотя только пару раз видела и в… - она помялась, но всё же продолжила, - несколько в другом виде.

Константин улыбнулся, вспомнив драные джинсы и растянутую футболку, в которых он щеголял на даче.

– Ты специально волосы в ресторане распустила? Чтобы я обратил на тебя внимание?

– Да, а то вы меня до этого только лохматой видели, - девочка быстро кивнула и на мгновение стала похожа на свою младшую сестру. – Вы мне поможете?