Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Хоботы касаются меня.

— Нет!

Я не хочу лишаться темноты! Не хочу видеть эту слепую реальность!

ЗАРИСОВКИ. Пошли меня в баню

— Пошли меня в баню, — просит она.

— Иди в баню.

Их ботиночки ступают по каменистой тропе, впереди виднеются горы, полные сапфиров. В этой реальности они — маленькие зеленые мохнатые инопланетяне, заблудившиеся на негостеприимной планете.

Тысячечленистонооогий злобоедрораптотолааазмус ыпрыгивает на тропу. Он уже сто седьмой по счету. Пыщ-пыщ, говорят их бластеры, но этого мало, хитин крепок. Пыщ-дыдыдыщ, пуляют они еще, но не, нифига, быздыуууфщык-БУМ

говорит рокет-лаунчер, и расфердыщнутые щупальца тысячечленистонооогогооо злобоедрораптотолааазмусааа разлетелись по тропе, окатив главных героев, как и положено, водопадом дурно пахнущей фиолетовой слизи.

Вытерли лица, продолжили путь.

— Пошли меня в баню, — снова просит она.

— Иди в баню.

— Нет, ты просишь без души, — она кокетливо оборачивается. — Признайся, ты просто не умеешь посылать в баню!

— Иди в баню!

— Уже лучше, но… — в этот миг на тропе появился уже сто семьдесят девятый по счету огрооомнобрюхоинсектовииидный жаднокракеноктулхуоооид.

Пубубуум — сказал пулемет, пули вырвали клоки плоти из брюха огромнобрюхоинсектовидного жаднокракеноктулхуоида, но огромнобрюхоинсектовидный жаднокракеноктулхуоид продолжил двигаться на них, тогда она сорвала с плеча связку гранат, бросила в огромнобрюхоинсектовидного жаднокракеноктулхуоида, БАМБАМБАМБААМ, и огромнобрюхоинсектовидный жаднокракеноктулхуоид расфердыщнулся по тропе, ровно как и тысячечленистоооногий злобоедрораптотолааазмус парой игровых минут назад.

— … но все равно недостаточно убедительно, нет. Помню, у меня был парень, так вот он…

— Иди в БАНЮ!

Ещё один тысячечленистонооогий злобоедрораптотолааазмус — тыдыыщ буум баах, можно продолжить диалог.

— Ещё разок?

— ИДИ в баню!

— Во-от, куда лучше! Смотри!

Теперь на тропу запрыгнули с двух разных сторон: позади него еще один, юбилейный сто восьмидесятый огрооомнобрюхоинсектовииидный жаднокракеноктулхуоооид, а позади нее — тысячечленистоооногий злобоедрораптотолааазмус, как вы и правильно посчитали, сто девятый.

— Бери тысячечленистоооногогооо злобоедрораптотолааазмусаа! — кричит он. — А я возьму огромнобрюхоинсектовидного жаднокракеноктулхуоида.

Пыыщ! Пудуум! Буум! Баабаах! Тыдыдыыщ!

— Заклинило!! Заклинило! — кричит она, пока ее тело сжимают щупальца и педипальпы. — Пошли! Пошли меня!

— Иди ТЫ в баню!

?алгоритм активирован?

?объект переноса выбран?

?выбрана точка респавна «Баня»?

И он остался один

*да, вы угадали, его так назвали, чтобы было удобно копипастить, чтобы добить объем, а еще у меня рядом с компьютерным столом только что по стене прополз паук — так что осторожно используйте эту фразу

ЗАРИСОВКИ. Сруб

Ты чужая здесь, на этой земле.

Нет ни крова, ни покоя тебе в краях к северу от Московии. В краях, поражённых порчей Дива, где уже полсотни лет после войны миров не живут люди Машин.

Зачем ты здесь? Здесь теперь живут люди Дива, и нет места тебе среди них. Ты ли плела косы русалкам в заводях? Ты ли пела песни болотным василискам в камышах? Ты ли оставляла пироги лешему на перекрёстке лесных троп?

Нет, ибо ты — человек Машин. Твои люди живут теперь за неровным Барьером, рассекшим материк с востока на запад на две неравные части.

Я знаю, как такие, как ты, живут там. В твоём доме было всё. Машины твоего дома давали тебе еду, одежду, правили тебе тело, дарили

музыку и сны. Машины твоих улиц уносили тебя за час за горизонт, в любую точку твоего мира.

Здесь нет ничего из этого. В твоей руке всё ещё прибор, который никогда не будет работать здесь, за Барьером. Почему тебе наскучил старый мир? Почему ты ищешь меня?

* * *

Ты находишь меня на третий день, уставшая, голодная и грязная. Тебя не учили жить в лесах и деревнях, но старуха с косой обошла тебя стороной. Повернув голову, ты видишь мой туманный силуэт на окраине и делаешь первый робкий шаг.

Что ж, иди ко мне.

Ты проводишь нежной рукой по стене. Старый сруб пахнет сыростью, гнилью и стариной, но не бойся этого. Внешность обманчива, я молод. Сними ржавый замок с двери, войди в сени, только не запнись о куски штукатурки, упавшей с потолка.

Перешагнув порог, ты видишь, что в первой комнате пусто. Твои зрачки расширены в полумраке. Ты слышишь плеск воды и отворяешь двери в гостиную. Посреди неё стоит большая деревянная купель.

Ты жадно вдыхаешь пар с духом лесных трав. Потом замираешь на миг, сомневаясь, но, наконец, расстёгиваешь грязный комбинезон, распускаешь волосы и предстаёшь перед моим взором, нагая и наивная.

Я меняю облик и кладу тебе руку на плечо через десяток минут, когда ты нежишься в тёплой воде. Ты оборачиваешься и испуганно смотришь на своего домового. Не бойся, я сделаю всё, чтобы помочь тебе стать одной из нас.

* * *

под впечатлением от группы «СРУБ»

ЗАРИСОВКИ. Эрнест Фругилегус, или экстракт филфака

(Тема мини-зарисовки звучала как «Мистер Грач идёт за тобой». Роман Зюскинда в 2000 знаков).

Товарища Фругилегуса на втором курсе филфака хотели все. И на первом. Но стеснялись, ведь его звали Эрнест. Как Че Гевара, как Хемингуэя, как…

Рослый блондин балтийских кровей был единственным парнем на потоке, одним из пяти мужчин в факультете, включая двух старых профессоров, сторожа и инфантильного аспиранта Евгения. К тому же, комсомолец и спортсмен. Эрнест слушал Дип Пёрпл и ходил в джинсах. У Евгения не было шансов.

Фругилегусу посвящали стихи. Робкие Зоечки записывали мечты про него в дневничках, девицы посмелее, вроде Викторий, оставляли анонимные любовные письма, и лишь пара рисковых девиц решалась подойти и пофлиртовать, густо краснея.

Евгений злился. Ещё два года назад он был здесь альфа-самцом, ещё жил на устах тот робкий поцелуй от дипломницы Лены. Особенно тосковал аспирант по Наташе с греко-романского.

Он решил действовать по-научному: сходил к Тамаре Порфирьевне, специалистке по зельям и привороту, и попросил чего покруче.

— Вот тебе экстракт грача, — сказала старуха, ударив в пергамент страниц. — Пей по капле три раза в день, он даст мужскую мощь.

С тех пор пузырь экстракта поселился в препараторской, и дела Евгения стали идти чуть лучше: то Рая улыбнётся, то Ира подмигнёт.

В тот день случилось страшное. Пузырь стоял на краю стола, когда в кабинет явилась уборщица тётя Зина. Неловким движением швабры она смахнула пузырёк, и он упал в ведро, разбившись. Почувствовав странное, тётя Зина пошла с ведром в туалет, но на лестнице столкнулась с пробегавшим мимо Фругилегусом. Экстракт грача облил молодого Эрнеста с головы до ног.

Поделиться с друзьями: