Имодести Блейз

– Это история о любви Лето, богини утренней зари, и Номиона, бога покровителя дорог, путников и мореходов. Даже тот Повелитель узнал об этой истории случайно. Откуда о ней знаешь ты?

Имодести казалось, что она впервые разговаривает с эти мужчиной. Впервые, за все время их знакомства он был не Повелителем, а просто Денетсу Беленом. С него слетела вся надменность и высокомерие. Как будто он обнажил перед нею себя настоящего, и девушке не хотелось ни врать, ни обманывать.

– Это не мой секрет, - просто ответила ему она, не желая вступать в дальнейшие споры.

Как не странно, но Повелитель не стал допрашивать её дальше, приняв этот ответ. Он повернулся, чтобы уйти.

– Ты можешь не идти на это задание, - неожиданно горячо воскликнула Имодести, схватив его за руку. – Я скажу, что ошиблась в трактовке знаков Богини…

Повелитель только улыбнулся. Он обнял её за плечи и притянул к себе. Сердце у несчастной Имоди готово было выпрыгнуть из груди. Неужели сейчас он снова поцелует её?

– Имодести Блейз… Имоди, - с нежностью заговорил он. – Там, куда я пойду, будет очень опасно… подари мне этот поцелуй. Без условий… без принуждений… Просто подари.

Разве могла она отказать мужчине, которого сама отправила насмерть? Тем, более что отказывать то в принципе и не хотелось.

– Да! – выдохнула она и поцеловала его. Один робкий неумелый поцелуй в губы, но он произвел на Повелителя огромное впечатление. Мужчина крепче сжал её в своих объятиях и поцеловал в этот раз сам.

Сколько длился этот поцелуй, сложно было определить. Положил ему конец шум за дверью. Мгновенно волшебство, единящее их, рассеялось. Она снова стала неприступной колючкой Имодести Блейз, а он высокомерным и самоуверенным Повелителем.

– Удачи, – все же пожелала ему на прощанье Имоди.

Повелитель расплылся в по-мальчишески самоуверенной улыбке:

– Удача, для слабаков. У меня есть хороший план.

Подмигнув ей на прощанье, Денетсу и растворился.

– И почему мне казалось, что нечто подобное ты и скажешь? – вздохнула ему в след Имодести и добавила, уже для себя любимой. – Что-то я слишком раскисла, пора завязывать с книжками о любви.

– Убью Эвриала, за то, что подсовывал ей столько этой любовной чуши! – бесновался наблюдавший за происходящим Марис, которого едва удалось удержать от того, чтобы он помешал Имодести и Повелителю.

– А что сразу Эвриал?! – обиделись где-то сбоку. – Может, если бы не книжки о любви, она вообще читать бы не научилась. И, что тебе, собственно говоря, не нравиться?

– Дракона ей завали! – негодовал мужчина.
– А чего дальше пожелает эта романтическая натура? Аттракцион под названием «вышиби дверь замка и спаси принцессу»?

– Да чего ты так кипятишься, милый? – попыталась успокоить его Солейн. – Ну, романтики ей захотелось, ну, так она же девочка. Ей можно…

– А, ничего, что этот дракон последний в своем виде, «милая»? И, кстати говоря, под моей опекой, как и этот … кхм.... Повелитель. И оба, между прочим, вымирающие виды. Хоть бы один подумал о продолжении рода! – злился мужчина.

– Ну, один вон уже озаботился. Так, озаботился, что наша с тобою единственная дочь не знает, куда от него деться. Ты ещё не забыл? – рассердилась для разнообразия уже Солейн.

– Но, милая. Повелитель нужен в этом мире для равновесия сил. А черный дракон вообще последний. Как миру без черного дракона? – пытался объяснить ей свою точку зрения мужчина.

– Ну, значит, пусть эти два вымирающих вида между собою сами решат, кто из них вымрет быстрее. Я все сказала! – пресекла она все дальнейшие попытки пререкаться.

И как раз вовремя, чтобы заметить, как посреди комнаты появилась из ниоткуда прекрасная роза. Имодести с улыбкой взяла её в руки, и с абсолютно глупым выражением лица, которое бывает у безнадежно влюбленных села на подоконник.

– Нет, - сказала наблюдающая эту сцену женщина, - мне однозначно нравится его стиль.

– А мне – нет, – отрезал мужчина.

– Что-то мне подсказывает, что шансы дракона на выживание резко выросли, – прокомментировал, стоящий рядом Эвриал.

ГЛАВА 6. ВЕПРЬ ЭРИФМАН

Очередные проводы Повелителя на подвиг проходили с грандиозным размахом. Такого праздника не было на памяти Имодести. Люди сходились в Ан-Грайне отовсюду. Тут и там слышались незнакомые наречия. Хоть Имоди и привыкла к тому, как безбожно коверкают слова приезжие из других городов, когда просят благословения, но сейчас девушка словно оказалась в другой стране. И даже более того – люди в этой стране не понимали друг друга. И речь не о противоречиях, которые неизбежно возникают у пусть и живущих бок о бок людей, но все же имеющих разные понятия о том, что хорошо лично для него и для города в целом. Нет. Имоди четверть часа наблюдала за тем, как житель Агнар Борга и житель Стейнума пытались что-то объяснить друг другу каждый на своем языке. Имодести одинаково не понимала, что вязкий язык одного мужчины, в котором почти в каждом слове звучало «кхе», что каркающий язык другого. И уйти не могла, потому, что спорщики удерживали Верховную жрицу за руки, и апеллировали к её мудрости, ожидая от неё решения. Видно эта мудрость, которой они ждали, должна была идти в комплекте с тиарой Верховной жрицы. Другого объяснения тому, как она так внезапно стала «мудрой» девушка просто не находила. Как собственно и самой мудрости.

Слава Богине, потом пришел Эвриал, который понял в чем проблема и от имени Имодести со всем разобрался.

Были и случаи, когда девушка хохотала до слез. Жители Ан-Грайне не могли спокойно игнорировать такое количество иностранцев. И первое, что делали, когда выпадала такая возможность – учили бедняг матерным словам и необычным обычаям старого города Ан-Грайне. Имоди чуть не померла от смеха, когда к ней пришла целая делегация из Мистаса за благословением, и у каждого в этой делегации, от мала до велика была лапша на ушах. Или когда детишки продавали приезжим очень красивый фрукт алого цвета, который ароматно пахнет и сладкий на вкус. Но есть его нельзя, потому, что от него во рту все немеет и увеличивается слюноотделение. Бедняги потом по три дня ходили с тряпочкой у рта. И многое другое в таком роде.

Но слава богине обходилось без серьезных последствий розыгрышей.

Имодести взирала на праздник со смесью гордости и зависти. Гордости, потому, что эту радость для народа организовала именно она. Имоди решила отомстить Денетсу, и прежде, чем уходить с площади объявила:

– Повелитель, в своей безграничной милости и щедрости, хочет, чтобы весь народ Ан-Грайне радовался вместе с ним. Поэтому, он объявляет семь дней празднований для народа за свой счет.