Император ярости

На мгновение мир становится тихим и спокойным, за исключением высокого, звенящего звука в ушах — но приглушенного, как будто через ватные шарики.

Я моргаю, откашливая серую пыль с потрескавшихся губ, когда поднимаю голову, только тогда осознавая, что я на земле.

Святой. Черт.

Пыль и обломки заполняют воздух, затягивая церковь дымом. Смутно слышу крики и людей, мечущихся в поисках укрытия, но все звучит далеким, приглушенным звоном в ушах.

На мгновение зрение плывет, мой ум пытается догнать хаос вокруг. Но затем, сквозь дымовую завесу, я заставляю себя сесть, мой пистолет все еще крепко зажат в руке.

Фургон охвачен пламенем, жар обжигает воздух вокруг него. Дым валит густыми, черными клубами, и я слышу треск пламени, пожирающего обломки. Я поднимаюсь на ноги, игнорируя боль в боку, пока сканирую комнату в поисках любых признаков нападавших. Так выползает из-под разбитой скамьи, показывая мне знак «ок», пока яростно кашляет.

Все, о чем я могу думать, это Фрея.

Я не вижу ее сквозь дым.

Мне нужно найти ее.

Такеши внезапно рядом, хватает мою руку, пытаясь потянуть к выходу.

— Пошли! — кричит он мне в ухо. — Нам нужно уходить!

Я отталкиваю его, мои глаза все еще сканируют комнату. Не уйду, пока не увижу ее. Пока не узнаю, что она в безопасности.

Затем, сквозь дым, я замечаю ее через открытую боковую дверь — пригнувшуюся за машиной снаружи, Кир и его люди образуют защитный круг вокруг нее. Ее лицо бледное, глаза широко раскрыты от шока и ужаса.

19

ФРЕЯ

Голос Кира заполняет библиотеку, его низкие, резкие команды прорезают тишину. Я сижу, свернувшись в кресле с высокой спинкой, с бокалом виски в руке, жжение алкоголя удерживает меня, пока я пытаюсь осмыслить все это. Быстрая, жестокая атака в церкви стала резким напоминанием об опасности, скрывающейся в тени нашего мира.

Напротив меня Кир ходит взад-вперед, телефон у уха, его выражение лица холодное. Его слова отрывисты, тон деловит, когда он отдает приказы тому, кто на другом конце провода, переключаясь между английским и русским.

Это тот Кир, которого видят большинство людей — босс Братвы, который всегда контролирует ситуацию и на шаг впереди. Но я знаю лучше. Под этой холодной, расчетливой внешностью скрывается человек, который вырежет собственное сердце ради тех, кого считает семьей.

Это утешительное чувство, на которое я привыкла полагаться, которое вытащило меня из довольно темных мест с тех пор, как я стала одной из тех, кого он считает семьей. Когда остальной мир становится черным и холодным, я всегда знала, что Кир будет рядом.

Я делаю еще один глоток виски, позволяя его теплу разлиться по груди. Ставлю бокал и смотрю на ноутбук. Мои пальцы летают по клавишам, пока копаюсь в различных онлайн-базах данных, которые нашла в даркнете, пытаясь найти хоть крупицу информации о нападавших.

Пока ничего. Ничего. Ноль. Ничего.

Кто бы ни организовал это, был дотошно осторожен. Что только делает меня более решительной раскрыть правду.

К счастью, сегодня никто не погиб. Но это не значит, что мы все вышли невредимыми. Лев, один из людей Кира, находится в больнице с куском взорвавшегося фургона, все еще застрявшим в животе. Есть также четверо других людей Николаевых, которые получили осколочные ранения и потребуют времени на восстановление.

Мягкий звук прерывает мое сосредоточение, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, что Анни ответила на мое первое сообщение. Пока я здесь на карантине с Киром в его особняке, она в пентхаусе своего нового мужа — по настоянию Кензо, кстати.

Я:

Ты УВЕРЕНА, что там все в порядке??

Анника:

Да. Куча охраны. В лобби стоят пятеро парней Кензо, плюс трое Кира.

Слава богу.

Анника:

Ты в порядке?

Я:

Я в порядке. Немного потрясена. Типа WTF.

Я:

Думаешь, враги Кензо или наши?

С таким количеством сил Якудзы и Братвы в одном месте, задним числом, было бы почти более шокирующе, если бы кто-то не попытался использовать свадьбу как возможность для атаки — если бы они были достаточно самоубийственны или глупы, чтобы попробовать.

Анника:

Без понятия, честно. Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО больше похоже на ход Братвы, чем Якудзы.

Она не ошибается. Это русские — фанаты прямых, взрывных атак. Якудза более тонкие. Типа, если бы это были они, я бы ожидала, что свадебный торт будет отравлен или что-то в этом роде.

Анника:

Кир отправил людей присмотреть за Дэмианом, верно?

Я:

Как будто это не было моей первой мыслью?

Я:

Или Кира?

Наш квази-брат только что перенес последнюю операцию перед свадьбой, и она прошла успешно. Но врачи собираются держать его в коме еще несколько дней, чтобы убедиться.

Я понимаю, откуда берется беспокойство Анники. Обычно Дэмиан — сильный, помешанный на спортзале, самоуверенный, готовый стрелять крутой парень. Но пока он ослаблен и лежит без сознания в больничной кровати? Он идеальная цель для тех, кто хочет причинить боль Киру.

Анника:

Извини, просто в панике

Я:

Я знаю. Я тоже. Просто дразню тебя. Да, сейчас в больнице около десяти парней.

Кир заканчивает звонок резким приказом и бросает телефон на стол, потирая виски, пока опускается в кресло напротив меня. Он выглядит нехарактерно уставшим. Кажется, даже он не может противостоять давлению.

Я:

Мне нужно идти. Я помогаю Киру с разведкой. Свяжемся позже?

Анника:

Конечно. Люблю тебя, будь осторожна.

Я:

Веселитесь в свой особенный вечер!

Анника:

Ненавижу тебя.

Я улыбаюсь, закрывая приложение для сообщений.

— Какие-то успехи? — спрашивает Кир, его глаза скользят к моему ноутбуку.

Я качаю головой.

— Пока ничего. Кто бы это ни сделал, они хорошо замели следы.

Он вздыхает, его выражение лица темнеет.

— Хорошо. Продолжай, если сможешь. Я хочу найти этих ублюдков и повесить их за яйца.

— Или яичники.

Он смотрит на меня. Я пожимаю плечами.