Императорские изгнанники

У Пинота отвисла челюсть, прежде чем он издал нервный смешок.
– Вы, конечно, шутите.

– Я выгляжу так, как будто я готов шутить?

– Но... но нам нужно ополчение для защиты города! Что мы будем делать без них?

– Купи себе меч и научись им пользоваться – вот мой совет. Возможно, вам будет полезно защищать свою собственность, а не платить другим, чтобы они делали это за вас. В любом случае, мне нужны твои люди. Все пятьдесят. Если к ночи их не будет, я пошлю Аполлония и его людей восполнить недостачу, начиная с тебя и твоих друзей, стоящих здесь.

– Это возмутительно!
– прорычал Пинот, его жирные щеки тряслись от ярости.
– Я заявлю протест наместнику!

– Присоединяйся к очереди, - сказал Аполлоний веселым тоном.

– Ваш протест принят к сведению, - заключил Катон.
– Жалуйся, кому хочешь, но к ночи эти люди будут у меня.

Он прищелкнул языком и натянул поводья, повернув коня, чтобы присоединиться к проходящей мимо колонне покрытых пылью ауксиллариев, потеющих под тяжестью снаряжения, прикрепленного к их походным фуркам. Аполлоний задержался еще на мгновение, чтобы насладиться дискомфортом людей из города.

– До новых встреч, жители Августиса. Только убедитесь, что это будет не сегодня вечером. Я буду не в восторге, если мне придется спуститься, чтобы забрать вас для пополнения наших рядов.
– Он коротко наклонил голову в знак прощания и повернул свою лошадь, чтобы догнать Катона.

*******

С дороги, ведущей к форту, сооружение выглядело достаточно грозно, но когда они подошли к воротам, Катон увидел, что на дне рва лежат кучи мусора, а фундамент стены местами разрушается, и трещины идут вверх к валам. Вблизи рва, на склонах и по дну росли чахлые кусты. Это было не столь важно, так как они могли помешать нападавшим. Однако они придавали форту запущенный вид, и Катон решил отремонтировать и привести в порядок операционную базу когорты, как для поддержания дисциплины, так и для улучшения обороны.

Ворота были открыты, как только приближающаяся колонна была замечена полуцентурией, посланной подготовить казармы к занятию ауксиллариями и подготовить запасы провианта. Командовавший центурион Пеллий выстроил своих людей в две шеренги по обе стороны ворот и отдал приказ отсалютовать, когда Катон вышел из-под сторожки. Он сел в седло и оглядел окрестности. Казармы, похоже, были в хорошем состоянии, а форт был достаточно велик, чтобы вместить стандартную вспомогательную когорту в пятьсот или около того человек. Колонна, которую он вел из Тарроса, была почти вдвое больше, благодаря двум сотням ополченцев, которых он собрал по дороге. Дополнительные люди означали, что форт будет переполнен до тех пор, пока последние ополченцы не будут отправлены на новые аванпосты, которые должны были быть построены вокруг вражеских земель.

Он повернулся обратно к опциону.

– Внешняя часть форта, похоже, в плохом состоянии, Пеллий.

Лицо офицера помрачнело от упрека, затем он сглотнул и ответил.
– Мы занимались внутренней его частью, господин. У меня еще не было времени заняться стенами и рвами.

– Это не отговорка, - прорычал Катон. Он не одобрял офицеров, чьим первым побуждением было оправдываться, независимо от того, насколько они были обоснованы. Как преторианец, Пеллий должен был принять критику на свой счет. Теперь на его имени появилась заметка.

– Плацин!

– Господин.

– Распредели людей по казармам. Пусть ополченцы распределятся по баракам, в которых находятся твои люди.

Плацин замешкался.
– Разумно ли это, господин? Это вызовет некоторые трения, учитывая, что мы собираемся расширять ряд помещений.

Это было справедливое замечание, но Катон взвесил его с учетом других соображений. Люди из отрядов ополчения уже роптали по поводу своего призыва в кампанию, и было бы неразумно давать им возможность массово высказывать друг другу свои претензии, подрывая тем самым их боевой дух. Лучше было бы рассредоточить их среди вспомогательных подразделений, где межотрядные трения заняли бы их умы, и где их можно было бы даже подтолкнуть к приобретению некоторых солдатских привычек. Как бы то ни было, они в большинстве своем были плохо обучены и непригодны, если судить по тому, как они неуклюже шли в хвосте походной колонны. Отставших было слишком много, и только отправив назад центурионов Корнелия и Порцина, чтобы они орудовали своими витисами, ему удавалось каждый день сохранять колонну в целости. Ополченцы годились только для гарнизонной службы, где они высвобождали ауксиллариев для укрепления колонн, которые Катон планировал использовать для удара в сердце вражеской территории.

Плацин кашлянул, и Катон понял, что отвлекся от своих мыслей. Он встретил взгляд центуриона.

– Прикажи им расположиться вместе с твоими людьми, как я уже сказал.

– Да, господин.

– Как только люди разместятся, передай всем офицерам, чтобы они пришли на инструктаж в штабной барак, как только прозвучит сигнал об начале первой ночной стражи.

– Хорошо, господин.

Катон сошел с коня и передал поводья одному из людей Пеллия. Подав знак Аполлонию присоединиться к нему, он отправился пешком через форт к дальней стене, которая шла вдоль вершины скалы над рекой. Солнце светило им в спину, и скала, на которой был построен лагерь, отбрасывала длинную тень на лес внизу. С минуту они молча смотрели на открывающийся вид, прежде чем Аполлоний заговорил.

– Боюсь, что найти наших друзей-разбойников среди всех этих деревьев будет все равно, что найти стеклянные бусы в зернохранилище.

– Вполне. Но если кто-то и может это сделать, то это ты. У тебя большой опыт разведки и шпионажа.

Аполлоний улыбнулся.

– Прости, что указываю на очевидное, но есть некоторая разница между пустынной местностью восточной границы и тем густым лесом, что я вижу.

– Да, определенно есть. Однако человек с твоими талантами всегда приспособится к обстоятельствам. Твои люди готовы?

Аполлоний кивнул.

– Как только ты отдашь приказ.

– Хорошо. Тогда возьми все необходимое из запасов и отправляйся с первыми лучами солнца. Мне нужно, чтобы ты нанес на карту маршруты через леса, все поселения, принадлежащие вражеским племенам, а также их лагеря. Это операция по сбору разведданных, имей в виду. Никакого героизма. Собери как можно больше информации и доложи мне через десять дней.

– Избавь меня от лекций о героизме. Я не Макрон.

– Нет. Ты им и не будешь. И его будет не хватать, когда придет время нанести удар по врагу.

Аполлоний пристально посмотрел на него.

– Я подозреваю, что его не хватает гораздо чаще.

– Возможно. Но с этим ничего не поделаешь. Наши пути разошлись, и мне придется справляться самому.

– И как обстоят дела?

Катон покачал головой и размял затекшую мышцу на шее.
– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Это то, что должны делать шпионы, префект. Конечно, меньше вопросов только тогда, когда мы стараемся быть незаметными.

– Как насчет того, чтобы просто вести себя по-дружески?

– О, если это наша цель, то можно, пока наше присутствие не стало взаимно невыносимым.

– Я думаю, что мы, возможно, достигли этой точки...
– Катон повернулся к нему.
– У тебя есть приказ. Не рискуй ни жизнью своих людей, ни своей собственной. Если вы сможете захватить несколько пленных для допроса, тем лучше. Свободен.

– Свободен? Вот так просто.

– Так у нас принято в армии. Побудь здесь достаточно долго, и ты привыкнешь к этому.

– Я не уверен, что хочу этого, но пока что я буду подыгрывать.
– Аполлоний приложил палец к брови в неформальном приветствии и повернулся, чтобы спуститься по стене.