Императорский отбор для попаданки

«Что-то притих товарищ…» — отметила краем сознания. Спохватилась, что больше не слышу деятельной возни прохвоста, потому что он мог найти выход и уйти, оставив меня одну. Вздрогнула, открыла глаза и наткнулась на белую мордочку, склонившую над моим лицом. Снежок почти вплотную сидел ко мне и заинтересованно разглядывал меня сонную.

— Съесть хочешь? — проворчала я. Кот красноречиво закатил глаза.

— Иди, обниму, — протянула к нему руку, ведь вдвоем греться легче, как резким взмахом лапы он ударил меня, полоснув кожу когтями. Боль не смертельная, но ощутимая. А еще обидно. Я к нему со всей душой, а он…

— Ай! Знаешь, кто ты! — вскрикнула. Хотела смахнуть пальцем выступившую на ранке кровь, но прежде пушистый злодей смазал алую капельку лапой, отпрыгнул и впечатал мохнатую конечность пол центра комнаты.

Несколько мгновений ничего не происходило. Я уже хотела начать ругаться, как телом ощутила гул. Он усиливался, набирал мощь, задрожали каменные стены…

Я завертела головой, ожидая жути, и она не заставила себя долго ждать. С пугающим грохотом и резким порывом воздуха один из восьми проходов открылся, явив чернильное, бездонное нутро, из которого повеяло… стариной. На удивление приятно пахнущей.

Мы со Снежком переглянулись. Однако заходить не спешили.

Бросив на меня горделивый взгляд, ученый кот двинулся к проходу.

— Подожди меня! — прошептала я дрожащим голосом и на цыпочках, стараясь не издавать лишних звуков, догнала его.

У черной, густой тени мы остановились.

Неизвестность пугала. Там ведь может быть кто угодно. Даже магическое чудовище! То-то Снежок не спешил заходить и выжидающе смотрел.

— Я боюсь! — повертела я головой и отступила на шаг. — Я вообще трусиха. Пойдешь первым?

Прохвост прищурился, снисходительно муркнул и, сделав два неспешных шага к проходу, протянул в черноту лапку — ту самую, которой промакнул мою кровь с ранки.

Ничего не произошло. Мы со Снежком переглянулись.

Недоумение на его мордочке такое красноречивое, смешное, что я не удержалась и съязвила:

— Думал, моя кровь обладает особенными свойствами? — развела руками. — Ошибся. Но может быть… твоя… — Разыгрывая пройдоху, просипела жутким голосом, выставила пятерню, будто хочу выпустить из его тельца кровь, и нависла над ним…

Снежок, храбрый кот, не ожидал подвоха. Вжал голову, прижал уши, попятился…

Мне бы его еще попугать в наказание за все, что он вытворил. Любит же притворяться глупым, а я тоже могу, но не выдержала и рассмеялась.

Смех разошелся по комнате, устремился в черный проход, отозвался в глубине, а потом вернулся таким оглушительным грохотом, что я упала на пол и закрыла уши.

Снежок запрыгнул на спину и растянулся маленьким тельцем, закрывая меня от силы, устремившейся на нас.

***

Подобно лавине, могучая сила неумолимо неслась на нас. Сильнее затряслись стены, посыпалась каменная крошка, пол заходил ходуном. Из прохода вырвался ледяной, колючий ветер. Несколько мгновений, всего несколько секунд он нарастал, чтобы обрушиться раскатистым, оглушающим грохотом.

Волосы поднялись дыбом. Я закричала, приготовилась к боли.

Стремительная неумолимая сила накатила бушующей волной, придавив к полу каменной тяжестью. Выдавила из легких воздух, из груди жалкий хрип, а потом внезапно откатилась обратно, забрав с собой шум, грохот и ярость.

В мертвой тишине замерло время. Казалось, что даже мое сердце перестало биться, и я доживаю остатки жизни. Но… время шло, а сознание мое не меркло.

Пошевелилась. Теплый комочек, согревающий похолодевшую спину, напомнил, что весь этот ужас я пережила не одна.

— Снежок?! — позвала тихим шепотом, но даже он в затишье показался оглушительным.

Кот не отреагировал. Тогда я приподнялась. Не сразу, но до меня дошло — он не двигается.

— Снежок?! — чтобы растормошить его, повела плечом. Он начал съезжать. Каким-то чутьем сообразила, что соскальзывает по ткани платья совсем не так, как обычно делал это. Не грациозно и ловко, а неуклюже…

Едва успела поймать белое тельце рукой, чтобы не упал на каменные плиты. И поняла, что он не без сознания.

— Снежочек! Очнись! — мои истошные крики огласили подземелье.

Оно больше не было пугающим, темным, холодным. Света как будто стало больше, но мой мир померк из-за бедняги, который лежал на руках и не шевелился.

— Снежочек! Ну что же ты?! — нежно потискала неподвижную белую лапку с розовыми холодными подушечками. Почесала ледяной нос.

Он не шевелился. Не дышал. Даже сердечко его не билось.

Я задрожала от страха. Пусть котейка хитрый, может даже, коварный и даже шпион, но только за храбрый, мужественный поступок я простила ему все обиды.

Зарыдала в голос. Прижала неподвижное пушистое тельце к груди, пытаясь согреть и как-то помочь. Голова Снежка с грустной мордочкой повисла, и мне стало страшно.

Обливаясь слезами, я тормошила кота, поглаживала, растирала, уговаривала очнуться. Просила, умоляла и обещала все простить, но добилась только, что маленький рот приоткрылся, и из него потекла розовая слюна, подтверждая ужасную догадку.

Я не могла поверить. И не хотела верить. Он ведь единственное существо в этом мире, которому я доверяю. И пусть в последние дни появились сомнения, сейчас мой маленький пушистый рыцарь, слабый и беззащитный в сравнении со мной, кинулся и прикрыл меня собой.

Позабыв о пугающих катакомбах, о заточении, я ждала и надеялась, что еще не все потеряно. Чтобы не упасть от головокружения и слабости, облокотилась спиной о стену и словно ребенка начала его укачивать. Слезы застилали глаза, и я не сразу заметила прикосновение шершавого языка к запястью.

Из-под полуприкрытых век Снежок бросил на меня короткий взгляд. Хотел, чтобы я успокоилась, а во мне все только встрепенулось, перевернулось. Он живой! Еще живой, но ему плохо, больно! И пусть он крепится, храбрится, мне не нужны слова, чтобы понять это. Я должна сделать все, чтобы он не умер! Но что я могу?

У меня с собой ничего нет! Завертела головой, пытаясь найти выход. Темный проход больше не был мрачным, пугающим. Напротив, он манил приглушенным светом и обещал уют. Не знаю, не обман ли это, но если я быстро пройду по нему, может быть, смогу выбраться и помочь Снежку.