Императорский отбор для попаданки

— Я тоже любила внимание, когда была юной. Однако когда выходила в общество, общалась с равными, — многозначительно улыбнулась графиня.

— Ольха, ступай, — легким жестом Димка отпустила меня.

— Вы так добры! — присела я в реверансе и послала старой карге теплую улыбку, которой обезоружила ее.

Чем стоять за стулом и делать вид, что я статуя, лучше оказаться у себя, отдохнуть…

Развернулась, чтобы уйти, однако принц, сидевший около матери, подал знак одному из слуг. Мужчина тенью оказался около меня и шепнул:

— Следуйте за мной, лея.

Он подвел меня к другой двери. Я, не споря, вышла в нее и перенеслась в свою комнату…

«Вот тебе и запрет магии!» — пребывая в удивлении от щедрости Селебрина, я прошла к двери и открыла дверь в Димкины покои, откуда вкусно пахло едой… И едва не поперхнулась.

Снежок сидел на столе на задних лапах, а передними держал ложечку и размешивал ягодный отвар, задумчиво смотря в окно!

Не веря увиденному, я потерла глаза. Он продолжал размешивать. Даже разок задел по чашке, и раздался нежный звон, после которого я ахнула.

Кот вздрогнул, уронил ложку.

— Снежок?!

После вскрика, он махнул хвостом, смел со стола чашку, еще вазочки и сиганул к балкону.

— А ну, стой! — ринулась я за ним. Но он, проворный, уже вскочил на балконные перила и готовился прыгнуть на соседский балкон. — Стой, иначе всем все расскажу! — Прошипела я.

Не из-за злости, а от избытка чувств. Я была поражена, очарована и шокирована.

Снежок замер, повернул белую мордочку. И я увидела глупую, испуганную мордашку обычного кота. Но меня уже не провести. Хватит, побыла дурочкой!

— Иди сюда, — поманила пальцем. Пока он раздумывал, подходить или сбежать, я приблизилась и взяла его на руки.

Тельце его напряжено. Он готов в любой момент удрать, но почему?

Уже в комнате, я подняла его, заглянула в большие глаза и строго спросила:

— Почему ты скрываешься? Шпионишь? Ну-ка, признавайся, кот ученый, на кого шпионишь?

Кот склонил голову набок, разглядывая меня. Капелька ехидства все же проскользнула в его взгляде, мол, а что ты можешь сделать? А потом он открыл рот и завопил нахально:

— Мау! Ма-ау! — да так, будто я его лишала котовьей гордости.

Я дернулась, прохвост вывернутся и в два прыжка удрал на балкон, с которого по резным каменным выступам перебрался на соседний балкон. А с него по балке вниз и в сад…

Стоя на балконе, я с грустью смотрела на удаляющееся от меня белое пятнышко.

Вот что это было? Или кто это был? Друг? Очередной враг? Шпион?

Снежок убежал, и я почувствовала себя совершенно одинокой. Птичкой, запертой в роскошной комнатушке императорской резиденции, где нет друзей и никому нельзя доверять.

Было обидно и очень горько.

Я ведь была с ним искренней, говорила то, о чем думала… И опять попала в чью-то ловушку.

Появилось даже подозрение, что Снежок — шпион от Ворона, который жаждет собрать обо мне больше сведений. Или Селебрина? Сама мысль о шпионаже показалась пугающе коварной. И обидной. Но чем больше я думала, тем более страшные мысли приходили в голову.

Возвращение шумной Димеи заставило меня собраться.

Нельзя признаваться в промахе, поэтому я повинилась, что разбила красивый сервиз, и стала терпеливо выслушивать ее мысли о вечере и грядущем пикнике.

***

— Все были недовольны твоим присутствием, — пожаловалась маркизетта, позабыв, что сама искала у меня поддержки. Сама взяла за руку. И сама хотела, чтобы в решающий момент я была рядом, разделив с ней неприятности и насмешки. К эгоизму Димеи я привыкла, относилась спокойно, поэтому пожала плечами и предложила логичный вариант:

— На пикник дойдешь одна?

Сидевшая у зеркала Димея медленно повернулась ко мне.

— Пошла бы, но… — она прищурилась подозрительно. Новомодная челка закрывала ее лоб и надежно скрывала продольную морщинку, что появлялась в такие моменты. — Компаньонки приглашены тоже. Не знаешь почему?

— Нет, — покачала я головой, продолжая раскладывать вещи. Да, Селебрин делает некие намеки, но флирт со служанкой не повод приглашать нее с претендентками на пикник. — Может быть, принц пытается казаться добрым и великодушным?

— Возможно, — с радостью согласилась Димея. Объяснение ее успокоило, и она улыбнулась, вспомнив о ненаглядном. — Ты проводишь меня, мелькнешь издалека, а потом исчезнешь. Будешь неподалеку, но никому не попадаясь на глаза.

— Как скажешь.

Провести время в спокойствии и тишине, любуясь красотой парка? Я только «за». Не попадаться на глаза заносчивым аристократкам? Тоже с радостью. Избежать нежелательного внимания принца? «За» руками и ногами. А если бы имела хвостик — и его бы подняла, радуясь возможности немного отдохнуть, потому что в эту ночь мне снова предстоит быть Золушкой, перешивающей платье вредной сестрицы.

— Дим, может быть, лучше нанять портниху? — попыталась найти малюсенькую лазейку. — Она мастерица своего дела. Сделает гораздо лучше, чем я.

— Нет уж! — проворчала маркизета, отправляясь в ванную. — Она разнесет о моем наряде по всему дворцу, а я хочу быть завтра неотразимой. Так что не ленись. Иначе пожалуюсь-пожалуюсь Эверию! — Погрозив пальцем, скрылась за дверью.

Уже скоро маркизета сладко спала, а я продолжала корпеть над нарядом.

До самого утра отпарывала воланы, кружева от наряда, который она выбрала для случая, и старательно пришивала на лиф легкий шифон, расшивала подол цветным жемчугом.

Я не швея, терпением никогда не отличалась, но ради свободы проявила чудеса выдержки и старания. Платье вышло оригинальным. В нем Димея, несомненно, выделится на фоне кружевных «тортов», но мои шея и спина! Они ныли, а пальцы, исколотые иглой, болели.

Мне удалось поспать чуть больше часа. Но настроение окончательно испортилось, когда Димея вылила мне на лицо холодной воды.

Злая как ведьма, я вскочила и брызнула на нее остатками влаги.

— Ну ты чего! — обиделась она. — Я думала, ты будешь просыпаться долго…

— А ласкового слова у тебя не нашлось?

— Ты же служанка. Я не должна находить для тебя ласковых слов, — недовольная, что капля попала в глаз, маркизета направилась к зеркалу.

— Следующий раз у меня тоже не найдется! — уже завтра не найдется.

Пока Димея примеряла украшения, я перекусила наспех вчерашним печеньем. Так-то оставляла кусочки для Снежка, но он тоже оказался не друг, а так…

Таковы нравы дворца. Это я, наивная, думала, что делаю доброе дело, а оказалось, что меня, доверчивую дурочку, использовали. К каким это может привести последствиям? Разным, сердцем чую. Поэтому, как только подвернется возможность, расскажу все Эверию.