Империя Искушения

Этого было достаточно. Мне нужно было уединиться с ней, чтобы мы могли поговорить наедине.

Я начал подниматься, но обнаружил, что пистолет Сегрето снова направлен на меня. — Даже не думай об этом, — сказал он на нашем языке. — Я отрежу тебе яйца и засуну их тебе в глотку.

— Уйди с дороги, старик, или я тебя убью.

— Дай мне ключ от вездехода, — крикнула Валентина. — А потом вы двое сможете забить друг друга до смерти.

— Fratello⁹², — сказал я, зная, что мой брат поймет. Я не мог позволить Валентине уйти без меня.

— Если он ее коснется, ты умрешь, — тихо сказал Сегрето, затем бросил ключ Валентине. — Ты умеешь им управлять?

— Ты шутишь? У всех ребят тут они есть. Я научилась этому в средней школе.

— Не уходи, — сказал я. — Per favore, amore. Ты должна позволить мне объяснить.

— Нет никаких объяснений этому. — Она схватилась за ручку задней двери. — Кроме того, я была дурой, что поверила хотя бы одному твоему слову.

— Я никогда тебе не лгал.

Потянув дверь, она широко распахнула ее. — Конечно, мистер ДиМарко. Продолжай говорить себе это. — Она замолчала и закрыла глаза, ее грудь тяжело вздымалась. Я подумал, что она, возможно, согласится выслушать меня, когда она сказала: — Не убивай моего отца, Лука. И не трогай его. Если у тебя есть хоть капля порядочности, хоть капля уважения ко мне, ты не причинишь ему вреда. Дай мне слово, что у тебя осталась хоть какая-то честь.

Мои мышцы дергались от насилия, таящегося прямо под поверхностью моей кожи. Я хотел заставить Сегрето заплатить за то, что он когда-либо вмешивался в мои отношения с Валентиной. Теперь она ненавидела меня, и было неясно, смогу ли я когда-нибудь получить ее прощение.

Он заслужил за это страдания.

— Валентина, — сказал я, вложив в это слово все свое неудовольствие.

— Нет, не надо, Валентина. Обещай, что не причинишь ему вреда. Он сказал, что не убивал дочь этого человека. Этого должно быть достаточно для тебя. Остальное не имеет значения.

Остальное? Она имела в виду нас двоих? — Если я согласен, то ты должна выслушать мое объяснение.

— Это твое обещание?

Я стиснул зубы и выплюнул: — Да, я обещаю не причинять ему вреда, если ты меня выслушаешь.

— Ладно, тогда. Я выслушаю твое объяснение. — Она горько рассмеялась. — Напиши мне текстовое сообщение, и я обещаю его прочитать.

Прежде чем я успел что-то сказать, она исчезла за дверью, убедившись, что захлопнула ее за собой. Через несколько секунд квадроцикл взревел. Она дала газу, и мы услышали вой двигателя, когда она уехала.

Сегрето отступил на несколько шагов, но не спускал с меня пистолета. — Она заслужила знать.

Я упер руки в бока и пригвоздил отца Валентины суровым взглядом. — Ты же знаешь, что я забочусь о ней, но ты настроил ее против меня. Я должен убить тебя за это.

— Но ты человек слова, — сказал он. — Так что ты этого не сделаешь. По крайней мере, один из нас думает о своих интересах.

— Я беспокоюсь о ее интересах. Вот почему я не похитил ее, вот почему я помогаю ресторану. Я сделаю все, что угодно, ради твоей чертовой дочери!

Сегрето медленно опустил пистолет. — Вот почему ты собираешься ее отпустить. Она заслуживает лучшего, чем жизнь в клетке и крови.

Глава Тридцатая

Валентина

Я нашла Мэгги в главном дегустационном зале.

В поисках уединения я вчера сбежала в винодельню Fiorentino Winery, покинув крошечный домик у озера. Я знала, что Лука подойдет ко мне в траттории или в моем доме, и я определенно не собиралась возвращаться в особняк. Мэгги приняла меня, не задавая вопросов.

Женщины были чертовски лучшими.

— Вот ты где! — помахала мне моя подруга, стоявшая с тремя мужчинами за круглым столом.

Они все посмотрели на меня, поэтому я выдавила улыбку. Без сомнения, она была такой же хрупкой, как мои внутренности, холодной и бесчувственной. Когда я приблизилась, я увидела, что они пробуют вино.

Я потянулась за пустым стаканом и открытой бутылкой. — Именно то, что мне было нужно. Спасибо за завтрак, Мэгс.

Она положила руку на бутылку, останавливая меня. — Давайте начнем с кофе, ладно? Адам, ты принесешь Вэл чашку чего-нибудь крепкого и черного?

— Конечно. — Адам был парнем, с которым мы ходили в старшую школу, и он работал на винодельне несколько лет. Он направился к бару, пока Мэгги просила остальных мужчин уделить нам минутку.

Когда мы остались одни, она сказала: — Я знаю, что твое сердце разбито, но давай подождем до пяти часов, прежде чем начнем пить.

— А как насчет полудня?

Моя подруга не шутила. — Вэл, он этого не стоит. Ни один мужчина этого не стоит. Но особенно преступник, который лжет тебе и хочет сдать тебя итальянской полиции!

Я призналась ей во всем вчера, рыдая и уничтожая коробку салфеток. — Я знаю. Я просто… Мне нужно, чтобы это чувство ушло. — Я потерла грудь, которая казалась пустой и болезненной. — Я так устала быть грустной, Мэгс.

Выражение лица Мэгги смягчилось, когда она сжала мою руку. — Я знаю, детка. Это намного больше, чем горе, которое ты терпишь последние несколько лет. Это кажется мне несправедливым. Вот почему я собираюсь дать этому итальянцу по яйцам, если когда-нибудь увижу его снова.

— На самом деле, я бы хотела увидеть, как ты это сделаешь.

— Он уже пытался с тобой связаться?

— Не знаю, я до сих пор не включила телефон.

Вчера я воспользовалась телефоном Мэгги, чтобы проверить состояние Роберто, а также связаться с Джованни. Роберто заверил меня, что с ним все в порядке, но я настояла, чтобы он взял несколько выходных, чтобы отдохнуть. Джованни, казалось, хорошо держал тратторию в руках, и он сказал мне не приходить вчера вечером. Я решила, что один выходной вечер не повредит.

Принесли две кружки кофе, одну для меня и одну для Мэгс. Ее был легкий со сливками, как раз такой, как она предпочитала. Мы поблагодарили Адама, и он вышел из дегустационного зала.

— Он знает, какой кофе ты любишь, — сказала я, поднося кружку к губам. — Интересно.

— Заткнись. — Губы Мэгги скривились, словно она боролась с улыбкой. — Он мой сотрудник.

— Значит, ты об этом думала. — Я отпила кофе, и миндальный ликер сразу же ударил мне в голову. Да благословит Бог Адама. Он подлил мне в кофе что-то. — Это лучший кофе, который я когда-либо пила. Я думаю, ты должна выйти за него замуж.