Империя. Цинхай

Сказав это, он развернулся и побежал обратно.

Энди было уже не до церемоний, приличий и вежливости. Он не намеревался провожать Рави и тех детей Дзи-си, что решат уехать. Догадываясь, что скорее всего уедут все, он умчался решать дела с чиновниками, чтобы не видеть, как распадается уют его дома. Поэтому обедать Дами пришлось в одиночестве, если не считать прислугу и охрану. Гости были слишком заняты сборами. Скоро снова настанет ощутимая тоска, безлюдные и гулкие помещения дворца покроются невидимой пылью брошенности. Дами не представляла, как переживёт подобную зиму, и закончится ли это невольное отшельничество по весне, но в случае войны она предпочитала всё-таки затишье, чем перестрелки над головой. Хоть бы у Энди хватило сноровки и мощи для того, чтобы отразить агрессию Дзи-си!

Размышляя об этом, Дами шла с обеда в сопровождении Сандо и Тэкёна по галерее, куда ещё попадало солнце. Ей по-прежнему не хватало тепла, которого она искала хотя бы в лучах, насыщенных ультрафиолетом. В минуту её глубокой задумчивости наёмник почему-то дёрнулся и, идя ещё секунду назад сзади, оказался рядом. Дами успела только повернуть к нему голову, когда Тэкён заслонил собою весь свет и прижал её несильно к стене.

– Что происходит?! – ошарашено бросила госпожа Лау.

– Осенние злые мухи, - прошипел сквозь зубы Сандо и, отбросив из обожженной ладони пулю, которую поймал на уровне височной части головы госпожи Лау, прыгнул в окно второго этажа, чтобы успеть поймать отважного стрелка, попытавшегося прикончить жену Энди и сестру Дракона. И возлюбленную Джина, ради которого её спас вольный брат и тайный, но настоящий золотой.

========== Переезд ==========

Механизм наблюдательности в наёмниках не отключался никогда, а механизм преследования включался автоматически. Проходя подготовку на Утёсе богов, вольные братья пили шаманские зелья и курили их травы, вводящие в состояние замедленного восприятия времени. Это состояние требовалось тщательно запоминать и уметь запускать силой воли. Постепенно наёмники приходили к тому, что временно-пространственное движение воспринимали на секунду быстрее, чем обычные люди. Сложнейшая практика, психологический контроль казалось бы неподвластных мозгу структур. Пользуясь именно этой развитой способностью, появлялась возможность заметить пулю и поймать её. Сандо не мог её не увидеть. Многие делали ошибку, считая, что вольные братья в состоянии ловить убийственный свинец только видя выстрел. Такую же ошибку, наверное, допустил и стрелявший, чем активизировал в наёмнике оплаченную функцию – защиту от врагов и нейтрализацию врагов. Тэкён, плотно закрыв собой Дами, повёл её подальше от просматриваемых площадок, в безопасное помещение, и Сандо, свободный в своих действиях, рванул на всех скоростях добывать покушавшегося.

Ноги ударились о землю, мягко спружинив, выпрямились толчком, внеслись в затеняемый грабом и дзельквой сад. Солнце светило в лицо, создавая трудности по разглядыванию силуэтов. Но Сандо ещё со второго этажа прикинул примерно, с какой точки был выстрел, и он устремился туда, раскидывая ветки, обламывая заросли кустарника. Вся хранящаяся в запасе энергия в такие моменты впрыскивалась в кровь, в лёгкие, в мышцы, придавала силы, неутомимость. Сандо не следовал по тропинкам и дорожкам, а прорвался насквозь, перепрыгнув через ограждения клумб и лавочку. Кто посмел стрелять? Уже синьцзянцы? Киллер успел спрятаться на территории или попытается сбежать? Прятаться от Сандо бесполезно, следы он найдёт, а по ним любого достанет из-под земли.

Наёмник достиг того места, откуда предполагал выстрел. Там было пусто. Он посмотрел в сторону особняка – да, с прицельной винтовкой галерея как на ладони. Притоптанность на щебне, которым посыпали тропу, была невидна, камень не прогнётся. Туалетная вода? Сандо втянул воздух носом. Человек не был дураком, с запахами поосторожничал. Заглядывая за кусты, за отцветшие стебли пионов с тёмно-зелёными узкими листьями, подхваченные подвязкой в охапки, туда и сюда, золотой искал, в какую сторону направился горе-убийца? По щебню два направления, к подъездному двору и к одному из входов в особняк. Первое – слишком заметное, Тэкён наверняка уже поднял на уши синеозёрных, второе – тоже глупое, загнать себя в ловушку, надеясь, что в особняке не заметят человека с оружием? Или оружие отбросили? Сандо быстро и зорко прошарил по траве вокруг, и в метре увидел примятую. Ага, хороший прыжок! Но там впереди стена, ограждение территории. Оттуда могли появиться, спрыгнув с неё, но самым логичным было бы туда же и сбежать. Наёмник сиганул в ту сторону, поспешил к стене. Камеры наблюдения были свёрнуты в этом месте, не работали. Это мог сделать только кто-то из домашних, сначала отключить, а потом вывести из строя. Система регулировалась из подвала, где дневала и ночевала дежурная охрана, но подключиться к проводам можно на всём их протяжении до этих камер.

Сандо перелез через стену и, ещё не спрыгнув с неё, посмотрел вдаль. Уменьшающийся контур, бегущий за ближайший холм, чтобы скрыться. За спиной болтается винтовка. Эмбер! Вольный брат достал пистолет и приметился. Убивать её нельзя, необходимо выяснить, чего она добивалась, на себя или кого-то трудилась? Девушка была уже на приличном расстоянии, и отсвечивающее солнце смазывало края её фигуры. Сандо выстрелил в ноги, но промазал. Плюнув на пистолет, он убрал его и, снова спрыгнув на землю, помчался за дочерью Дзи-си. Вот так-так! Она стреляла в Дами, хотела избавиться от неё. Ради чего? Старалась задобрить отца, получила от него задание, хотела освободить место наследника Цинхая? Мотивы женщин всегда трудно угадать. Наёмник набрал бешеную скорость, максимальную, на какую был способен, но и у девушки была отличная спортивная подготовка, к тому же, она принялась скрываться сразу же после выпуска своей пули, до появления карателя. Через пару минут она заметила преследование, постаралась убыстриться. И он, и она летели по неровной почве, высушенной ветрами осени, на пределах своих возможностей. Если она стреляла в Дами, связана ли она с предыдущими покушениями? Они сбежали в небольшую котловину, предшествующую повороту за холм, в ней пожухлые пучки травы торчали из супеси. На подъём бег затруднялся, Эмбер споткнулась, быстрее выправилась и заторопилась дальше. Винтовка била по её спине. Сандо догонял её, длина ног выигрывала по сравнению с ногами Эмбер, да и силой он превосходил её многократно.

Гонка длилась уже больше дюжины минут, и они вот-вот должны были поравняться, расстояние сокращалось. Эмбер поняла, что скоро до неё дотянутся и, остановившись, резко скинула оружие, развернулась и бросилась в атаку. За время совместных тренировок она хорошенько изучила тактику боя вольных братьев. Сандо понял это с первого же удара, не без труда увернувшись. Но в спортзале девушка не показывала и десятой части своих способностей, своей резкости и ловкости. Она скрывала, таилась, играла в слабость и добывала информацию. Кто же она? Кому служит? Ради чего всё делает? Сандо сошёлся с ней в рукопашной, держа мысль о том, что убить её нельзя, сначала вопросы. У Эмбер же, похоже, такой установки не было, она бросалась яростно, её движения были уверенными и отточенными. Они были коварными и хитрыми, рассчитанными на то, чтобы победить любым способом, хоть подлым, хоть некрасивым. Она даже швырнула горсть пепельной земли в глаза Сандо, но тот успел прикрыть их и уклониться от нападения на слух и осязание, чувствуя по веянию воздуха движения соперницы. Он боролся, как и положено вольному брату, но эти приёмы были предусмотрены девушкой, которую ими невозможно было теперь обезвредить. У Сандо оставалось два пути: применить технику Тигриного лога, или же не до конца изученную технику Николаса Тсе, которой тот немного поделился с бывшим коллегой. Если оставлять Эмбер живой, то ей нельзя было показывать связь с золотыми, кто знает, приходилось ли ей с ними биться и опознает ли она подобное мастерство? Сандо выбрал приёмы Николаса. Удивленная дочь Дзи-си, никогда прежде не сталкивавшаяся с подобным – старший брат отказывался обучать её, - не нашлась, как из отражающей защиты перейти в атаку. Подключив шаньсийскую школу кунг-фу, которую Сандо когда-то учуял в её замашках, Эмбер рискнула добраться до болевых точек наёмника, чтобы исполнить захват, но это не удалось. Повалив её на спину, золотой сомкнул руки китаянки одной своей и, достав нож, приложил его к горлу, усевшись сверху девушки.

Прежде чем сказать что-либо, спросить, он решил отдышаться. Чёлка Эмбер упала ей на лицо, и она, прижатая затылком к земле, никак не могла откинуть её с правого глаза. В пылающем взгляде побеждённой не было ненависти, только суровая готовность к любым последствиям. Сандо только сейчас увидел её настоящую, не милую, не улыбчивую, не дружелюбную как рубаха-парень девчонку. Такая не чешет за ухом своего пса, целуя в нос, такая отдаёт команду «фас!», чтобы псина растерзала кого-нибудь. Нет, в Эмбер не было чего-то такого, что можно ждать в генетической предрасположенности от маниакально злобного отца, но дерзость в подрагивании скул и жар огня в глазах выдавали весомую зловредность.

Переведя дыхание, Сандо упёр лезвие в шею сильнее.

– Ну, и какого чёрта ты это хотела сделать? – В зрачках Эмбер судорожно бежали какие-то идеи, запасные варианты, так что мужчина невольно ухмыльнулся: - Лучше не рыпайся и не пытайся уже бежать. Говори!

– Какая разница, зачем я это хотела сделать? Ты должен убить меня за это? Убивай! – Сандо задумался, как бы выбить из неё правду? Мужику бы он кулаком заехал в челюсть, а вот избивать женщин прежде не доводилось. Куда ей можно ударить без ущерба для собственной чести? Сердце чувствовало, что без пыток обойтись не получится.

– Покушение на Хангёна – тоже твоих рук дело? – Эмбер поджала губы, не собираясь ничего произносить. Не желая тратить время напрасно, и тем заодно мучить себя укорами совести, Сандо отвёл нож от шеи девушки и, не думая и не глядя, полоснул по её плечу от локтя до акромиона*. Эмбер прокричала. Из-под рассеченной кожи полилась кровь. – Говори! – прикрикнул Сандо.

– Да! Да! Хангёна хотела убить я, доволен? – зыркнула на него девушка, стискивая от боли зубы.

– Зачем?!

– А сам как думаешь? – прошипела она, чувствуя, как густая кровь липнет к руке, обливая её теплом. В этот момент Сандо озарила страшная догадка, та, за которую он готов был уже отринуть и совесть, и честь золотого.

– А Николь? Покушение на неё – тоже ты?!

– К отравлению Николь я не имею никакого отношения…

– Скажи правду! – Сандо поднял её ладонь, надрезал на ней кожу и дёрнул вниз, готовый отодрать кусок. Эмбер неистово закричала, зажмурив глаза.

– Я не трогала её! Я не покушалась на сестру! – закричала она. От боли из-под ресниц брызнули слёзы. Сандо дёрнул за край кожи сильнее. У Эмбер потемнело перед глазами, и она едва не отключилась, но через крик сумела прохрипеть:

– Клянусь! Клянусь, я не трогала Николь… - Наёмник тряхнул головой, успокаивая себя. Он пообещал, дал себе слово, что заставит страдать того, кто причинил страдания Николь. Он хотел убить этого человека, кем бы он ни был, когда найдёт. В тайных мечтах он срезал лоскуты плоти с того неизвестного. Чувствовала ли намерения вольного брата Эмбер, и потому упиралась, или ответила честно? Она собралась с силами, чтобы успеть сказать, прежде чем продолжится допрос: - Зачем мне отрицать второе покушение, если я созналась в первом? Я говорю правду, я не отравительница, но… но я догадываюсь, кто это сделал.