Империя
Шрифт:
– Ненавижу. Будь ты проклят!
Его замороженное тело растрескалось и осыпалось в бездну, оставив один лишь скелет. Мартин пустыми глазницами осмотрел свой новый облик, поиграл костяшками пальцев и вдруг резко сжал их в кулак. В глубине глазниц вспыхнул огонь:
– Ненавижу, Луций! Ненавижу! Я отомщу тебе, братец!
Существо одобрительно кивнуло головой.
– Отомстишь, если все пойдет не так, как я задумал. Но до тех пор ты мой, Маркус.
Путь Тиберия и Луция лежал в Террацину – уютный городишко на побережье Гаэтанского залива. Там, в дубовой роще, над пропастью у моря, располагалась принадлежавшая Марку вилла. Туда-то он и уговорил отправиться Цезаря якобы отдохнуть от государственных забот. Император долго не соглашался, но Марк умел найти подход к людям – ко всем людям без исключения.
– Тебе не нравятся мои термы?
Генерал с презрением смотрел на то, как бултыхаются в бассейнах с местными рабынями жирные тела представителей римской знати.
– Ну, что вы, Цезарь. У меня просто нет настроения.
– Ах, да, конечно. Я помню, помню. Твой брат Маркус. Я скорблю вместе с тобой, Луций. Но надеюсь, что траур не помешает тебе охранять своего императора!
– Я всегда с вами, Цезарь, – Луций вежливо склонил голову.
Он до сих пор не понимал, почему Марк отправил их отдыхать вместо того, чтобы готовить заговор против этого невыносимого старика. Солнце припекало, и Луцию не хотелось выходить из тени. Купальщики резвились в воде, угодливо хихикая над шутками своего императора, словно гетеры. Впрочем, спутники Тиберия всегда вели себя не лучше продажных женщин, без разбора радуясь всему, что делал и говорил император.
– И почему Понтий восторгается этими ничтожествами? – задумался генерал. – Не знаю, какими изощренными путями он смог добиться назначения в Иудею. После смерти иудейского наместника Тиберий назначил на эту должность именно его. Совпадение? Марк помог? Хотя, если бы это был Марк, он бы мне сказал. И это странное поведение в последнее время... Что все это значит?
Он бы, наверное, и дальше рассуждал в том же духе, если бы в этот момент к ним не подошел толстый управляющий с черной кожей и поросячьими глазками, как у Асмодея, и не позвал бы всех к накрытому столу. Когда все приглашенные с излишком вкусили вина, Тиберий стал придираться к собравшимся гостям. Так случалось частенько, и Луций терпеливо ждал, когда старый пес начнет подозревать всех в измене. «Сейчас они будут лобызать ему руки и клясться в преданности. И этот ублюдок управляет самой могущественной империей мира! Перерезать бы ему глотку, да скинуть труп в пропасть, в ту самую, что неподалеку от виллы», – думал внешне невозмутимый Луций, неспешно потягивая прохладное вино.
Цезарь рыскал глазами по собравшимся, словно сыч, высматривающий добычу. На мгновение его взгляд пересекся с взглядом Луция. Но нет, этот орешек ему не по зубам: ему нужна была жертва, а не хищник. А вот Помпоний Флакке прекрасно подходил на роль объекта для приступа истерии и подозрительности. Говорили, что Тиберий назначил его префектом Рима лишь потому, что когда-то пил с этим человеком несколько недель, не просыхая. Хотя говорили, что и Луций – сын демонов, Мара.
– Скажите-ка мне, мои друзья, лучшие из лучших, – лучшие тут же притихли, поскольку интонация императора перестала быть дружелюбной. – Не совершил ли я ошибки, покинув Рим и отправившись сюда, на отдых, с вами? Может, вы что-то задумали совершить со своим Цезарем, который слишком доверился вам? Ты, Луций, можешь не отвечать на этот вопрос: тебе я доверяю, как никому. Ты и Марк еще ни разу не подвели меня, в отличие от этих лоботрясов, живущих за мой счет! – генерал натужно улыбнулся кончиками губ, сделал глоток вина и надкусил персик. – Взять хотя бы тебя, Помпоний. Что скажешь мне, римский префект? Может, ты хочешь посадить на мое место своего человека, пока я прохлаждаюсь здесь, а?
– Повелитель… – префект поперхнулся. – Вы же сами пригласили меня в эту поездку.
Его глаза забегали в попытке найти хоть кого-то, кто поддержал бы его, но все отворачивались, делая вид, что их это не касается. Лишь только Луций улыбался и спокойно пил вино.
– Значит, ты не доволен тем, что я позвал тебя сюда?!
– Я не это имел в виду.
– Говорят, народ меня ненавидит! Что, хотите посадить на престол детей моего покойного племянника Германика?! Думаете, я не знаю, что его жена Агриппина нарожала ему целый выводок, который только и ждет моей смерти?! Что скажете?!
– Великий Цезарь, народ боготворит тебя. И мы, твои верные слуги, тоже! Как ты мог подумать такое? Мы готовы пожертвовать своими жизнями ради тебя, – наперебой закудахтали приспешники
императора.Тиберий все больше распалялся, но вдруг генерал поднял чашу вверх и призвал его к спокойствию:
– Великий Цезарь, прошу, не гневайтесь! Если бы среди собравшихся здесь были ваши враги, я бы знал об этом. Уверяю, никто из них не дожил бы до рассвета. Тут только ваши самые преданные друзья и сторонники. Позвольте лучше нам всем выпить за ваше здоровье и мудрое правление!
Тиберий окинул сидящих за столом гостей взглядом, в котором застыли безумие и ярость, и погрозил всем пальцем.
– Я обязательно узнаю, что каждый из вас думает обо мне! Мечтаете о том, что появится новый Германик и подарит вам легкую жизнь? Не надейтесь! – он поднял чашу. – За тебя, Луций! За самого верного моего друга! За тебя и за Марка – за тех, кто ни разу не предал меня и не подвел!
– Благодарю, император.
Все начали взволновано гомонить и поднимать тосты во славу Луция и императора. В комнату вошли с десяток людей: они несли тяжелые сосуды с вином и новые блюда. Появился и толстый управляющий с черной, как ночь, кожей. Он встал в дальнем углу, стараясь держаться незаметно, но все же привлек внимание Луция. Когда генерал посмотрел в его сторону и их взгляды встретились, толстяк заговорщицки указал пальцем на потолок. Луций машинально посмотрел вверх на огромные несущие балки здания, и тут вдруг одна из них с треском лопнула. Свод начал рушиться, вниз, грохоча, полетели плиты и перекрытия. Острые обломки мрамора резали людей, словно масло, отсекая целые фрагменты тел. Один из камней размозжил голову Помпонию, и тот упал замертво. Император вскочил на ноги, но Луций бросился на него, сбил с ног и закрыл собой. Вскоре шум утих, и искалеченные и перепуганные люди обнаружили себя в кромешной тьме под образовавшимися завалами.
– Что это было, Луций? – понемногу приходя в себя, дрожащим голосом спросил Тиберий.
– Свод… рухнул… Цезарь, – держа на себе огромный вес, прокряхтел генерал.
Примерно через час их откопали. Свежий воздух и яркий свет кружил голову, а чувство удачного спасения опьяняло выживших. Императора уже осмотрели: на его теле были только легкие царапины. Луций, весь в пыли и порезах, наблюдал, как из-под обломков мрамора доставали трупы погибших. Вот откопали бесформенное тело Помпония, за ним вытащили бездыханного управляющего. Луций осмысливал произошедшее, вспоминая роковые слова Марка: «Главное, ты окажись в нужном месте в нужное время, а остальное я устрою».
«Устроил так устроил, слов нет. Только вот что дальше? Толстяка жалко, вовремя он подсказал мне... Ладно, Луций, теперь думай. Нужно действовать, только с чего начать?»
В этот момент мимо него понесли тело управляющего, и вдруг оно открыло глаза. Луций вздрогнул. Пространство вокруг него застыло, а труп начал говорить:
– Здесь недавно отдыхала жена Германика Агриппина: Марк предоставил ей виллу на время. Скажи императору об этом. Скажи! Остров Капри. Старику будет там хорошо, – тело вновь сомкнуло глаза, а ход времени восстановился.
– Что же, допустим, – генерал направился к Цезарю, которого уже омыли и переодели в чистую одежду. – Мой повелитель, не знаю, связано ли это с тем, что случилось сегодня, но я должен вам кое о чем доложить, – старик-император поднял на него красные из-за полопавшихся капилляров глаза. – Мне известно, что Марк предоставлял эту виллу Агриппине как раз незадолго до того, как мы приехали сюда.
Тиберий окинул Луция пристальным взглядом. Выглядел его телохранитель неважно: левый глаз почти совсем заплыл, на губах запеклась кровь, одежда была порвана, на ноге чуть выше колена виднелась черная гематома. Этот человек только что спас ему жизнь. Наверное, ему можно было доверять, хотя доверять Цезарь не привык никому и никогда.
– Думаешь, Марк причастен к этому? – откашлявшись, спросил император.
– Конечно, нет! Я уверен в этом! Он предан вам, повелитель! Я думаю, он попался на уловку Агриппины, которая воспользовалась его милосердием, чтобы уничтожить Вас.
– Допустим, допустим. И что ты предлагаешь?
– Вам нужно ненадолго покинуть Рим, а тем временем я займусь вашими врагами – очищу почву от тех, кто думает, что можно перечить вашей воле. Мне кажется, для вашей временной резиденции подойдет остров Капри. Переезд туда нужно осуществить без огласки: пускай все узнают о нем, когда вы уже прибудете на место. Для вашей охраны я выделю своих лучших солдат. Обещаю, что ни одна мышь не проскользнет к вам незамеченной.