Имя души

Пришлось рассказывать приставшим ялам, кто я такой и какого чёрта тут делаю. Одновременно с этим я начинал жалеть, что отказался от предложенного Дариулем ключа, отпирающего его дом. А рассказал я немного — лишь то, что путешествовал по разным городам, тем занимался, этим, да и по мелочи.

Попытки выгнать ялов из моей комнаты вскоре увенчались успехом. Частично этому поспособствовал кладовщик, принесший мне плащ с треугольником на плече. Сразу у сожителей и вопросов поубавилось, за что я ему оказался безмерно благодарен. Он передал, что я могу пока прогуляться, познакомиться со всеми, чем и занялся, оставив новый предмет гардероба на кровати.

Здесь и впрямь работало не слишком много инструкторов, их едва хватало на то, чтобы четверть площадки выглядела хоть сколь-нибудь оживлённой, поэтому мне не пришлось слишком много времени по ней гулять. Остаток я истратил на то, чтобы снова заняться стрельбой, тем более и снарядов в бочке рядом со стрельбищем лежало достаточно, пусть и небоевых.

К слову, лучников обучал совершенно другой мастер — ланни третьей ступени Кисан, который открестился от меня в качестве ученика сразу же, как увидел. Даже на результаты не посмотрел, но Хасил уверил его, что не даст меня под его команду.

Вскоре на стук, издаваемый круглой деревянной мишенью, пришёл ял, в котором я и узнал стрелка. Он постоял рядом, пока я спокойно стреляю, похмыкал многозначительно, а потом высказал:

— Стрельба без командира здесь запрещена, человек. Снять шнур, лук я конфискую.

— Эк-мо, какие ты слова знаешь, — усмехнулся я, опуская оружие. — Как я понял, надо мной только Хасил. Зови его, он пусть и конфискует.

— Сдай лук, это приказ.

— Перефразирую, ты не можешь мне приказывать.

— Предупреждаю, я применю силу, — сказал он, положив руку на оружие.

— Ты не арестуешь меня. — Вопреки его ожиданиям, я надел лук через плечо.

— Почему? — спросил он, усмехнувшись. Эх, жаль, при мне не оказалось плаща. Тогда все вопросы мигом бы исчезли.

— Потому что я ланни имени Фура. Жду назначения на инструктора под непосредственным командованием Хасила.

Кисан молчал лишь пару секунд, но решил осторожно отступить:

— Где твой плащ? Ты обязан носить его.

— А я не при исполнении. Занимаюсь самоподготовкой, и в этот момент плащ носить не обязан.

— Тогда тебе не составит труда пройти со мной к телли Хасилу. — Ехидства в его голосе прибавилось. Похоже, он хотел взять меня на слабо.

— Пошли, — пожал я плечами и шагнул в направлении командирского домика. Кисан, не ожидавший от меня такого, очень удивился, но, видимо, чтобы не терять остатки гордости не стал извиняться или останавливать меня.

Только у домика в голову пришла одна мысль: возможно, он теперь надеется, что командир площадки начнёт мне разнос, однако, войдя внутрь, мы с ялом получили абсолютно противоположное. Нет, после объяснения ситуации Хасил, конечно, орал, но орал он не на меня, а на своего подопечного. Среди, возможно, не самых культурных выражений проскакивали совсем уж ядовитые, и ял выглядел очень пристыженным, тогда как я стоял прямо и пытался не улыбнуться, услышав новый хитрый оборот речи.

— А теперь ты. — Телли переключился на меня неожиданно спокойным голосом. — Представляйся, пожалуйста, как положено.

— Как прикажете телли, — ответил я совершенно серьёзно. — Разрешите идти?

— Свободны.

Испепеляющий взгляд, который Кисан кинул в меня, когда мы покинули командирский домик, не сулил мне ничего хорошего, но я не стал обострять и совершенно спокойно пошёл обратно на стрельбище. Мне стало интересно, можно ли пробить мишени, если разогнать стрелу в полёте?

Сытный обед с учащимися перед отбоем оказался довольно шумным. Все в столовой гудели о пополнении в моём лице, кидали в мою сторону заинтересованные и подозрительные взгляды, но подходить не решались, за что я молчаливо благодарил ялов и продолжал есть нарезанный кубиками овощ, похожий на подсоленный авокадо. Инструкторов в столовой я не видел, хотя еда здесь не слишком отличалась от еды на офицерской площадке.

Впрочем, моё спокойствие вскоре оказалось прервано. Из-за столика где-то в центре к моему месту подошёл довольно молодой ял.

Его одежда от одежд остальных не особенно отличалась. Вообще, военные ялы могли под плащом носить всё, что угодно. Разумеется, в пределах норм морали. На нём, как и на большинстве других я увидел довольно свободную светло-красную рубаху на завязочках, коричневые штаны, опоясанные ремнём и немного присыпанные песком сандалии из знакомой мне «кожевенной» мастерской, через которые я при свете солнца мог бы даже пальцы ног рассмотреть. Молодое лицо яла ещё не лишилось детских черт, особенно в купе с волнистыми светло-русыми волосами до плеч, но в глазах я видел нескoль больше оборотов, чем у остальных присутствующих. Моя способность определять возраст с точностью до десяти на ялах не работала, но я не дал бы ему больше тридцати. Может, двадцать пять?

Он казался куда более уверенным, нежели остальные, и я уже попрощался со спокойным существованием. Если это заводила, жди проблем, настроит против всех вокруг, а за учениками подтянутся и учителя. Один такой уже есть.

Ял представился алином первой ступени — что-то вроде старшего сержанта или даже старшины, и даже назвал полное имя — Шaвел’Тиох, но по-простому, без официоза. Только заметил, что его зовут первой частью имени.

— Фура, ланни первой, — ответил я безразлично, отложив ложку. — Что-то хотел Шавел?

— Вы новый мастер? Что будете преподавать?

Сложив руки чашей перед лицом, я разместил на них голову и посмотрел наверх, но потом пожал плечами и ответил:

— Понятия не имею, как Хасил скажет, так и будет.

— А что вы умеете? — не отставал он.

— Слушай, я не в настроении. Давай представим, будто меня здесь нет, добро?

Странно, но ял не стал дальше пытать меня расспросами, попросил прощения, встал и пошёл обратно. Возможно, моя подозрительность ко всем вокруг, зря вообще разыгралась, но я всё равно ожидал, что кто-то возьмёт и сделает мне подлянку. Это больше походило на манию, нежели на здоровую реакцию, но от чего она началась, чёрт его знает.

Доев порцию, я спросил у ближайшего яла, что делать с посудой, отнёс её в мойку и пошёл к себе. Там, убрав никем не тронутый лук с кровати, я лёг на неё и накрылся плащом, как одеялом. Пришлось пообещать себе завтра вести себя более открыто, потому что если меня и правда назначат инструктором, а не кладовщиком, придётся иметь дело с молодыми и учиться командовать.

* * *

Проснуться мне помог дежурный ял. Несмотря на закрытые двери, его громкий голос проник почти везде. Спустя короткое время в коридоре, соединяющем комнаты, появились остальные. Они стояли в проходах, а я размашисто зевая, обошёл всех и, минуя вставшего по стойке смирно дежурного на входе, вышел наружу. Хасил вчера так мне и сказал: «Когда поднимут, приходи». К счастью, на этот раз я не забыл надеть плащ.