Инферняня

— Надо было сказать об этом раньше, — сказал Томас. — Я бы вызвал другого агента. А теперь уже поздно. Надо идти.

— Ты обманул меня… Ты сказал, там лягушки…

— Иначе ты не прыгнула бы, — сказал Томас.

— Ну и что!

— И мы все бы утонули.

— Ну и что! — я заревела.

— Алисия… — ласково сказал Томас. — Нам нужен второй свидетель от Корпорации.

Ага. Как я нужна, так ласково!

— Хлип — хлюп, — только и смогла произнести я. Хотя хотела сказать: „Катись ты к черту!“

Но Томас, похоже, понял. И сказал:

— Другого свидетеля от Корпорации вызывать уже поздно. Зевс не захочет ждать. И может передумать.

Я только помотала головой.

— Хорошо, — сказал он, повернулся к Гермесу и пожал плечами: — Не хочет. Летите.

Гермес тут же исчез, видимо, спеша к своей дорогой Вивиан.

И что? Они меня тут оставят? Или Томас думает уговорить меня потопать пешком? Пусть и не надеется!

И я принципиально скрестила руки на груди, чтобы было понятно, что вот я сижу и даже шевелиться не собираюсь. Только редкая икота нарушала мой торжественно — мстительный вид.

Томас шагнул ко мне, схватил за талию, поднял и перекинул через плечо.

Я, понятное дело, завопила. А потом заколотила кулаками его по спине. Но не то что бы сильно, потому что драться в таком положении было, я вам скажу, совсем несподручно.

Чертов Томас! Вот как можно заставить его нести себя на руках: не обязательно ломать или подворачивать ноги. Можно просто заупрямиться.

Хорошо. Отлично. Пусть себе мучается!

Но мне тоже было не очень-то комфортно. Живот сдавило, дороги не вижу. И как там выглядит мой тыл, обтянутый грязным и мокрым атласом, неизвестно. Не думаю, что так, как мне бы хотелось.

— Томас! — сиплю я. — Отпусти. Я сама пойду.

Он сразу же поставил меня на землю.

И я сразу же влепила ему плюху. Ух, как славно получилось — он аж пошатнулся, несмотря на весь свой высокий рост.

— Квиты? — говорит и щеку трет морщась.

И мы пошли вслед за всеми. Потому что Гермес не улетел, а предпочел нарезать круги по воздуху вокруг остальных.

— Не мельтеши! — услышала я бас Зевса.

И Гермес опустился на землю и зашагал рядом с Вивиан.

— И не воображай, — сказала я Томасу, — что это ты меня заставил. Я иду из-за Петера!

— Хорошо, — сказал он кротко.

Конус приближался и уже можно было разглядеть, что по краю его вкруговую вьется лестница.

Похоже, любимое развлечение богов — мучить тех, кому они понадобились.

— Сколько же мы будем до них добираться? — пробормотала я себе под нос.

— Долго, — отозвался Зевс страдальческим голосом.

Швайгер вышагивал бодро, Вивиан почти висела на его руке, Гермес время от времени спрашивал участливо, не помочь ли ей, на что Швайгер отвечал каким-нибудь нехорошим словом.

Ну вот и гора, и лестница.

Прямо перед первыми ступеньками с двух сторон стояли железные столбики, на которых держалась ажурная железная же калитка высотой по пояс. Светло — голубая краска на железе облупилась. Зато на одном столбе сиял никелировкой новехонький домофон.

— Что это они еще придумали? — проворчал Зевс и нажал на первую попавшуюся кнопку — а их было неисчислимое количество и все без каких бы то ни было опознавательных значков — просто металлические гладкие кружочки.

Динамик затрещал, потом раздался не менее трескучий старушечий голос:

— Не угадал! — а спустя мгновенье объявил пророческим тоном: — Первая твоя любовь вдруг появится.

Зевс отшатнулся в ужасе:

— Только не это! Только не она!

Динамик выключился.

— Что? — не поняла я.

Томас только пожал плечами:

— Похоже, они сообщают кое-что о будущем того, кто жмет кнопку.

— Нет, — сказал Гермес. — Они макают нить в краску.

— В какую краску? Какую нить? — это я, конечно же.

— Смотря какую кнопку нажмешь, — ответил Гермес.

— Нить судьбы, — ответил, содрогнувшись, Зевс и поспешил добавить, к тому же отходя на шаг от столбика с домофоном: — Я больше не жму.

— А мы не можем просто обойти калитку? — сказала я.

Честное слово, это же смешно: стоит калитка сама по себе, вокруг сколько угодно места, чтобы пройти на лестницу сбоку, а мы стоим и боимся кнопок.

И я шагнула влево. Но Томас схватил меня за рукав кожаного пиджака:

— Стой! Все это неспроста.

Он подобрал с земли ветку и кинул туда, куда я собиралась пойти.

Из левого столбика, ослепительно сверкнув, в летящую еще нарушительницу ударила молния. И уже обугленная, дымящаяся ветка упала на землю.

Ну что за привычка у богов? Как что, так сразу молнии!

— Значит, — сказала я немного дрожащим голосом, — надо просто угадать нужную кнопку, и калитка откроется?

— Но пока угадаешь, — боязливо сказал Гермес, — они так твою судьбу разукрасят, мало не покажется.

— А нельзя сломать эту их игрушку ко всем чертям? — сказал Швайгер, оглядывая домофон со всех сторон.

— Я бы не рискнул, — сказал Зевс.

Ну, знаете, если бессмертный молниеметатель боится, то я бы тоже и пальцем эту вещь не тронула.

— А если снова ту же кнопку нажать? — спросила я.

— Хм, — сказал Зевс. — Но я не помню, какую нажимал.

— Да вон ваш отпечаток, — указала я на кнопку в среднем ряду.

Зевс колебался, но любопытство, похоже, победило. Он нажал.

Снова треск динамика, снова голос:

— Ну — ну, — а потом почти весело: — Первая твоя любовь появится.

— Хы, — с облегчением сказал Зевс нам. — Это уже было!

— Она еще раз припрется! — сказал голос с издевкой.

— О, нет! — взревел Зевс, едва не падая на колени.

Его под руки поддержал Гермес, спросил с недоумением:

— Да кто она?

— Да так, — сказал Зевс и зарыдал.

— Ладно, — сказал Томас, решительно шагнул к домофону и нажал опять ту же кнопку!

А его первая любовь — не библиотекарша? Смелого изображает, а сам просто хочет свидание с ней обеспечить! И я свирепо на него покосилась.