Инкарцерон

Королева грациозно поднялась им навстречу. С фарфорово-белого лица на них смотрели странно прозрачные, холодные глаза.

— Клаудия. Мое дорогое, дорогое дитя.

Клаудия присела в реверансе и ощутила легчайшее прикосновение губ королевы на щеках. В тесном объятии она успела почувствовать хрупкую фигуру, скрытую внутри брони корсета и огромных фижм.

Никто не мог бы сказать, сколько лет королеве — недаром она была волшебницей. Возможно, она превосходила годами даже Смотрителя, но он рядом с ней казался воплощением мрачной значительности — особенно усугубляла это впечатление тщательно ухоженная засеребрившаяся борода, она же выглядела едва ли старше собственного сына. При этом юность ее не казалась неестественной, и дело было не только в тонкости стана.

Королева повернулась и прошествовала во дворец, увлекая Клаудию за собой. Каспар угрюмо смотрел им вслед.

— Вы очаровательны, моя милая. Такое чудесное платье. А ваши волосы! Это природный ваш цвет, или они окрашены?

Клаудия возмущенно выдохнула, но королева будто и не ждала ответа — она уже говорила о чем-то другом.

— …И я надеюсь, ты не сочтешь, что я чересчур опережаю события.

— Нет, — наугад сказала Клаудия, когда та на секунду замолчала.

Королева улыбнулась.

— Прекрасно. Нам сюда.

Два лакея в ливреях распахнули перед ними деревянные створки двери, но, стоило им зайти внутрь, тут же затворили их, и маленькая кабинка бесшумно устремилась вверх.

— Да-да, я знаю, — пробормотала королева, все еще не отпуская Клаудию. — Это против всех правил, но никто ведь не узнает — лифт только для меня.

Маленькие алебастровой белизны кисти с такой силой сжимали руку девушки, что ногти впились в кожу. Клаудия едва дышала — у нее было такое чувство, словно ее похитили, и она один на один с похитительницей, даже отец и Каспар остались где-то далеко.

Двери раскрылись, и перед ней возник невероятных размеров коридор — наверное, раза в три длиннее фасада их особняка, весь в позолоте и зеркалах. Королева стремительно зашагала вперед, и Клаудия едва успевала рассмотреть нарисованные на стенах огромные карты всех земель Королевства с завитками волн, русалками и морскими чудищами по углам.

— Там библиотека — ты ведь любишь книги. Боюсь, у Каспара иные увлечения. Правду сказать, я даже не знаю, умеет ли он вообще читать. Но сейчас мы туда не пойдем.

Влекомая твердой рукой королевы, Клаудия на миг оглянулась на бело-голубые фарфоровые вазы, расставленные по коридору между картами. Зеркала отражались друг в друге, и залитый солнцем коридор вдруг показался ей не имеющим ни конца, ни начала. Белое одеяние королевы мелькало впереди, сзади, сбоку от нее, и в душе Клаудии всколыхнулся прежний страх, средоточием которого стала эта миниатюрная фигурка, шагавшая так стремительно, так неестественно молодо, этот пронзительный, проникающий в самую душу голос.

— Вот и твои покои, а за следующей дверью расположится твой отец.

Комната оказалась просто огромной. Ноги по щиколотку утопали в пушистом ковре, в кровати под пышным балдахином оранжевого шелка можно было потеряться. Клаудия вдруг поняла, что угодила в ловушку, и, выдернув руку, отступила на шаг назад. Сиа прервала свою легкомысленную болтовню, и обе молча, выжидающе смотрели друг на друга.

Наконец королева улыбнулась.

— Я уверена, что говорить об этом излишне — дочери Джона Арлекса подобные вещи должны быть не в новинку. Все же я хочу предупредить тебя, что многие зеркала во дворце нужны не только для того, чтобы смотреть на себя, но и для того, чтобы видеть других, да и подслушивающие устройства спрятаны повсюду не для забавы. — Она шагнула к девушке. — Видишь ли, до меня дошли сведения, что в последнее время твои мысли занимает несчастный Джайлз, покинувший этот мир.

Ни один мускул не дрогнул на лице Клаудии, хотя внутри у нее все так и похолодело. Опустив глаза, она ответила:

— Да, признаюсь, я думала о нем. Если бы этого не случилось…

— Разумеется. Его смерть — невосполнимая утрата для всех нас. Однако теперь, когда династия Аваарна пресеклась, Королевству нужен правитель — или правительница. И я не сомневаюсь, что ты прекрасно справишься с этой ролью.

— Я?

— Именно. — Королева изящно опустилась в раззолоченное кресло. — Думаю, ты понимаешь, что Каспар неспособен управлять даже собственными поступками, не так ли? Садись сюда, дитя мое, и послушай, что я тебе скажу.

Клаудия, вне себя от изумления, села напротив. Королева наклонилась вперед. Ее алые губы сложились в фальшивую улыбку.

— Какой будет твоя жизнь здесь — зависит от тебя самой. Каспар — большой ребенок: оставь ему его игрушки, замки, лошадей, девиц, и он не будет помехой. Я сделала все для того, чтобы политика осталась для него тайной за семью печатями. К тому же ему так быстро все прискучивает! Но с тобой мы легко найдем общий язык, Клаудия. Ты даже не представляешь, какими утомительными бывают мои советники-мужчины.

Клаудия, не поднимая глаз, смотрела на ее руки. Насколько можно ей верить? Что здесь игра, притворство, а что — правда?

— Я думала…

— Что я тебя ненавижу? — Королева по-девчоночьи хихикнула. — Ты нужна мне, Клаудия! Мы станем править вместе, и у тебя все получится, вот увидишь! И твой отец будет доволен — пусть себе улыбается своей значительной улыбкой. Словом… — она потрепала маленькой рукой ладонь Клаудии, — …оставим грустные мысли о Джайлзе. Он теперь в лучшем мире, моя милая.

Клаудия медленно кивнула и поднялась. Встала и королева, зашуршав шелковым платьем.

— Есть кое-что еще.

Сиа, уже взявшаяся за ручку двери, обернулась:

— Да?

— Книжник Джаред. Мой наставник. Я…

— Тебе больше не понадобится наставник. Я сама стану учить тебя.

— Я хочу, чтобы он остался со мной, — твердо закончила Клаудия.

Королева смотрела на нее в упор:

— Для Книжника он слишком молод. Не знаю, о чем думал твой отец…

— Он останется здесь.

Это была не просьба, а утверждение. Алые губы королевы чуть дрогнули.

— Как тебе будет угодно, дорогая, — с приятной улыбкой ответила она. — Все, что пожелаешь.

Установив сканер на дверной проем и приоткрыв крохотное окошко, Джаред присел на кровать. Комната была вполне аскетичной, в соответствии с представлениями двора о жилище Книжника — деревянный пол, стены обшиты темными панелями, по верху которых шла грубая резьба из роз и трилистника. Пахло сыростью и камышом. Несмотря на скудность обстановки, Джаред уже обнаружил два подслушивающих устройства; возможно, были и другие. Но рискнуть все же стоило.