Инкарцерон

— Брат мой, ты говоришь глупости! Все знают, что сам Сапфик…

— Все, что нам известно о Сапфике — сумбурные легенды и сказания. Глупцы из Города, за которыми я наблюдаю иногда от скуки, каждый год придумывают новые. — Он сложил руки на груди. Его серые глаза смотрели непреклонно. — Людям нравится придумывать истории, брат мой. Они любят мечтать — о том, что наш мир расположен глубоко под землей, и если идти все вверх и вверх, можно дойти до выхода. Поднимешь крышку люка, а там, под голубыми небесами, раскинулся край, изобильный хлебом и медом, где нет ни боли, ни страданий. Или о том, что Узилище состоит из девяти кругов, а в центре находится его сердце, его душа, и если спуститься туда, то перенесешься в другой мир. — Он покачал головой. — Все это легенды, и ничего больше.

Финн в страхе взглянул на Гильдаса. Старик стоял как громом пораженный и вдруг дал волю гневу.

— Как ты можешь говорить такое?! — закричал он. — Ты, Книжник? Когда я увидел, кто передо мной, я решил, что теперь наш путь станет легче, что ты сможешь понять…

— Я понимаю тебя, поверь.

— Тогда как ты можешь утверждать, что Внешнего Мира не существует?

— Я своими глазами видел это.

В мрачном тоне его слов сквозило такое отчаяние, что даже Кейро перестал ходить взад-вперед и уставился на него.

— Но как? — прошептала стоявшая рядом с Финном Аттия, пытаясь унять охватившую ее дрожь.

Книжник указал на черную, пустую оболочку одной из сфер.

— Вот здесь. На это ушло не одно десятилетие, но я не сдавался и все же завершил эксперимент. Сенсоры, которые я изобрел, пронизали многие мили пространства со всем, что было в нем — железом и медью, плотью и костями. Сквозь залы и проходы Инкарцерона, сквозь его моря и реки прошли они. Я тоже верил тогда — как вы. — Он хрипло рассмеялся, нервно обкусывая желтые, ломкие ногти на руках. — И я нашел, что там — Вовне.

Повернувшись, он нажал на несколько кнопок, и сфера засветилась.

— Вот что я увидел.

Внутри появилось изображение — голубой, металлически поблескивающий шар безмолвно висел в черной, бескрайней пустоте.

— Вот Инкарцерон. — Блэз ткнул пальцем в шар. — Мы находимся внутри. Это целый мир. Был ли он создан или появился сам по себе, сказать невозможно. Но вокруг него ничего нет — лишь бесконечное пространство, абсолютное Ничто. — Он пожал плечами. — Мне жаль разрушать вашу мечту, к исполнению которой вы стремились всю жизнь. Но другого мира просто не существует.

Финн стоял, едва дыша, вперив невидящий взгляд в шар. Безжалостные слова Книжника словно высасывали из него жизнь. Потом он ощутил присутствие Кейро, вставшего рядом. Надежное тепло и энергия, исходившие от побратима, немного приободрили его.

И тут всех удивил Гильдас. Он расхохотался. Хриплый, рычащий смех, полный презрения, вырвался из его горла. Выпрямившись во весь рост, он встал перед Блэзом. Глаза его, казалось, исторгали молнии.

— И ты называешь себя Мудрым?! Ты просто глупец, обманутый злобным разумом Узилища! Оно показывает тебе лживые картины, и ты веришь им, сидя в своей башне и презирая людей, копошащихся внизу. Ты хуже чем глупец!

Он двинулся на возвышавшегося над ним Книжника, и Финн, зная его вспыльчивый нрав, поспешно шагнул следом. Но узловатый палец старика проткнул лишь воздух.

— Ты смеешь, смотря мне в глаза, называть ложной мою последнюю надежду и единственный шанс в жизни этих троих? — негромко отчеканил он. — Смеешь утверждать, что деяния Сапфика — миф, что за пределами Узилища ничего нет?

— Но это действительно так, — ответил Блэз.

Финн взял Гильдаса за руку, но тот вырвался.

— Лжешь! Настоящий Книжник никогда бы так не сказал. К тому же мы видели людей из Внешнего Мира.

— Да, — подхватила Аттия. — И говорили с ними.

Блэз замер.

— Вы говорили с ними? — повторил он.

Казалось, его убежденность в своей правоте поколеблена.

— С кем именно вы говорили? Кто были эти люди? — напряженно сведя вместе кончики пальцев, глухо спросил он.

Все обернулись к Финну.

— С девушкой по имени Клаудия, — ответил он. — И с мужчиной. Она называла его Джаредом.

Повисло минутное молчание.

— Так как ты объяснишь это? — спросил Кейро.

Блэз повернулся к ним спиной, но мгновение спустя его помрачневшее лицо вновь было перед ними.

— Не хочу разочаровывать вас, но вы видели лишь некую девушку и некоего мужчину. Откуда вам знать, где они находятся?

— Я не знаю, где они, но точно не здесь, — ответил Финн.

— Не здесь? — Блэз бросил на него быстрый взгляд, слегка наклонив голову. — Почему ты так решил? Тебе не приходило в голову, что они могут быть в каком-то ином Крыле, в одном из дальних уголков Инкарцерона, где все совсем по-другому? Возможно, они и сами не знают, что они — тоже Узники. Подумай хорошенько, мой мальчик! В поисках Свободы ты только напрасно растратишь свою жизнь. Годы пройдут в бесконечных, безнадежных скитаниях, и все впустую! Не лучше ли найти спокойное место и жить в мире и покое, забыв о звездах?

Его вкрадчивый голос шелестел меж стеклянных сфер, поднимаясь к стропилам. Гильдас что-то возмущенно выкрикивал в ответ, но Финн почти не слышал его, потерянно глядя в глухое оконное стекло на проплывающие среди безжизненной стратосферы облака, на ледяной пейзаж далеко внизу, на горизонт, где вздымались холмы и темнели уступы неразличимых отсюда высоких преград.

Страх охватил его. Если все это правда, ему никогда не обрести Свободу, не сбежать ни из этого ужасного места, ни от нынешнего себя… Он навсегда будет обречен остаться Финном — без прошлого, без будущего, без надежды вновь стать кем-то, кем был прежде. Потому что этого «кого-то» просто не существовало.

Громкие протесты Гильдаса и Аттии прервал невозмутимый голос Кейро:

— Почему бы нам не спросить их самих?

В наступившем молчании он взял кристалл и тронул чувствительную панель; Финн, быстро повернувшийся в его сторону, увидел, как непринужденно он управляется с Ключом.

— Не вижу ни малейшего смысла, — поспешно сказал Блэз.

— А я вижу.

— Что ж, не буду мешать разговору друзей. — Он повернулся к выходу. — Мне же позвольте откланяться. Башня в вашем полном распоряжении. Ешьте, пейте, отдыхайте — будьте как дома. И поразмыслите над моими словами.

Высокая фигура в развевающемся плаще поверх замызганной одежды прошествовала между сфер, оставляя за собой слабый запах химикалий и еще какой-то сладковатый, едва уловимый аромат. Едва она исчезла под аркой, Гильдас длинно, с ожесточением выругался.

— А жизнь в Дружине пошла тебе на пользу, — ухмыльнулся Кейро.

— Подумать только, после стольких лет мне посчастливилось встретить собрата-Книжника и надо же, чтобы он оказался таким ничтожеством! — с отвращением проговорил старик и, протянув руку, потребовал: — Давай сюда Ключ.