Инкуб

 - Чёрти что в городе происходит! И стервятники повылазили! Как ты вообще оказался так далеко от города, Гэб? Да очнись ты уже, проклятый Стикс!

 Сквозь шум радиоприёмника раздался плачущий голос, моливший о спасении. Харон с недовольным видом огляделся и ловким движением подобрал багром очередного утопленника. Внимательно посмотрев на него, он буркнул:

 - Тише ты. Снова вещают…

 "Специальный корреспондент Хроник Северной Венеции связался с нами прямо с места событий на Васильевском Острове.

 - Диана, как слышите меня?

 - Нормально. Главное, что связь есть.

 - Расскажите, что нового вам удалось узнать.

 - Да, тут творится нечто неописуемое. Я, хоть и не была в Венеции, думаю, что теперь Петербург похож на её абсолютного брата. В воде периодически находят уродцев из Кунсткамеры, и к этому прибавляются гробы с размытых кладбищ. Вдобавок, как мы и ожидали, не обошлось и без свежих утопленников.

 - Какова перспектива затопления центра?

 - Воды много, но Невский Проспект пока сухой. Впрочем, там, как вы знаете, тоже небезопасно. Всё больше звонков – сообщают о пропавших людях. Как будто что-то выгнало наружу зло, скрывавшееся в глубинах города. Ему некуда деться, вот оно и бросается на людей. Вообще весь город будто пошатнулся, бурлит и плюётся желчью. Словно живой человек, обозлённый, раздосадованный, ищущий на ком отыграться за свои неудачи.

 - Интересная аналогия. Спасибо, Диана.

 С вами были Хроники Северной Венеции. Следите за новостями…"

 --- разрыв радиопередачи ---

 - Проклятый Стикс! – Харон потряс приёмник, но тот отказывался работать, - Гэб! Что там вообще произошло? Ты очнёшься или нет?

 Но он уже приходил в себя. Пытался открыть глаза, но всё мутилось вокруг, а голова словно плавилась от невыносимого жара. Откуда-то издалека, сквозь множественное эхо слышал чьи-то вопросы, но был не в силах понять, кто и о чём его спрашивает. Едва заметно мотнув головой, Инкуб попробовал сказать что-то, но язык не слушался.

 - Ладно, чёрт с тобой! Придёшь в себя, сам всё расскажешь. Тут недалеко есть одно красивое местечко. Владеет им слегка странный, но весьма гостеприимный вампир. Останавливался у него несколько раз: вкусное бренди [100] у мерзавца! Да и от города далеко. Чую, не стоит тебе там сейчас появляться… Так что плывём! Не волнуйся, дружище, я тебя в беде не кину! А вы, синие мои приятели, потерпите! И смотрите мне – не шумите! Гэбу нужен покой…

 _________

100

Крепкий алкогольный напиток, изготовленный путём дистилляции преимущественно из виноградного вина. Сокращение от brandewijn – «огненная вода» (с нидерл.)

Монплезир [101]

 _________

 Шахматный час на осенней террасе. Мутные волны о каменный град. Здесь, за границей штормов, царила барочная меланхолия; и запах виноградного бренди гнал прочь воспоминания о былом.

 - Mon plaisir [102] , месье Ластморт, приветствовать вас в своём золотистом Версале – промолвил с улыбкой вампир, Шарль де Ман [103] .

101

Дворец «Монплезир» - сердце Петергофа. Именно здесь, на другой стороне Финского залива, в парке фонтанов, по красоте даже превосходящем французский Версаль, случилось продолжиться этой истории

102

Моё удовольствие (фр.)

103

Charles des Magnes – от французского оборота «faire Charlemagne», использующегося в случаях, когда хитрый игрок вовремя выходит из игры с выигрышем в кармане (оставаясь при своём, не позволяя никому отыграться).

 - Ещё один француз. Харон, зачем ты привёз меня сюда?

 - Но… Гэб… - Перевозчик, всецело поглощённый бутылкой ароматного бренди, был весьма возмущён подобной реакцией своего друга, - Я тебя вообще-то спас, выловил среди покойников. Куда мне было тебя везти? Сюда – ближе всего.

 - Рассказывай… Знаю я, что тебя сюда заманило – и он усмехнулся, опрокинув бокал, пуская тонкую струйку запёкшейся крови на мраморный стол.

 - Позвольте, но вы у меня в гостях. Пожалуйста, не злоупотребляйте моим гостеприимством, месье Инкуб…

 Шарль хлопнул в ладони, и из дома вышла обнажённая юная нимфа [104] . Учтиво улыбаясь незнакомцам, она убрала со стола и вновь наполнила бокал Гэбриела горячим напитком [105] .

 - Попробуйте, очень бодрит! – и в томных, винных глазах блеснула усмешка.

 - Вынужден отказаться, месье Вампир, но мне некогда забываться.

 Шарль де Ман смеялся, наблюдая зловещую улыбку Инкуба. В своей жизни он, прекрасный и распутный, редко встречал кого-то подобного. Поправив пышный белоснежный парик, делавший его похожим на Моцарта, он изобразил на лице притворное удивление, смешанное с унцией страха, и, осторожно роняя слова, воскликнул:

104

Читать: «девушка, столь прекрасная, что её следует называть богиней».

105

Крепкие алкогольные напитки в представлении автора – сродни метафоре «жидкого пламени». Они – дрова камина сердца и души, спички костра энергии – сами по себе уже являются синонимами жаркого, горячего огня.

 - Гэбриел, как вы грозны! Именно таким я вас себе и представлял, горемычного Наблюдателя…

 - Poseur… [106]

 Инкуб поднялся и подошёл к парапету, вглядываясь вдаль, туда, где за чёрными тучами скрывался его сумрачный Город. Даже здесь, на другой стороне залива, в беззвучии Петродворца, он слышал зов: крики отчаяния, стоны безумия Санкт-Петербурга. Гэбриел помнил, как в яростной страсти под тенью громады-волны поглотил жизнь, огонь Иоланды: до сих пор, он бился внутри, испаряясь на коже, пульсируя в ритме горящего танго – не в силах понять, что померкла душа, иссушённая демоном… любви? В тот момент на краю бурлящей стрелы, у самой кромки воды под оркестр Пьяцоллы [107] ему казалось, что в мгновении страсти Иоланда любила его – но играла с огнём…

106

Позёр (фр.). Гэбриел произносит это слово именно по-французски, намеренно коверкая свою строгую английскую речь, небрежно пародируя интонацию собеседника.

107

Аргентинский музыкант и композитор второй половины двадцатого столетия, чьи сочинения в корне перевернули традиционное танго, соединив в нём элементы джаза и классической музыки. Здесь «оркестр Пьяцоллы» выступает как сложная составная аллегория танго Скарамуша и Коломбины, свидетелем которого читатель выступил в конце первой части романа

 - Месье Инкубу не нравится компания Вампира, как я погляжу! – Шарль откинулся на спинку кресла, манерно забросив ногу на ногу, развлекаясь одним только видом потрёпанного Наблюдателя в рваном промокшем плаще, - Чем обязан подобной неприязни? Или вы, Гэбриел, считаете, что сами куда более чисты, чем тот, кто пьёт… кровь? – и звонкий хохот наполнил террасу, - Однако, разница меж нами лишь в том, что нам нужно, чтобы жить. Ведь вы тоже пленник своего голода. И я даже слышу, как где-то внутри вас всё ещё шепчет, тлеет чужая душа…

 Но Гэбриел не слушал вампира. Его мысли были там, в Городе, где жертвой Скарамуша пала Коломбина, ценой жизни укротив безумие – чуму, которой он поддался и почти отдался в её власть. Покачав головой, он вздохнул, вдыхая дуновения ветра, и, повернувшись к Харону, промолвил:

 - Нам пора собираться. Мы и так задержались… в гостях.

 Но Шарль де Ман, всё это время говоривший о чём-то, вдруг осознав сквозь стену своего самолюбия, что его не замечают, напомнил о себе – изворотливом игроке, искушённом в опасных интригах.

 - Как, Гэбриел, уже уходите? Вы ничего не забыли?

 В его руках ласкалась скрипка – та самая, что Инкуб всегда носил с собой в поле плаща – словно герой Достоевского [108] , трепетно прячущий орудие убийства.

 - Почему она у тебя? – оскалился Наблюдатель, приближаясь к вампиру.

 - Правильный вопрос – зачем. К тому же, вы снова грозны, а я предупреждал о мере своего гостеприимства.

 Новый хлопок – и на пути Инкуба появились две нимфы. Одна из них, тихая, бледная, с пучком болотистых кос, уже являлась на террасе. Другая – смуглая, одетая в алые водопады, изящная кошка, смеясь, послала Гэбриелу воздушный поцелуй. И обе они были больше, чем просто нагие, бесстыдные леди, не обделённые плотской, магической красотой.

108

Аллюзия к герою романа Достоевского «Преступление и Наказание» Родиону Раскольникову, прятавшему в поле плаща топор. Действие означенного романа так же происходит в Санкт-Петербурге

 - Позвольте мне познакомить вас, месье Инкуб, с моими дочерьми, - вновь заговорил Шарль, особенно смакуя на языке последнее слово, - Как вы, я полагаю, уже догадались, они мне не просто дочери, но ещё и любовницы. Мои самые близкие и дорогие: Калипсо и Эхо. Моя семья… Нет, конечно, есть и другие, если вам интересно…

 - Я понял тебя. Что тебе нужно?

 - Видите ли, это редкий инструмент. А я коллекционирую редкости. Однако, уважая её владельца, - и он пробежал рукой в шелковистых манжетах по изящной талии скрипки, - я предлагаю игру. Партия в шахматы. Но по моим правилам. Привычные шахматы меня давно начали утомлять…