Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.

угадал для чего, а как ночью смылся из домика – этого я не

почувствовал. Но утром в свободном его углу лежало четыре

пробных брезентовых мешка, полных камней, и столько же их

было в рюкзаке рядом. По десять килограмм в каждом! Не стал

его ни ругать, ни читать нравоучения - сделал вид, что ничего не

случилось. Но игнорировал вниманием. Такое неуважение, когда

работали рядом и в стороне от других, а в домике лежала куча

ценных камней, Владимира раздражало, а потому уже через час

услышал:

«Ладно тебе, все нормально прошло, никто меня не

заметил».

«А если б попался?» - прочистил и я горло, - «Просили же

обязательно нас предупредить!» Только зачем? Если этот тип

окончательно решил заработать деньги на институт дочери по

любому, и теперь наши убеждения и уговоры ему до лампочки?

Не стал провоцировать вопросами, как он ночную операцию

провернул, но этого уже и не требовалось. Эмоции его

переполняли!

«Два раза в палатку ходил!» - сгребая выколотые камни в

мешок, мельком на меня глянул, - «Вначале от нашего домика

отошел подальше, прошел вдоль лагеря, пока палатка напротив

не оказалась, подкрался к ней, под полог нырнул», - и замолчал.

Я молчал тоже, ожидая продолжения. Хватило диверсанта на

пять минут:

«Фонарик на секунду включил, а там с одной стороны куча

пробных мешков, уже затаренных. А рядом пустое место, откуда

они камни брали!» - и уставился на меня с видом довольного

дальше некуда идиота, наверное ожидая, что и я сейчас

непонятно чему обрадуюсь. Я же наоборот, скорчил кислую

рожу, и этот прохиндей уточнил, отчего у него такое хорошее

настроение:

«Они камни из кучи не выбирали. Брали все подряд и в

мешки затаривали! Значит, руда лежит классная!»

«И ты не выбирал, а тоже подряд в мешки затаривал?» - не

смог я удержаться от очень важного вопроса.

«А чего выбирать! Сульфиды сплошные, как в богатой руде!

Да и времени не было, и фонарем светить опасно», - хуже для

меня ответить Владимир не мог. Почему? Да потому, что и ему

теперь не нужно камни рассматривать, сортировать, какие-то

оставлять, другие выбрасывать. Потому что во всех золото

хорошее! Остается только палатку навещать почаще, по ночам,

да мешков пробных побольше брать. Но везение не бесконечно!

Один раз получилось, ну получится еще пару раз. А потом все,

обязательно попадется, со всеми вытекающими для него, да и

для нас с Докой, последствиями. И что нам делать, с этим

авантюристом, когда к нашим словам перестал прислушиваться?

«Спалишься стопроцентно», - еще раз предупредил о

последствиях, - «потому что этим вот походом», - кивнул на

затаренные пробные мешки, - «ты не ограничишься. Сгубит тебя

золотишко!»

«Это еще посмотрим», - хмыкнул с сарказмом, - «бандитам

можно, а мне нельзя? Да я их всех за собой потяну!»

«В милицию побежишь?» - удивил меня наивностью, - «так

тебя первого в каталажку и посадят!»

Владимир засопел, как это у него бывает при плохом

настроении, и не желая разговор продолжать, заработал

кувалдой. Я замолчал тоже, но про себя решил, что как только из

Мирного вернется Дока, с этим чокнутым на золоте поговорим не

только серьезно, а и жестко. Он же, кроме себя, и нас

подставляет, этими вот походами в палатку.

Теперь работали молча, я смог еще раз обо всем

услышанном подумать, и выплыл еще один фактик: раз

«бандюганы» руду не перебирая в мешки затаривают, то дело у

них идет быстро, и скоро очередную партию они из лагеря

повезут. А вот куда – Дока должен не проглядеть, и внимание

прямо сейчас удвоить и утроить. Кстати, сегодня он обещал в

артели появиться, на отремонтированной машине.

Появился он по темному, когда я и Владимир укладывались

спать. Веселым, а стало быть и шебутным. И с подозрительным

пакетом в руках. С размаху, но осторожно шмякнул его на стол –

послышалось звяканье стекляшек – и упал на табуретку:

«Подъем, ребята!» - громко и с воодушевлением, как в

армии, - «Я вам привез кое-чего!»

«Вот же паразит!» - возмутился Владимир, - «Два дня у

бабы под боком лодырничал, теперь ему порезвиться

захотелось!» - но вздохнув, на кровати все же уселся. Я такую

операцию провел молча. А Дока продолжал радоваться:

«Вам бы так полодырничать! Два дня с двигателем

возились! Вначале снять и разобрать, потом собрать и на

машину поставить! Никакой бабы не захочешь!» - и уже

выкладывал на стол из пакета приготовленные явно Ниночкой

вкусности, следом появилась бутылка бормотухи, - «Она, кстати,

вам привет передает!»

«От нас взаимно,» - Владимир уже примеривался к кусочку

повкуснее, - «Мы здесь тоже баклуши не били». Я же моментом

воспользовался:

«Только из-за твоих небитых «баклуш» всех нас запросто из

артели попереть могут!» - глазами показал нашему технарю, из-

за чьих конкретно.

Дока за столом на мгновение замер, прервав важный

процесс наполнения вином третьего стакана, потом операцию

завершил с репликой:

«Счас выпьем, за наших дам, а потом расскажешь», - это

уже мне, - «чем наш старатель», - посмотрел на Владимира, -

«отличился».

Молча чокнулись (Владимир не глядя на собутыльников),

молча выпили, молча закусили.

«Теперь давайте, что у вас за мое отсутствие случилось», -

повернулся ко мне Дока.

«А чего мы боялись», - я как удав уставился на Владимира,