Инвиктум

центре. Мне вдруг захотелось настоящего кофе.

– Не знаю, я нечасто там бываю.

Разговор выглядит таким, словно мы знакомы тысячу лет. Этот парень не наглый, в нем

нет какой-то показной напористости. Он просто общительный и кажется весьма

дружелюбным. Но его глаза совсем пустые. Время от времени в них что-то мелькает, но чаще

всего я вижу только черную пустоту зрачков. Он вздыхает и поднимает взгляд на небо.

– Я вообще-то жду сестру, - говорю я, не зная, зачем ему эта информация, - Так что…

мне пора.

– Уже уходишь?

– Ну да. Говорю же – мне пора.

– Но ведь сестра еще не вышла.

– И что? Я зайду к ней, потороплю.

– Опаздываешь?

– Что-то вроде того, - отвечаю я, и странным образом губы тянутся в улыбке. Парень

смотрит на меня из-под опущенных ресниц, слегка наклонив голову вбок.
– Между прочим, ты гнал, как сумасшедший.

– Если бы ты не витала в облаках, то увидела бы машину.

– Я не витала в облаках, - хмурюсь, а блондин начинает смеяться. Не знаю, как

поступить. Что делают в таких ситуациях обычные девушки? Улыбаются, как идиотки? –

Тебе бы не помешало быть осторожнее. В следующий раз ты можешь кого-нибудь

покалечить.

– Ох, я надеюсь на это, - говорит он, закатывая глаза, - Что думаешь о прогулке завтра

днем?

– Я даже твоего имени не знаю.

Парень улыбается и берет мою руку, а затем целует ее и, глядя в глаза, говорит:

– Джедидайя Янг к вашим услугам.

Он выглядит, как какой-нибудь аристократ, но в глазах этого не заметно. Они странные.

Будто голодные и одновременно заинтересованные, а еще – грустные. Не знаю, почему.

Просто мне так кажется. Я не так хорошо чувствую людей, как Ксана, например.

– Завтра у меня дела, - отвечаю, пожимая плечами. Он не унывает.

10

9

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Значит, послезавтра.

– А что, если я не хочу?

– Правда?

– Возможно.

– Ладно. Я подожду, - говорит он, становясь ближе, - Но, думаю, как только мы с тобой

подружимся, ты уже не захочешь со мной разлучаться, Реми.

Слушаю его голос, будто загипнотизированная, и лишь через секунду понимаю, что

именно он сказал.

– Откуда ты знаешь мое имя? Я не говорила.

Джедидайя лукаво улыбается.

– Судьба, помнишь? Оставь этому хоть немного таинственности.

Затем он просто разворачивается и уходит прочь, а я стою, как вкопанная, и смотрю ему

вслед, пока он не скрывается за углом коричневого здания. Еще несколько секунд я

недоумеваю, что только что произошло. Неужели мы знакомы? Может, я уже где-то

представлялась ему? Или он знает мою семью? Скорее всего. Наверное, так и есть. В

противном случае, как ему может быть известно мое имя?

Из магазина, наконец, выходит Ксана. В ее руках целых четыре фирменных пакета.

– Не могла решить, какое лучше, - улыбается она, - Ну, идем? Эй, ты чего? Бледная

какая-то.

– Ничего, - отмахиваюсь я, все еще глядя в ту сторону, - Идем.

(С)

Первые опыты начинаются спустя неделю после того, как я заключаю сделку с отцом.

Он доволен моим ответом, показывает это, как может. Я удивляюсь все больше – несколько

лет он считал меня позором семьи, а теперь я буквально луч света в конце тоннеля. Не верю

ему и его «добрым» намерениям. Скорее всего, во всем этом есть какой-то подвох. Но решаю

попробовать. Терять мне особо нечего.

До праздника Милосердия – почти четыре месяца, однако мама уже на нервах. Ведет

подготовку полным ходом, будто все произойдет уже завтра. Мне нужно будет пойти на вечер

с одной из моих избранниц. И как это понимать? У меня что, есть избранницы? Я задаю ей

этот вопрос и получаю только порицающий взгляд в ответ. Что ж, придется выбирать.

Лаборатория, в которой будут проводиться опыты, находится в тюрьме. Забавно,

правда? Пока исследовательский центр еще не готов к работе, подопытных держат здесь.

Когда я приезжаю туда, меня встречает сам отец. На нем белый халат, будто он доктор.

– Надо же, - говорит он, - Даже не опоздал.

11

0

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Я перепутал время, - отвечаю я, кривя губы, - Ну так что? Где твоя лаборатория, Франкенштейн?

Отец гортанно смеется и жестом приглашает меня пройти вперед. Мы подходим к стене.

На ней ничего нет – ни кнопок, ни ручек. Отец проводит рукой по невидимой панели, и

появляется дверь. Хмыкаю. Мы входим внутрь, двери закрываются. Лифт везет нас вниз.

– Что со мной будут делать? – спрашиваю я скорее из любопытства, чем страха. Он

сжимает губы в полоску и не смотрит на меня. – Мне просто интересно, на что я подписался.

– Просто сделай, что велят, и не задавай лишних вопросов.

– Это незаконно. Верно?

– Я президент этого чертового государства, - бурчит отец, поправляя запонки, - Для меня

все законно.

Больше мы не говорим. Спускаемся на нижние уровни. Двери лифта открываются, и

моему взору предстает череда белых дверей. Между ними, в коридорах, снуют ученые в

белых халатах. Все выглядит так, словно мы на закрытом объекте, где проводятся

сверхсекретные эксперименты, а не в тюрьме. Отец шагает вперед, люди здороваются с ним

кивками, а он только снисходительно смотрит на них. Что ж, по крайней мере, этот взгляд

предназначается не только для меня.

Когда мы подходим к герметически законсервированным дверям, я вскидываю брови. За

толстым стеклом, похожим на иллюминатор, находится лаборатория. Вижу множество

мониторов, большое кресло, как в кабинете стоматолога, а еще – несколько объектов

исследований. Это молодые парни и девушки, некоторых из них я знаю.