Иные города

— Что он делает? — Лика прищурилась.

— Читает меню? — Джонни жадно вглядывался в размазанное видео, посетители входили и выходили из кафе мимо Диего, а парень стоял у витрины.

— Нет, — Итсаску поставила видео на паузу. — Голова смотрит прямо, не наклонена к папке с меню.

— Тогда он смотрит в зал. Возможно, там Настя?

— Или он смотрит в отражение витрины. И его интересует то, что происходит на улице, — возразил Лике Джонни.

Итсаску опять включила воспроизведение видео, спустя мгновение, Диего скрылся из объектива камер.

— У нас есть время записи, мы знаем, в какую сторону он пошел, возможно ли проследить его по камерам наблюдения с улиц?

— На это уйдет много времени, — Итсаску обвела всех взглядом. — Я могу заняться, но вам стоит искать дальше. Главный всех разнесет, если к его приезду эта запись будет нашей единственной зацепкой.

— Смотрите! — Лика, продолжавшая рассеянно смотреть на видео, лихорадочно нажала на паузу.

Сначала ребята не поняли, что именно привлекло ее внимание, но потом она показала пальцем на женскую фигуру на заднем плане.

— Это может быть Настя, а может и не быть, — с сомнением сказал Серж.

Девушка на видео чуть оглянулась, потом решительно последовала вперед, через некоторое время вслед за ней прошел Диего.

— Кажется, я начинаю понимать… — Джонни знал, что его предположение грозит рассмешить остальных, но иного объяснения он не видел. — Это связано со слежкой за Настей. Эти двое решили выяснить, кто следит за ней. И им удалось, видимо, поймать на живца, только рыбка оказалась больше рыбака. Не пора ли, наконец, выяснить, кто следит за Настей все это время? Возможно, так мы найдем ребят скорее.

— Ну, более или менее, мы знаем, кто следит за Настей, — Серж посмотрел на Джонни, и вслед за ним на него воззрились и остальные.

— Это смешно! — Джонни дернул головой, словно получил пощечину. — Я говорю о тех, кто пытался выманить ее в тот заброшенный дом, кто с самого начала привлек внимание Диего к Насте. Сами знаете, что я стараюсь защитить ее.

— Плохо стараешься, — Лика смотрела на него холодными, как лед, глазами. Джонни почувствовал, как внутри него кольнул страх.

— Кто ты такой, Джонни? Демон? — Итсаску щелкнула затвором пистолета, внезапно появившегося у нее в руке.

— Я всего лишь оборотень, сами знаете, — миролюбиво ответил парень, стараясь соблюдать спокойствие.

Лика заполыхала светлыми вспышками, словно северное сияние.

— Ты же знаешь, — ее голос отливал металлом и холодом, — что мы не страдаем предрассудками, мы все служим общей цели. Но нам нужно доверять друг другу. Ты стараешься обмануть нас, а это значит, что мы можем не доверять тебе.

— Ты демон? — настойчиво спросил Серж.

— Никакой я не демон! — взвился Джонни: его фигура вдруг стала больше, мышцы раздулись сильнее, борода удлинилась, глаза потемнели и сверкнули разъяренно. — Хотите поссориться со мной? Хотите свалить на меня всю вину? Жалкие создания вы все! Да кто вы такие?

Он матерел и рос в размерах, и даже Итсаску оробела перед его сущностью.

Внезапно с грохотом распахнулась дверь, и ледяной голос графа Виттури произнес:

— Угомонись, Локи!

Джонни сразу сдулся, вернул себе прежний облик и тихо сел на диван.

— Локи?! — Лика в ужасе перевела взгляд на графа. — Как это понимать? Они же все умерли!

— Так и понимать, — сухо отрезал тот, входя в комнату. — Не все.

— Что еще за Локи? — взъерошил волосы Серж. — Ведь не скандинавский бог же?

Но глядя на застывшую Итсаску, испуганную Лику и грозного графа, парень перевел взгляд на Джонни и впервые по-новому обозрел его внешность викинга.

— Да лаааадно! — протянул он, надеясь, что его разыгрывают. — Крутяг! Среди нас еще и боги есть?!

— На самом деле, Локи — демон, — угомонил его граф.

— Я не демон! — взвыл Джонни. Он знал, что он создание демонической породы, но быть богом льстило его самолюбию куда больше.

— Но и не бог, — отрезал граф Виттури. Затем обвел всех своим тяжелым взглядом. — Вы их нашли?

И от этого вопроса всем стало нехорошо.

— Нет, — ответила за всех Лика, — но, кажется, у Вашего демона есть идея о том, где они могут быть.

Джонни подумал, что он еще задаст этому ангельскому созданию взбучку.

Губа распухла и болела, железный привкус во рту был навязчивым. Но открывать глаза и двигаться не хотелось. Голова налилась свинцом. Ее сильно тошнило. В памяти проносились события, которые привели к этому состоянию, и как бы не хотелось переиграть их, Настя понимала, что с самого начала была обречена.

Как она обрадовалась, вновь заметив мальчишку-призрака промышляющим среди туристов! Они с Диего были уверены, что действуют незаметно, шли отдельно, на расстоянии, преследовали его по прямым улочкам Эшампле, где он не мог никуда от них скрыться. Его было видно издалека. Настя знала, что Диего следует за ней, что на самом деле, он мальчишку не видит. И то, что именно она ведет слежку, давало ощущение исключительности, словно она и в самом деле тайный агент или супершпион, преследующий один на один подозреваемого. Мальчишка резко метнулся в маленький проулок, Настя шмыгнула за ним, оказавшись у входа на крытый рынок. Воришка-призрак протиснулся в приоткрытую дверь служебного хода. Настя оглянулась, увидела, что Диего уже в проулке, и осторожно вошла вслед за мальчиком в здание рынка. Пахло пылью и стройматериалами: только сейчас она заметила, что рынок закрыт на ремонт. Было темно. Шаги предательски гулко раздавались в пустом коридоре. Она заметила призрака в самом конце коридора. Настя устремилась за мальчиком, но в этот момент что-то тяжелое навалилось на нее. Она даже не сразу поняла, что ее схватили сзади. Зажали рот и, как она не брыкалась, утащили в еще более черное помещение. Там хватка ослабла на миг, девушка хотела крикнуть, но удар по лицу ошеломил ее, а к носу кто-то еще сунул вонючую тряпку, от которой сознание окончательно помутилось и погасло.

Теперь она медленно приходила в себя, но боялась открыть глаза и пошевелиться. Сначала она настороженно прислушивалась к пустоте, скрывавшейся снаружи закрытых век. Она понимала, что еще не до конца восстановилась от наркотика, вырубившего ее. Если потребуется бежать или драться, на этих ватных ногах она не сделает и шагу.

Рядом что-то позвякивало, копошилось, порой вздыхало. Она слышала чьи-то шаги, с постукиванием, словно большая собака ходила туда сюда рядом, стуча когтями.

Когда она открыла глаза, повернулась и села, неуклюже, потому что руки были связаны, то увидела пантеру, сидящую на цепи у противоположной стены. Люминесцентные лампы светили до боли ярко, помещение напоминало лабораторию своей раздражающей белизной и железными столиками на колесиках, заполненным оборудованием, прикрытым черным полиэтиленом. Кроме пантеры и Насти в помещении больше никого не было.

— Диего! — шепотом позвала Настя. Пантера только повела ушами, глядя на Настю с равнодушием. Потом она и вовсе начала вылизывать себе лапу с мощными когтями. Ее розовый язык и черная лоснящаяся шерсть — это все, что Настя видела.

— Диего, — уже без надежды позвала Настя. Пантера и ухом не повела. Вздохнув, Настя встала на ноги. Осмотрев тугие веревки на запястьях, попыталась развязать узлы самостоятельно, поняла, что ничего не выйдет.

— Диего, можешь помочь?

Она сделала шаг к пантере, и та хищно насторожилась, встав на лапы и зарычав.