Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Возмущенный голос профессора МакГонагалл ударом кнута рассек воздух. Слава с Луной подпрыгнули, оторвавшись от игры, которую затеяли в самом конце урока трансфигурации. Друзья уже сделали, что полагалось: превратили цесарку в морскую свинку, вернули в изначальный вид, и она опять заперта в клетке, стоящей на учительском столе.

Резались они на изобретениях братьями Уизли, Фреда с Джорджем: палочки-перевертыши, не способные колдовать, служили отличными фехтовальными орудиями. Девушка и юноша, забыв обо всем на свете, резались в игрушки как дети.

— Прошу теперь всех внимательно прослушать объявление. Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов… Форма одежды — парадная, — продолжила МакГонагалл. — Бал начнется в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь. И еще несколько слов… — Профессор МакГонагалл окинула класс выразительным взглядом. — На Святочные балы, конечно, приходят с распущенными волосами, — проговорила она с явным неодобрением.

Луна хихикнула Вячеславу куда-то в шею. Парень понял, что именно ее рассмешило: профессор всегда носила тугой пучок на затылке, не позволяла себе ходить распустехой в прямом и переносном смысле. Да, смешно…

— Это, однако, не значит, — профессор строго оглядела класс, — что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто-нибудь из вас их нарушит…

Прозвенел звонок. Класс зашумел, заторопился на перемену, прятали учебники в сумки, сумки закидывали через плечо, шумно обговаривая между собой полученную информацию, девочки шушукались

Профессор МакГонагалл, стараясь перекричать шум, попросила Вячеслава ненадолго задержаться. Луна спокойно вышла за дверь, обещав подождать.

— В Хогвартсе существует традиция: бал открывают чемпионы в паре с выбранным партнером… — сказала профессор, и Рогозин моментально все понял:

— Мне нужно прийти с партнером, то есть с партнершей? И это обязательно…

— Да, мистер Рогозин… — положительно кивнула МакГонагалл.

— Тогда считайте, что я уже нашел пару. — Рогозин развернулся на каблуках.

— Луна, ты пойдешь со мной на этот… Святочный бал? — спросил Вячеслав, прикрыв за собой дверь кабинета трансфигурации.

— Это приглашение? — подняла светлые брови девушка.

— Это утверждение. Так — да? — Рогозин-младший не собирался отступать.

— Да, — слегка улыбнулась Полумна. — А если бы я не согласилась?

— Ну-у, — тут Вячеслав слегка призадумался, — некоторых женщин можно только заставить действовать, подавить своей силой… Ну, связал бы, силком поволок за собой…

— А что… — лукаво улыбнулась Лавгуд, — мне нравится…

Но больший шок ожидал его на ужине. К ним присоединился Виктор Крам, и, неожиданно, обратился к Полумне Лавгуд:

— Мисс Лавгуд, вам, наверное, сказали о Святочном бале… — чуть смущаясь, произнес он.

— Да, профессор МакГонагалл нам о нем сегодня рассказала. — Подтвердила блондинка.

— Я хочу пригласить на бал тебя, если ты не против…

У Рогозина ложка со звоном выпала из рук, и упала в тарелку. Он уставился на звезду квиддича большими, круглыми глазами от удивления. Луна же наоборот, отреагировала спокойно:

— Виктор… я все понимаю… — девушка ласково коснулась его руки, — но я уже дала свое согласие. Я уже приглашена… Мне жаль…

— Правда?

— Правда, — Рогозин решил сказать сразу, — это я пригласил Луну на бал.

Виктор грустно вздохнул:

— Порой, мне кажется, что все умные и красивые девушки на свете уже разобраны…

— Не все, — дотронулся до руки Виктора Вячеслав и взглядом указал юноше на идущую к ним Гермиону, которая еще ничего не подозревала…

====== Перед балом. ======

— Ваша работа? — грозно спросила Грэйнджер, протискиваясь между двумя студентами-гриффиндорцами.

— Ты о чем это, Герм? — спросила Луна, отвлекаясь от справочника по магической медицины, в котором искала разъяснение диагноза.

— Да я о… — тут девушка понизила голос и огляделась по сторонам, — о Вике…

— О… Вике? — едва не захихикала на всю библиотеку Лавгуд.

— Тихо, психически больная! Да, я говорю, — снова оглянулась шатенка, — о Краме. Викторе Краме. Он же явно не сам догадался пригласить меня… Меня, если услышат эти ненормальные его «поклонницы», то просто раздербанят на сувениры…

Вячеслав тут же уткнулся в свою работу по зельям. Он не хотел говорить, что дурмстрангец хотел пригласить в качестве спутницы его девушку. В его груди от этого моментально разгоралось пламя ревности — ему не хотелось, чтобы девушка уделяла свое внимание кому-то другому, помимо него самого.

— А ты, что — отказалась? — Полумна перевела взгляд на Грэйнджер удивленные глаза.

— Я, что, ненормальная, чтобы отказываться?! Нет, я иду с ним на Святочный бал…

— Поздравляю, — заметил Рогозин-младший.

— Стоп… Но почему обратил свое внимание именно на меня?! У него, ведь… тучи поклонниц… Каждая хотела бы…

— Поклонниц, Герм, — Вячеслав отложил перо, поняв, что замять разговор так просто не удастся. — Но не тех, в ком не горит корысть, не тех, в ком нет зависти, и не тех, кто просто бы хотел быть рядом, несмотря на все регалии и известное имя…

— Себя вспомнил? — хмыкнула отличница.

— Возможно, — не стал отпираться от очевидных фактов Слава.

О Святочном бале думали не только те, кого это непосредственно касалось. Остальные тоже как с ума посходили — у девчонок вставала проблема: что именно надеть, а у парней — кого именно пригласить, и, самое главное — как на это решиться?!

— Невилл, ты кого именно пригласил? — спросил Рогозин, когда до бала осталось всего пара дней. Как раз вот-вот наступал конец семестра. Он читал материал по трансфигурации, чтобы потом не тратить на него время.

С золотым яйцом выходило печально: когда Рогозин его вскрыл, то вой, который вырвался из него, едва не оглушил его. Разгадка — что это и что с этим делать, так и не приходила в его разум. Невилл просканировал как мог это яйцо, но так же не нашел отгадки.

— Джинни, — чуть смущенно сказал Невилл, — а ты?