Ищи меня в отражениях

– Ага.

– Хочешь, пойдем вместе, мне в ту же сторону.

– Давай.

Глава 5

Мы шли рядом в тишине оглохшего, остановившегося во времени города.

Я не знал, что сказать ей. Было неловко идти и просто молчать. И зачем только я согласился, чтобы она показала дорогу.

– Смотри, - сказала Надя вдруг без предисловий и протянула руку.

– Что?

– Вот, - она указывала пальцем куда-то на рукав своего пальто.

– Что там? Я ничего не вижу.

– Да вот же она! Посмотри! Идеальная снежинка!

Серьезно?!..

Я подошел поближе и пригляделся.

– Ну да, снежинка...

Я украдкой глянул на нее, пытаясь поймать иронию во взгляде, но Надя была серьезна.

– Она идеальная! Просто идеальная... Как много ты видел в своей жизни абсолютно идеальных созданий?

– Ну, не знаю, - ответил я уклончиво.

– У всего есть какой-то изъян, ну буквально у всего. Человек настолько несовершенен, что непонятно, зачем он вообще такой нужен. Даже простые предметы, и те небезупречны. Первый снег - это редкий случай, когда можно увидеть что-то по-настоящему прекрасное и совершенное.

– А вдруг она под микроскопом окажется вся кривая и косая?

– Да нет, эта останется самой красивой, - она смахнула снежинку с рукава.
– Пусть летит, выполнит до конца то, что ей предназначено.

– Да что ей предназначено-то? Падать с неба на землю?

– И она делает это идеально.

Надя настолько преобразилась, что у меня появилось ощущение, будто мы познакомились несколько секунд назад. Я всеми силами старался не смотреть на нее, а она, нисколько не смущаясь, весело изучала меня. Уверен, она видит меня насквозь, и каждая деталь уже запечатлена, задокументирована в ее сознании.

– Пришли.

Тишина лопнула. Я вздрогнул и посмотрел на свою попутчицу. Вдруг почувствовал, как во мне что-то сломалось, безвозвратно повредилось, и уже никогда не вернётся в свое исходное состояние. Внутри все задрожало, перед глазами заплясали желтые пятна. Я начал меняться прямо у нее на глазах. Мое лицо, словно кусок глины в руках бездарного скульптора, деформировалось, потеряло гармонию и рельефность черт. Тело вышло из под контроля, и каждая клетка заплясала в собственном диком ритме. Мне было больно, как никогда в жизни.

– Хватит! Хватит!
– взревел я.
– Перестань! Мне больно!!!

– Что с тобой?..

– Уходи! Хватит!

Я бросился к дверям детского дома.

– Постой! С тобой что-то не так!

Все не так!!! Все, все, все со мной не так!!! Влетая в холл, я чуть не вырвал дверную ручку. Метнулся куда-то, не разбирая дороги, но ноги подкосились, и я повалился навзничь. Лямка лопнула, и сумка отлетела в сторону.

– Эй! Ты мне тут натопчешь сейчас!
– услышал я чей-то голос.

Спрятаться... надо... сейчас... куда? ... лестница... куда?... темно... Черт!

Глава 6

– Где я?
– все тело словно объято огнем. Перед глазами пляшут черные мушки.

– Лежи, лежи!
– кажется, это директор.
– Первый день в школе, не очень удачно, да? Ну ничего, бывает. Отдохнешь, и все пройдет. Кушать надо хорошо. Не ел ничего толком, вот голова и закружилась. Куда торопился-то так?

– Есть хочу! Юрий Михайлович, помогите! Все болит! Есть хочу...

– Ну-ну. Чего уж так причитать, - директор поправил подушки.
– Сейчас Верочка принесет что-нибудь из столовой.

– Нет, не то...!

Я дернулся вперед. Нужно было срочно выйти на улицу, найти кого-нибудь... Но меня замутило, и я упал назад на подушки.

– Что не то? Ты прямо сам не свой!

Вот он, этот долгий ласковый взгляд.

Мало, мало, еще! Есть хочу!

– Все ведь в порядке? Посидеть с тобой?

– Да...

Глава 7

Пятна света на кафельном полу. Тяжелые шаги из коридора. Дверь! Нельзя позволить ему войти! Стук. Толчки. Я навалился на дверь всем телом. Нет! Я не пущу тебя! Холодно. Дверь покрывается колючим инеем. На ней начинают проступать бурые пятна. Нет! Убирайся!

......

– Входите, входите. Мы его здесь пока положили. Надеюсь, что все сделали правильно. Я вам сразу позвонил, как вы и просили, - Юрий Михайлович опять тараторил.
– Может быть, все-таки врача пригласить. У нас очень хороший педиатр работает в Никитском, Петр Викторович. Я ему пока не звонил.

Кто-то дотронулся до моего лба ледяными пальцами и тут же отдернул руку.

– Ну как же, ребенок сознание потерял...
– настаивал Юрий Михайлович.
– Да и порядок такой.

Я попытался открыть глаза, но на веки словно свинец положили.

– А вы уверены, что с ним все в порядке? Он есть просил. Мы пытались его покормить, но...

Ответил голос, смутно знакомый, тихий, как шуршание опавших листьев.

– Друзья у него есть?

– Друзья... Он у нас недавно. Девочка про него спрашивала сегодня.

– Девочка пусть навещает, не препятствуйте, - прошелестел незнакомец.

Голоса начали удаляться. Я напрягся и с трудом приоткрыл глаза. На пороге комнаты у двери стояли двое. Коренастая и широкоплечая фигура принадлежала, конечно, Юрию Михайловичу. Но с кем он так заискивающе беседует обо мне? Высокий, тонкий мужчина в темном пальто. Никак не разглядеть лица... Перед глазами все плывет.

– А если ему хуже станет, то, может быть, все-таки врача?...
– опять послышался голос директора.

– Хуже не будет, не беспокойтесь. Впрочем, наблюдайте и звоните, если что. Станет хуже, заберем.

– Хорошо, я буду наблюдать круглосуточно. Дам вам знать...

Темная фигура повернулась в мою сторону, но лица не разглядеть.

Кто ты?! Кто?

Я попытался приподняться, но слабость пронзила тело, и я провалился в темноту.

Глава 8

"Тепло. Как тепло в комнате! И как вкусно..."

– Ты еще тут, Наденька? Сидишь? Я вот тебя позвал, а зачем...? Все равно ведь без сознания лежит. Что-то ты бледная какая-то. Устала, наверно? Иди уже домой.

– Да, устала что-то. Можно я завтра еще приду?

– Конечно, приходи, если хочешь.